Кто вы, мистер соблазнитель? - Карла Кэссиди

— Я дам вам немного с собой, Эмили часто приносит нам угощение, — сказала Норин и, доев свое печенье, поставила банку на стол и взяла в руку чашку. — Она чудесная женщина, у нее такое доброе сердце! Жаль, что она одинока.

— Она вдова?

— Ее муж скончался семь лет назад, детей у них не было. Мне так жаль бедную Эмили!

Внезапно Винни ощутил острое желание уйти. Нет, убежать! Он больше не в силах был видеть милое лицо Норин, и особенно ее грустные и нежные глаза. Их взгляд пронизывал его насквозь, до глубины души, пробивая защитную оболочку, которой он так дорожил.

Винни предпочел бы сохранить их с Норин отношения в рамках непринужденности и беззаботного веселья. Проникаться к ней серьезным чувством он не желал, потому что знал, как долго ноет потом сердце, растревоженное истинным участием и взаимопониманием.

— Ну, мне, пожалуй, пора! Завтра утром я дежурю в пожарной части. Спасибо за угощение.

Он поднялся, не обращая внимания на ее изумленное лицо.

— Подождите минуточку, я отсыплю вам в пакет печенья! — Норин схватила жестяную банку и убежала на кухню.

Винни слегка успокоился и обрел способность трезво оценивать ситуацию. В конце концов, они с Норин оба страдают от одиночества. И он как мужчина вполне мог бы ей помочь, сохраняя контроль над эмоциями и не раскрывая перед ней свою истерзанную душу. Когда она вернулась в гостиную с кульком в руках, Винни улыбнулся:

— Вы меня балуете!

— Но сами вы вряд ли испечете такое печенье, Винни! Я рада поделиться, — ответила Норин, вручая ему кулек.

Они вышли из дома на свежий воздух.

— Как приятно перекусить в такую славную ночь печеньем и молоком!

Винни представил, как Норин, одетая в нежно-розовый халатик, потчует на кухне сына овсяным лакомством с молоком. Он слегка наклонился к ней и тронул пальцами прядь ее волос. Они оказались мягкими и шелковистыми на ощупь, как он и ожидал.

Глаза ее расширились от этого нежного прикосновения, губы слегка раскрылись, и он подумал, что почувствует сладкий привкус корицы, если они поцелуются. Рука его скользнула по ее щеке и подбородку. Норин глубоко вздохнула, и у него чаще забилось сердце.

Ему хотелось ее поцеловать, и она это знала и тоже хотела этого, что угадывалось по ее глазам и застывшему в ожидании телу.

— Мне хочется вас поцеловать, — тихо произнес Винни, поглаживая ладонями ее лицо. — Но раз мы не считаем нашу встречу романтическим свиданием, это неуместно. — Он опустил руки и отпрянул. — Вот когда вы решитесь назначить мне свидание, я зацелую вас до смерти.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел к машине. Лишь выехав со двора, Винни посмотрел на Норин, стоящую на крыльце, там, где он ее оставил. Его ладонь все еще хранила ощущение ее кожи. Интересно, что творится в ее сердце? Его собственное в этот момент готово было вырваться из груди.

Ни одна женщина не волновала его так, как Норин. Его манили ее губы и бархатистая кожа. Винни мог бы часами предаваться с ней любовным играм — и тихой, прохладной ночью, и в жаркий, душный полдень.

Но его помыслы причудливо раздваивались: мечтая, чтобы Норин вошла в его жизнь, он не хотел отдавать ей сердце. Он стремился стать ее пылким любовником, но боялся в нее влюбиться. Желал ее плоти, но опасался слияния их израненных душ.

Этой ночью ему не снились кошмары. Зато явилась Норин, со своим рассыпчатым мелодичным смехом, и он овладел ею. Утром ему стало муторно и стыдно.

Собираясь на работу, Винни поймал себя на том, что подумывает, не совершил ли он глупость, сблизившись с этой женщиной. В самом деле, разве мало в Риджвью одиноких красоток, готовых весело провести с ним время?

Однако, уже находясь в пути, Винни понял, что его не тянет ни к кому, кроме Норин. Только ее проницательный ум и колкие шутки доставляли ему удовольствие, лишь ее неприступность обостряла его влечение. И пока она согласна принимать его правила игры, можно спокойно продолжать этот флирт.

Едва он вошел в здание пожарной части, чутье подсказало ему, что случилось нечто неординарное. Сослуживцы разговаривали между собой тише, чем обычно, а когда Винни проходил мимо буфетной стойки, за которой несколько человек пили кофе, все разом умолкли. Заинтригованный, Винни налил себе кофе и спросил:

— Что стряслось, ребята?

— А то, что на тебя наденут намордник и посадят на цепь, дружок, — криво ухмыльнулся Сэм.

Винни отхлебнул кофе и вскинул брови:

— Что ты несешь?

— Босс распорядился, чтобы ты явился в его кабинет, как только прибудешь на службу. Он был вне себя от злости.

— Рассказывай, что ты натворил, Винни! — воскликнул Джей Брейди, один из ветеранов пожарной службы.

— Ничего, — хохотнул Винни. — Клянусь! Так что он мечет громы и молнии совершенно напрасно. Но я, пожалуй, все же загляну к нему. — Винни допил кофе и встал.

Направляясь в кабинет шефа, он лихорадочно соображал, чем вызвал начальственный гнев. В школе все прошло гладко, дети и преподаватели остались довольны, так что вряд ли кто-то из них настрочил жалобу.

Кабинет начальника пожарной части располагался при гараже, в котором стояла огромная пожарная машина, ласково прозванная Красной Толстухой. Сейчас двери гаража были распахнуты, и внутри Винни заметил механика.

Винни постучал в кабинет, и оттуда раздался рык:

— Входите!

Начальник поднял голову и прорычал, сверля подчиненного ненавидящим взглядом:

— Пасторелли! Вам сегодня предписано драить Красную Толстуху!

Винни нахмурился: как правило, натирать воском и полировать машину поручалось специальной команде из трех человек. Делалось это раз в неделю.

— Я вас не совсем понимаю, сэр! Мне казалось, что эта работа не входит в обязанности пожарных.

— А я хочу, чтобы сегодня ее выполнили лично вы. Вам все понятно?

— Так точно, сэр! — ответил Винни, размышляя о том, какая муха укусила шефа.

— Тогда исполняйте!

Винни повернулся и пошел к выходу, но босс окликнул его:

— Пасторелли! До меня дошли слухи, что вы волочитесь за моей дочерью. Найдите себе другую подружку!

Он вновь уткнулся носом в документы, разложенные на столе, давая понять, что разговор окончен.

Винни не оставалось ничего другого, как отправиться в гараж. Натирать воском и полировать до блеска огромную пожарную машину — изнурительный и кропотливый труд, а проще говоря — наказание. И за что же он его удостоился? За свидание с Норин!

— Это невероятно! — пробормотал Винни, забирая из кладовки мастику и мягкие тряпки. Его принудили драить Красную Толстуху, словно нашкодившего мальчишку — сто раз написать мелом на доске одно и то же предложение или подростка, слишком поздно явившегося домой, — стричь на другое утро газон. В это действительно было трудно поверить.