Эльфийские хроники - Жан-Луи Фетжен

Она узнала Огьера, который с бешеными глазами и побагровевшим лицом замахивался дубиной, чтобы ударить ею противника. Заметив, что противником этим был эльф, Ллиана молниеносно нанесла колющий удар кинжалом под мышку гиганта — туда, где его туловище не было защищено кожаными доспехами. Огьер бросил на нее недоумевающий взгляд и затем, не издав ни звука, упал на колени. Ллиана тут же бросилась к находившемуся недалеко от нее орку, державшему в руке кривую саблю. Эта сабля была слишком тяжела для него, и он не успел поднять ее, чтобы парировать удар эльфийки. Ллиана нанесла ему удар кинжалом в шею и сделала это с такой силой, что клинок кинжала пронзил шею насквозь. Когда орк начал падать наземь, размахивая руками и издавая жуткие хрипы, эльфийка схватила выпавшую у него из рук саблю и, развернувшись, одним ударом этой сабли отрубила голову Огьеру, из шеи которого при этом забила фонтаном кровь.

— Где остальные? — спросила она, повернувшись к своим сородичам. — Где Тилль? Где Гамлин?

Эльфов было двое: знахарка Дулинн и еще один эльф, имени которого она не знала. Они оба смотрели на нее, ничего не отвечая. Их, видимо, поразила та ярость и та быстрота, с которой она только что расправилась с человеком и орком.

— Где Тилль, я не знаю, а я — здесь, — послышался голос Гамлина.

Менестрель медленно появился из темноты, волоча одну ногу по земле. Ллиана бросилась к нему. Гамлин, как обычно, улыбался, однако его лицо было покрыто потом, а на боку виднелась кровь, которая была не только лишь его кровью: прямо перед тем темным уголком, из которого он появился, лежал труп одного из гоблинов. Ллиана бросила на землю саблю орка и поддержала Гамлина, чтобы он не упал.

— Иди сюда и помоги мне! — крикнула она, обращаясь к знахарке.

Дулинн, наконец-таки придя в себя, подбежала к ней.

— Держись, — прошептала Ллиана на ухо раненому. — Тобой займется Дулинн. Мы отправимся к себе домой. Дай мне только время на то, чтобы я нашла Тилля и следопыта из клана анорлангов…

— Мне кажется… Мне кажется, что они находятся там, возле башни, — сказал Гамлин, показывая рукой в сторону башни карликов.

Затем он искривился от приступа боли, который заставил его изогнуться и тяжело задышать. Он едва смог стерпеть эту боль. Ллиана аккуратно помогла менестрелю лечь на землю. Знахарка тем временем вытащила из своей сумки ее содержимое и начала обрабатывать рану менестреля.

— Присмотри за ними! — сказала Ллиана эльфу, имени которого она не знала. — Постарайся, чтобы тебя не застали врасплох!

Не дожидаясь ответа, она вскарабкалась вверх по скале, за которой они прятались в ожидании наступления темноты. Какие-то силуэты, несущие в руках приставные лестницы, устремились на штурм башни, на вершине которой наконец-то стало заметно ее защитников. Карлики зажгли факелы, и от их пламени исходил красноватый свет. Ллиана, держа в руке лук, достала из колчана стрелу, однако тени, мечущиеся у основания башни, были слишком расплывчатыми. Теней этих было всего лишь несколько, и их атака на башню казалась со стороны смехотворной.

На вершине башни она заметила низенькие силуэты карликов, которые выплескивали на стены башни целые бочонки какой-то липкой и вязкой жидкости, которая текла подобно жидкому меду. Как только первые из омкюнзов приставили к башне лестницы и полезли по ним вверх, эта жидкость неожиданно воспламенилась с глухим хлопком, отдавшимся гулким эхом в горах. Свет пламени был таким ярким, что резал глаза, а исходивший от него жар — таким сильным, что Ллиана, находясь на расстоянии в сто шагов от башни, почувствовала, что ей обжигает кожу, и бросилась к основанию скалы, чтобы укрыться от этого жара. Ослепленная и тяжело дышащая, она сидела, пригнувшись к земле, пока к ней не вернулась способность видеть. В ушах громко звучали отчаянные вопли нападающих, превратившихся в живые факелы… Карлики подняли тревогу, используя пылающие стены башни в роли своего рода сигнального костра. Если Тилль находился в числе тех, кто сейчас штурмовал башню, то спасти его было уже невозможно.

Ллиана медленно встала, испытывая чувство отвращения. То, что ей оставалось еще сделать, касалось ее чести и данного ею слова, но она испытывала к этому почти физическую неприязнь. Шаг за шагом, она стала отходить подальше от горящих стен башни и от отчаянных криков, растворяясь в темноте ночи. Махеолас… Он, наверное, притаился за плоским валуном и ждет, когда все остальные погибнут… В этот момент даже гоблины показались ей более благородными существами. Она пошла прочь, даже и не пытаясь прятаться и перепрыгивая с одного скалистого выступа на другой. Ее освещал красноватый свет, исходивший от горящих стен башни.

Махеолас и в самом деле находился возле плоского валуна, но, вопреки ее предположениям, он не прятался: стоя в полный рост на валуне, он разглядывал пылающую башню со странным восторгом, издавая крики и размахивая руками с таким видом, как будто пытался подбодрить сражающихся воинов. Он, по-видимому, подумал, что башню подожгли омкюнзы и что у него, стало быть, есть повод для радости.

Всецело поддавшись этому своему восторгу, Махеолас не замечал Ллиану до тех пор, пока она не дала ему сильную пощечину, от которой он потерял равновесие и грохнулся на землю.

— Да как ты смеешь?! — завопил он, резко поднимаясь на ноги.

Он собрался уже было наброситься на Ллиану, но она больно ткнула в него одним из кончиков своего лука и тем самым заставила его держаться на расстоянии.

— Подходящий момент настал, — сказала она, отчетливо выговаривая слова. — Если мы хотим, чтобы у нас был хоть какой-то шанс отсюда выбраться, нам нужно бежать отсюда прямо сейчас.

— Бежать…

Махеолас сделал шаг назад и посмотрел куда-то в пустоту с таким видом, как будто у него началось головокружение.

— Но ведь башня горит… Штурм был успешным. Мы победили!

— Ты чувствуешь этот запах? Это запах горящей плоти твоих омкюнзов. Карлики сами подожгли стены башни, и я думаю, что сами они теперь уже где-то далеко… Кстати, посмотри вон туда!

Вдалеке, на линии водораздела, запылала еще одна башня. Вслед за ней — третья. Сигнал тревоги передавался уже по всей границе королевства карликов, живущих в горах.

— Вспомни о том, что ты мне говорил, — продолжала Ллиана. — Ущелье Агор-Дол ведет к Низинным Землям, а оттуда можно добраться до долины Каленнан дней за десять ходьбы. Может, больше. Пока еще ночь, нам нужно спешить.

Махеолас ничего не сказал в ответ. Он долго смотрел на Ллиану, часто моргая с таким видом, как будто только что проснулся и как будто мысленно спрашивал сам себя, что она здесь делает. Принцесса, устав ждать, сделала полуоборот и резко перепрыгнула на соседний — более низкий — валун.