Наследники легенд - Трейси Деонн

– Ага, поскользнулась просто.

Голос кажется мне самой блеклым и слабым, но я надеюсь, что он не заметит ложь. Я молюсь, чтобы он не заметил ложь.

Я хочу бежать. Бежать изо всех сил. Но вместо этого я иду вперед, заставляя себя шагать ровно, не обращая внимания на нарастающий ужас внутри. Я так сосредоточена на том, чтобы не броситься бежать, не выдать, что все поняла, что поскальзываюсь уже по-настоящему и падаю на одно колено.

На этот раз, когда Эван протягивает руку, меня невольно пробирает дрожь. Инстинкт. Я поднимаю взгляд и смотрю в его темно-синие глаза – и вижу, как в них мелькает коварство.

– Со мной все в порядке, – со смехом отвечаю я. Смех кажется таким фальшивым – никто бы не поверил. Я встаю и продолжаю идти, на этот раз немного быстрее.

Он позволяет мне сделать несколько шагов.

– О, Бри.

– Да? – уныло отвечаю я, по-прежнему ускоряя шаг.

Внезапно его губы оказываются у моего уха.

– Ты, пожалуй, слишком умная, – шепчет он, и его голос как сломанная музыка ветра[20], рассыпающаяся по камням.

Тогда я пускаюсь бежать, ноги скользят на каждом шаге, и я не знаю, гонится ли он за мной. Даже если так, я не услышу. Я замедляюсь, только достигнув поворота. Мне удается сделать это, не подходя слишком близко к краю, но левая лодыжка болезненно подворачивается. Вскрикнув от боли, я роняю фонарик, который держала в левой руке, но продолжаю движение.

Без фонарика меня со всех сторон обступает непроглядная тьма пещеры. Я совершенно слепа. Даже собственных рук не разглядеть.

Прежде чем фонарик отправился в полет, я заметила просвет тропы впереди. Она прямая, затем опускается вниз, затем снова идет прямо. Я касаюсь стены одной рукой и двигаюсь как можно быстрее, напрягаясь, когда позади раздается какой-то звук. Но он приближается бесшумно.

Вытаскивать меч бесполезно.

Он может убить меня здесь, и никто не узнает, что это он.

Когда он заговаривает снова, его голос слегка приглушен – он до сих пор не прошел поворот.

– Честно говоря, я должен тебя поблагодарить. Если бы ты не явилась сегодня, я бы так и не нашел вход в ogof-y-ddraig. Что ж… – Он ненадолго замолкает. – В итоге я его нашел, но моя порода не из терпеливых.

С каждым шагом лодыжку пронзает молния боли. Я не останавливаюсь, но в итоге бег превращается в ковыляние. Стиснув зубы, я двигаюсь дальше. Опираюсь на стену, чтобы перенести вес с пострадавшей ноги.

– Знаешь, Дэвису я тоже благодарен.

Его голос стал громче, он доносится по прямой – значит, повернул за угол.

– Он сбил этого королевского мага-предателя с моего следа, открывая врата. Мне на самом деле и открывать-то их почти не пришлось. Только парочку, как в ночь второго испытания. Я надеялся, что лисы разберутся с Сэлом, но там оказалась ты. Кстати, как ты это делаешь?

От боли зубы так сильно впиваются в нижнюю губу, что я чувствую вкус крови.

Продолжать. Идти.

– Знаешь, что настоящий Эван Купер играл на банджо? Хоть представляешь, как это сложно – научиться играть на банджо? Кошмар! – Его смех как удар. В нем нет ни капли юмора.

Теперь он ближе, но я понимаю, что он играет со мной. Он достаточно быстр, чтобы поймать меня. Убить меня, если захочет. Мысль об этом оказывается достаточно ошарашивающей, чтобы я споткнулась. В темноте я падаю вперед, опираясь на руки и колени. Я продолжаю двигаться вперед – теперь ползу на четвереньках. Как можно быстрее, подальше от него, в черное ничто.

Горячая рука хватает меня за пострадавшую лодыжку. Я вскрикиваю, он тащит меня назад по щебню, я тщетно цепляюсь рукой за камни.

Со стоном я приподнимаюсь на левой руке. Бью назад, неловко размахнувшись, отчетливо понимая, что он заметит удар. Мне нужно не ранить его, мне просто нужно, чтобы он отпустил меня. И он отпускает.

Я пытаюсь встать, но он бьет меня открытой ладонью в спину. Удар вышибает воздух из груди, и я снова падаю. Изворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в лицо, и вижу, как Эван Купер, которого я знала, исчезает навсегда.

В свете фонарика горихэль улыбается, его человеческие зубы вытягиваются, пока не становятся похожими на клыки кабана. Пальцы темнеют и вытягиваются, превращаясь в алые когти. Глазницы становятся глубокими, а синие глаза загораются красным. В нос ударяет кислый запах горящей плоти.

Его новый взгляд обжигает кожу. Мое лицо будто шипит и осыпается, расплавляясь, пока не останутся лишь кости и опаленные мышцы.

– Как это грубо не отвечать, когда с тобой разговаривают, – шипит он. – Эвану нравился твой настрой, Бри. А Рэзу нет.

– Извините, – выплевываю я. – Я не люблю разговаривать с убийцами!

Демон – Рэз – наклоняет голову набок.

– Я не убивал Фитца. Я лишь призвал импов, которые его убили. – Он показывает большим пальцем за спину, и я замечаю длинный свежий порез на внешней стороне его запястья, тянущийся до локтя. Каким-то образом он брызнул своей кровью в ущелье, пока мы шли. Он призвал этих демонов в темноте, а мы и не заметили. Он щелкает языком. – Ну, впрочем, ты права. Я убил настоящего Эвана Купера. Отнял его жизнь. Сделал вид, что я новый оруженосец Фитца, – и даже изображал человечность Эвана достаточно хорошо, чтобы принять этот глупый Обет воина прямо под носом у предателя. Но это было отвратительно, Бри. Не передать, сколько раз я представлял, как сдеру кожу с тупой башки этого Фитца…

– Зачем? – кричу я.

В его горящих глазах появляется сверкающее фанатичное ликование, темное, как сама эта пещера.

– Чтобы добраться до Ника, конечно. И дождаться.

Легкие горят в груди, а между ними мечется и бьется сердце.

Его скрипучий голос становится тихим, заговорщическим.

– А ты знала, что, если полностью пробужденный наследник Артура погибнет, его династия прервется навсегда? – Он хихикает. – Отруби голову – убьешь тело. Мне всего лишь нужно, чтобы Артур просто призвал Ника, как остальных, но этот высокомерный выскочка король не пробудит своего наследника в полной мере до того, как он примет свой меч.

Я отступаю боком, меч тащится следом под неудобным углом, но демон следует за мной, делая один бесшумный шаг за другим.

– И вот я уже планирую добраться до папаши! А потом драгоценный Никки выбирает на балу тебя. – Его губы изгибаются в насмешливой улыбке, и он хлопает ладонями по груди. – Объявляет, что он хочет видеть тебя оруженосцем. Тут-то я и понял,