Наследники легенд - Трейси Деонн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пары по очереди отправляются в путь. Эван, Фитц и я идем последними. Как только я делаю шаг вперед, Уильям ловит меня за руку.
– Ты не обязана это делать, ты же понимаешь, – серьезно произносит он. Его серые глаза всматриваются в мое лицо. Он смотрит в сторону пещеры, а потом снова на меня, и я вижу в его взгляде тревогу, такую искреннюю, что это причиняет мне боль. – Это не твоя война.
Это не твоя война. В прошлый раз, когда я была здесь, мне это тоже приходило в голову, и тогда я решила навсегда оставить мир легендорожденных.
– Я не хочу войны, – отвечаю я. – Я хочу, чтобы люди, которых я люблю, были в безопасности.
– Я ожидал, что ты скажешь подобное.
– Ты идешь, Мэтьюс? – окликает меня Фитц. Он и Эван стоят у самого порога, их лица освещены, а тела уже скрыты тенью.
– Сразу за тобой, – отвечаю я и ступаю вперед, под землю.
51
Запах гниения оглушает. Он выжигает ноздри изнутри так сильно, что я натягиваю футболку на нос в надежде на облегчение. Из-за этого рукава закатываются выше, и я жалею, что у меня нет пальто: тут очень холодно.
Остальные уже выбрали тоннель, так что, дойдя до небольшого зала, мы ступаем в самый дальний справа.
Мы идем, по большей части направляя фонари вниз. Иногда мы светим вверх, но это не особо помогает. Кажется, тоннель слегка сворачивает налево. Сложно сосредоточиться, когда потолок то и дело опускается так низко, что едва не задевает волосы Фитца, а потом в нем вдруг открываются уходящие вверх провалы. Внушительные плечи Фитца то и дело задевают стены, но бо́льшую часть времени тоннель остается шириной чуть больше метра. Под нашими ногами скрипит и шуршит щебень. Откуда-то за пределами поля зрения доносится звук капающей воды. Возможно, там же и источник плесени. Она темно-зеленая, черная и скользкая, и она везде. Мы идем двадцать, может, тридцать минут, друг за другом, по большей части в молчании. Фитц ведет, Эван в середине, а я замыкающая.
Меня охватывает облегчение из-за того, что Воугн посоветовал не брать боевой посох. В этой части тоннеля с ним было бы не пролезть.
– Где мы, как вы думаете? – мой голос отдается от тесных стен громким тревожным эхом.
Фитц хмыкает:
– Не уверен. Тоннели непрямые. Нужно примерно пятнадцать минут, чтобы дойти до края кампуса по земле, а потом еще пятнадцать или около того до башни.
Я не страдаю от клаустрофобии, но мысль о том, что нам придется идти по тесным темным пространствам по меньшей мере, если мы идем по прямому пути, еще двадцать мнут, заставляет сердце биться так сильно, что пульс отдается в ушах. Этот звук почти заглушает капающую воду.
– Ты и правда думаешь, что Дэвис может открыть врата здесь? – спрашивает Эван у своего наследника. – Если он сделает это и Артур не призовет Ника, они оба окажутся в ловушке.
Фитц с сомнением хмыкает.
– Он же не сумасшедший. Сражаться в такой тесноте было бы сущим кошмаром. Уверен, что пещера просторнее, но все равно. Тебе придется сдерживать угрозу или нейтрализовать ее в замкнутом пространстве с ограниченным количеством выходов. Тактический кошмар.
Эван соглашается.
Фитц ведет нас к еще одному левому повороту. Я слышу, как он громко охает, а через две секунды понимаю почему.
С одной стороны стена тоннеля исчезает, и узкий проход превращается в тропу, ведущую вдоль стены слева от нас. Справа, обрываясь в пугающую темноту, виднеется ущелье шириной метров десять. В свете фонаря Фитца нам видно другую стену – массивные зазубренные выступы, нацеленные на нас, словно гигантские острые клыки. Когда они с Эваном светят вниз, мы видим, что внизу ущелье сужается и сталагмиты поднимаются от невидимого нам пола, скрытого поглощающими свет тенями.
Тропа перед нами по-прежнему шириной чуть больше метра, но теперь, когда на другой стороне ожидает верная смерть, в этом чувствуется какой-то подвох.
Фитц произносит то, что думаем мы все:
– Лучше обнимите эту стену, вы все.
Так мы и делаем. Я обнимаю ее так крепко, что пальцы левой руки впиваются в неровную, холодную, скользкую поверхность в надежде на то, что, если понадобится, я найду за что зацепиться.
Пройдя вперед три, может, пять минут, мы слышим какой-то шорох.
Фитц светит направо.
– Что это за звук?
– Может, летучие мыши? – предполагает Эван.
Похоже, он прав: шорох превращается в хлопанье кожистых крыльев. Я поеживаюсь.
Эван направляет фонарик вверх как раз вовремя, чтобы мы увидели толстое чешуйчатое тело и перепончатые лапы, которые тут же скрываются в темноте.
– Знаете, это не летучая мышь.
– Тогда что э… – Фитца ударяет что-то тяжелое. Охнув, он навзничь падает на тропу, попутно уронив фонарик в ущелье.
Я кричу: «Фитц!» и изгибаюсь мимо Эвана, вытянув руку с фонарем вдоль стены. Фитц стонет, но поднимается на ноги.
– Это не летучая мышь! – кричит он, прикрывая глаза рукой от яркого света. Сердце колотится у меня в груди, и я снова свечу вниз.
Каким-то чудом фонарик Эвана приземлился на выступ в трех метрах под нами под удачным углом, потому что теперь луч света освещает стену и предстоящий нам путь.
– Он прав. Я не увидел, что это, но услышал! – кричит Эван. – Что бы это ни было, оно сильное!
Тонкий визг разносится по ущелью, и это единственное предупреждение, которое мы успеваем получить.
На нас обрушивается облако тяжелых крыльев. Я слышу, как Фитц снова кричит, а затем, через долю секунды, слышу пение его эфирного меча, который он вытягивает из ножен. Когти вцепляются мне в плечи. Я кричу и прикрываю голову, падая на землю. Щебень сквозь штаны впивается в колени. Я скрючиваюсь под ударами крыльев и чего-то, похожего на крошечные острые кинжалы.
Один из них попадает мне в спину. Я ударяю локтем назад и вверх. Локоть попадает во что-то горячее и тяжелое. Оно с воем отцепляется от моей рубашки.
Фитц кричит. Я бросаю фонарик так, чтобы он светил в его сторону, и достаю меч. Луч света как раз удачно попадает на Фитца, и теперь я вижу их.
Четыре летучих демона размером с лебедей крутятся вокруг головы и торса Фитца. Кожистые крылья шириной в его рост поддерживают в воздухе их бесформенные тела с длинными, красными, чешуйчатыми конечностями. Задние
