Журнал «День и ночь» 2011–03 (83) - Анатолий Аврутин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
4. Гиппо-спасатель
Время шло. И первый отпусквскоре Гиппо получил.Взял он в руки школьный глобуси все страны изучил.
Осмотрел Восток и Запад,мёрзлый Север, жаркий Юг,буйных трав представил запахи дыханье снежных вьюг.
Вспомнил отчее болото,крик мартышек в синей мгле.«Нет, — решил он, — неохотаколесить по всей земле».
И порывшись, как в шкатулке,в ёмкой памяти своей,вспомнил он, как на прогулкев Сандуновском переулкеон в один из прошлых дней
познакомился, гуляя,с председателем однойагрофирмы на Валдае,и его к себе домой
звал он в гости, расставаясь.Говорил: «Да там у наслес такой, что всем на зависть!Баня, озеро и квас —просто самый высший класс!
Там такой сладчайший воздух,что его всё пьёшь и пьёшь.Ты такой целебный отдых —в целом мире не найдёшь!
Приезжай! Увидишь глыбы,что ледник принёс во льдах…»
…И, припомнив это, Гиппомолвил: «Еду на Валдай!»
Завернув в пакет бумажныйсто горячих пирожков,Гиппо сел в вагон багажныйи, как мэр Москвы Лужков,
помахал Москве фуражкой,а потом присел в углу,молока попил из фляжкии — состав поплыл во мглу.
Чтоб в пути не ведать скуки,Гиппо вынул пирожки…За стеной роились звуки,плыли в окнах огоньки,
поезд мчался, что есть мочи,сам себе крича: «Наддай!..» —и среди апрельской ночивстал на станции «Валдай».
На платформе Гиппо ждалипредседатель и шофёр.В темноте лежали дали,в стороне урчал мотор.
У вокзала под берёзкойприпаркован был фургон.Вот в него по толстым досками взошёл тихонько он.
И потом — не так, чтоб споро —он поехал через лес,слыша, как скрипят рессоры,ощущая Гиппо вес.
Час спустя, машина встала.Дверь открылась. Он сошёл…Над землёй — уже светало.Быстро таял ночи шёлк.
Перед ним, ещё в тумане,чудо-озеро легло.У воды темнели бани,гладь блестела, как стекло.
Вдалеке — как войско, строго —леса высилась гряда.И почти что у порогатёмных бань была вода…
«Нынче снег обильно таял,так бывает иногда,вот и уровень Валдаяподнят выше, чем всегда, —
председатель излагает,Гиппо улицей ведя. —Впрочем, нас то — не пугает.Лишь бы не было дождя!..»
И помчались дни, сгорая,как дрова в большом костре.В председательском сараеГиппо спал, как на ковре,
на душистом мягком сене,вкусный борщ из таза ели, гуляя по деревне,на окрестности глазел.
Как-то раз его в коровникпредседатель пригласил.И, введя в сарай огромный,во всю мощь провозгласил:
«Вот, бурёночки, вам всем быстать фигурою, как он.Ешьте втрое больше сена,поправляйтесь до трёх тонн!
Зимы здесь у нас суровы,но в кормах нехватки нет.Будь вы все гиппокоровы —хватит сена на обед!..»
И в свинарник как-то тожебыл он позван, где потомсвиноматкам толстокожимбыл в пример поставлен он.
Но в другие дни, гуляя,он бродил из края в крайвдоль по берегу Валдая,а потом к себе в сарай
возвращался к ночи ближеи, из таза съев борща,долго слушал, как на крышемыши бегают, пища.
Иногда и днём он тоже,утомившись есть-гулять,на своём пахучем ложеоставался отдыхать.
После сытного обедахорошо лежать в тишида внимать сквозь сон, как где-товетерок травой шуршит…
Но однажды он проснулсяоттого, что дождь идёт —так идёт, словно прогнулсянад Валдаем небосвод.
Разлепив спросонья веки,он шагнул во двор скорей —а вокруг бушуют реки,плещет море у дверей.
И внезапно, как от боли,кто-то крикнул у двора:«Там остались дети в школе!Их спасать давно пора!..»
И в уме, как на картине,Гиппо тут же увидал —школа-то стоит в низине!А вокруг — девятый вал
Их ведь смоет этот дождик!Вон он — всё с водой смешал…И, рванув, как внедорожник,Гиппо к школе побежал.
Вот и школа… В брызг тумане —только крыша над водой,словно остров в океане,окружённый злой бедой.
По волнам несутся книжки,воды тёмные бурлят.А на крыше ребятишки,как воробышки, сидят
Кто-то вдруг, срывая глотку,закричал, чтоб всем дошло:«Лодку! Надо срочно лодку!..»Но все лодки унесло.
И, как тяжкое мычанье,горький стон исторг народ…И тогда, прервав молчанье,Гиппо выступил вперёд:
«Эта крыша для ночлега —детям вовсе ни к чему.Вон в кустах стоит телега —вяжем к телу моему!
Ставим мне её на спинуи верёвкой — к животу!Я сто раз нырял в трясину,знать, и тут не подведу…»
Так, с привязанной телегой,Гиппо бросился в поток —и, скользя в волнах тюленем,быстро воду пересёк.
Где поток бурлил потише,плавно к школе выгреб они дрожащих ребятишекпринял с крыши в свой «салон».
Взял за раз он душ пятнадцать —так сказать, один лишь класс,потому пришлось мотатьсяза детьми всего пять раз.
Пятый раз на берег выйдяс детворою на спине,оглянувшись, он увиделтолько книжки на волне.
Крыша школы напрочь скрыласьв тёмных водах глубины,но сбылась Господня милость —дети были спасены!
Все детишек обнимали,не тая счастливых слёз,и в восторге целовалиГиппо прямо в мокрый нос…
А когда вода опалаи подсохла всюду грязь,люди что-то вроде балазакатили, веселясь.
И, со всеми отмечаядень спасения детей,три ведра крутого чаяГиппо выпил без затей.
Но пришла пора прощаться,утром Гиппо уезжал.И опять он всем на счастьекруглой кепкою махал.
В серых мхах лежали глыбы,зрел малины урожай.А вослед летело: «Гиппо!Милый Гиппо! Приезжай!..»
5. Гиппо-грибник
Как-то, ближе к дням сентябрьским(чтобы ветры — не грубы),все решили вдруг собратьсяи поехать по грибы.
Обсудили всё с любовьюи велели приходитьтем, кто хочет в Подмосковьепо лесочкам побродить.
Час назначили для сбора.И, когда пришла пора,Гиппо встал с утра и скоровышел бодро со двора.
Никогда в лесах российскихон с лукошком не бродил,никогда в траве росистойон грибов не находил.
И ему хотелось часто,утоляя в сердце грусть,отыскать в лесу, как счастье,белый гриб иль спелый груздь.
Потому, немного нервный,с растревоженной душой,в этот день он самый первыйк месту сбора подошёл.
«Как грибы искать он будет?Как он будет их срывать?» —волновался Гиппо, будтошёл экзамены сдавать…
...........................................
…Все в автобусе просторномсели дружною гурьбой,ну а Гиппо — на платформепотащили за собой.
Рано утром спит столица.Нет заторов, пробок нет.День, как чистая страница —просит всех вписать куплет.
Попетляв по переулкамв лабиринте городском,по шоссе, под небом гулким,полетели с ветерком!
В наши дни, в начале века,эта правда многих злит:город — губит человека,а природа — веселит.
Стоит выехать за город —и вовсю поёт душа,каждый снова сердцем молод,ну, а жизнь — так хороша!
Чтоб жевательной резинкойдни свои не изводить,лучше по лесу с корзинкойв размышлении бродить.
Нет ни тучки в небе синем.Покидает душу грусть.Вот и смешанный осинник…Вот и первый крупный груздь…
Гиппо тоже от тропинкидвинул в чащу напрямик.Что ни шаг — то гриб в корзинке,что ни гриб — то боровик.
Кислородом, как глюкозой,наслаждаясь от души,встретил зайца под берёзой,крикнул: «Зайка! Попляши!»
Но косой ничуть не струсил:«Фиг! — сказал. — Не погляжу,что здоровый ты, и в узел,как верёвку, завяжу!»
«Ой! А как же развязаться?» —Гиппо в спор, шутя, полез.И они с хвастливым зайцемогласили смехом лес.
Целый час, наверно, кряду(так, что начали дрожать)хохотали до упаду,не умея смех сдержать.
Но, в конце концов, простилсяГиппо с маленьким дружкоми к автобусу пустился.(Не идти ж в Москву пешком?)
Там последние сходились,выясняя: «Груздь? Не груздь?»На свои места садились,на коленки ставя груз.
Все расселись понемногу.Лес был светел и багрян.И в обратную дорогупокатил их караван.
Гиппо, лёжа на платформе,любовался на грибы,столь прекрасные по форме,что текла слюна с губы…
Но лишь тронулись, как тут жехлынул ливень — да такой,что вода, сливаясь в лужи,потекла вокруг рекой.
Вмиг размыло всю дорогу,и пустяшная горапревратилась в недотрогу —не осилить на ура!
Вновь и вновь скользят колёса,но не могут взять подъём.Час стоит перед откосомих автобус под дождём.
Был он новым, не разбитым,и мотор совсем не плох,но урчал, урчал сердито —а потом совсем заглох.
Неподъёмной чёрной глыбойнебосвод вверху завис…Тут позвал шофёра Гиппо:«Эй, приятель, отзовись!
Выйди, брат, на мокрый дождики верёвку захвати.Да один конец надёжноза автобус зацепи.
А другой, зубами стиснув,я на гору потащу…(Я геройства не ищу.Но грибам не дам закиснуть!)»
Намотав конец верёвкина живот свой, он шагнулпо размытой скользкой бровкеи автобус потянул.
Ноги мощные вбивая,точно сваи, в глинозём,Гиппо топал, напеваяворох слов о том, о сём.
Помня тексты, как в тумане,ставя рифмы невпопад,вместо слов: «Комбат, батяня», —он: «Потянем, — пел, — комбат!»
Песни сладкое звучаньебудоражило леса,будто трактора рычанье,сотрясая небеса.
Так горланя, он по лужамотбивал ногами такт…Пусть он вырос неуклюжим,но не хилым — это факт!
Не вприпрыжку, не проворно,не катясь, как колобок,но автобус и платформу —он на гору заволок.
Тут водитель чем-то грюкнул,пару раз нажал педаль —и мотор привычно хрюкнул,приглашая мчаться вдаль.
Гиппо снял верёвку с брюха,в мыслях брюки засучили, подпрыгнув вверх упруго,на платформу заскочил.
Там улёгся, как на льдине,мокр от носа до хвоста.Вот — корзинка. А в корзине…Боже мой, она — пуста!
На случайной, видно, кочкеопрокинулась она —и все дивные грибочкиулетели с её дна.
От потери, скажем честно,Гиппо малость загрустил.Но автобус тронул с местаи к столице припустил.
Два часа дорожной скуки,и — привет, родной Арбат!Все корзинки взяли в рукии на свой «улов» глядят.
Только в Гиппином лукошкени грибочка не найти.Не осталось там ни крошки —всё рассыпалось в пути!
Он уже собрался двинутьв дом, где он в столице жил,вдруг ему в его корзинукто-то гриб свой положил.
И другой, и третий следом —подбежали все подряд.«Будешь, Гиппо, ты с обедом!» —улыбаясь, говорят.
Все хохочут: «Как удачноты на горку нас подвёз!» —и при том целуют смачнопрямо Гиппо в мокрый нос.
Или, гладя шею Гиппо,каждый ласково, как мог,говорил ему: «Спасибо!Ты нам здорово помог!»
«Если бы не ты, дружище,мы бы ночь, подмогу ждя,без постели и без пищимучились среди дождя…»
...........................................
…Так прошла суббота этанакануне сентября.И пришла, сменяя лето,осень, золотом горя.
А за ней — в клубах мороза —уж зима кричит: «Держись!..»
(…Впрочем — это больше проза.Хоть и проза тоже — жизнь.)
6. «Возвращайся, Гиппо!..»
