Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник) - Майкл Иннес

Задним числом мисс Кейви считала, что неискушенного деревенского паренька, видимо, испортили контакты с городскими жителями. Оставив ее в амбаре, он ушел, но вскоре вернулся с двумя щенками, мотком веревки и крюком, напоминавшим те, на которых мясники подвешивают разделанные туши. Одного щенка он повесил в петле, а второго проткнул крюком: к счастью, при этом был, видимо, задет какой-то важный орган, потому что маленькое создание испустило дух мгновенно. Но крови вытекло много, и мисс Кейви сделалось дурно, причем так дурно (ну, не ирония ли судьбы вновь вмешалась?), что она не запомнила звуков, издававшихся умирающими щенками, и, таким образом, пережила жуткие мгновения совершенно напрасно. Она попыталась сбежать, но спуститься по лестнице в таком состоянии ей оказалось не под силу. И полкроны в результате стали скорее платой за помощь.

Мисс Кейви даже говорила что-то о готовности обратиться по этому поводу в полицию, но ее слова звучали не слишком убедительно.

«Прискорбный инцидент, – подумал Джеральд Уинтер. – Еще одно жизненное событие, которое останется без всяких последствий. Потому что из таких разрозненных эпизодов и состоит жизнь: она не нуждается в их единстве и взаимосвязи. По деревенской улице шатается молодой увалень, не зная, чем себя занять. Он охотно идет на чудовищный поступок, а потом растворяется в небытии, и его действия пропадают втуне. Уже через неделю о нем не вспомнит никто – даже сама мисс Кейви. Еще одна жертва якобы во имя искусства, принесенная совершенно напрасно, потому что искусством там и не пахло».

Уинтер отвлекся от грустных и бесплодных размышлений, чтобы посмотреть на свою подружку миссис Моул, опять с аппетитом уплетавшую безе.

– Вот это – искусство, – неожиданно произнес он.

– Какое искусство вы имеете в виду, мистер Уинтер?

– Безе, потом двадцать четыре часа, наполненных событиями, и снова безе. Поскольку наше сознание легче воспринимает повторяющиеся процессы, в этом воплощен некоторый тип творчества.

– А из того, что мы переживаем на самом деле, творчество не рождается?

– Оно легче прорастает из наших желаний, чем из того, что мы хотели бы пережить. Безе, безе, безе. Но мы редко получаем желаемое. Мисс Кейви, например, достаются сплошные колючки и чертополох вместо искусства, и так каждый день. Если верить слухам, она получила свою порцию зла на завтрак, а чуть позже сама натворила черт знает что. Мы знаем, что этот дом буквально напичкан злом. Но оно распространяется даже на окружающую Раст-Холл местность.

– Это называется аурой, – заметила миссис Моул.

– Верно. Я как-то не подумал об этом. А ведь за последние двадцать четыре часа я стал приверженцем всех ваших взглядов.

Миссис Моул даже не потрудилась воспринять подобное заявление с долей подозрительности. Но все же сказала:

– Только не подумайте, будто я до такой степени легковерна. Даже когда меня усаживают на моего любимого конька. Например, сэру Руперту не удалось увлечь меня своей зловредно надуманной мистикой. Я не попалась на его удочку.

– На мистику сэра Руперта?

– Да, во время той утомительной… Посмотрите на Белинду! Мне кажется, она сегодня выглядит бодрее… Так вот, во время той утомительной игры в прятки мы с сэром Рупертом образовали пару. И он затащил меня в какое-то жутко темное место. В своего рода потайной ход, как я поняла. И там притворился призраком.

– Боже милостивый! Я считал сэра Руперта человеком весьма строгих правил. Подобная выходка подходит скорее Арчи. А в какого же призрака он превратился?

Миссис Моул даже слегка покраснела.

– В достаточно молодого призрака.

– О! Вот как? – Ученик детектива порой чувствовал себя загнанным в полнейший тупик.

– Но в то же время… В настоящее привидение. Я была не только смущена, но и немного напугана. Вот почему тот странный случай с Арчи совершенно вылетел у меня из головы. А теперь я думаю, что мне надо непременно поговорить на эту тему со славным мистером Эплби.

– Поговорите лучше со мной, – с жаром предложил Уинтер.

Миссис Моул на некоторое время погрузилась в размышления.

– До чего же любопытно, – наконец сказала она, – как ты порой оглядываешься на какой-то эпизод, вспоминаешь его и вдруг видишь то, чего не заметила сразу… О, боже! – Миссис Моул с досадой тряхнула головой. – Как же скверно я выражаю свои мысли!

– Напротив, ваше замечание показалось мне ясным и точным.

Миссис Моул одарила его благодарной улыбкой.

– Есть мнение, что именно так проверяется истинный стиль рассказчика, вы согласны?.. Я долго размышляла, какой странный случай произошел с сэром Арчибальдом, когда его отравили. Доктор Чоун казался совершенно уверенным в этом, и я не допускала мысли, что такой известный эксперт мог ошибаться. Но все же что-то здесь не сходилось. Кажется, тебе понятно, почему ему дали наркотик. Или ты только думаешь, что тебе это понятно. Он был водящим в той игре и мог свободно перемещаться по дому, а потому его требовалось устранить, чтобы он не помешал кому-то беспрепятственно похитить Ренуара. Хотя, – миссис Моул снова чуть заметно покраснела, – на самом деле его нельзя считать похищенным. Он же не исчез бесследно.

– Чтобы кто-то мог беспрепятственно проделывать с полотном свои дурные шутки.

– Это, – кивнула миссис Моул, – очень верное описание произошедшего… Таким образом, мы понимаем или думаем, что понимаем, зачем был отравлен наркотическим веществом сэр Арчибальд. Но каким образом он был отравлен?

– Тогда по всему дому разносили бокалы со спиртным.

– Верно, но у злоумышленника было очень мало времени, чтобы подсыпать наркотик именно ему. Ведь вывести из строя требовалось не сэра Арчибальда как такового, а главного участника игры. Между тем все разбежались прятаться в течение минуты после того, как сэру Арчибальду выпало водить… Вам что-нибудь известно о наркотиках?

Вопрос сопровождался взглядом, исполненным такой строгости, что Уинтера это несколько поразило.

– Очень мало, – честно ответил он.

– А у нас с мистером Элиотом была однажды возможность изучить вопрос совместно. И потому я поняла: если сэра Арчибальда кому-то понадобилось отравить, чтобы снять со стены картину, то наркотик необходимо было ввести путем инъекции. Метод отравленного бокала с вином здесь не годился. Если только наркотик не представлял собой смертельно сильное вещество, он начал бы по-настоящему действовать только к тому моменту, когда доктор Чоун уже заметил нечто неладное.

– Понятно.

– А потому, с какой стороны ни посмотри, сталкиваешься с трудностями в объяснении случившегося. И только задумавшись об этих трудностях всерьез, я вспомнила, что своими глазами видела происшедшее. Сэр Арчибальд принял наркотик сам.

Уинтер изумленно уставился на нее.

– Моя дорогая леди, вы так спокойно говорите об этом. Не забывайте, что делом уже заинтересовался Скотленд-Ярд.

Миссис Моул неожиданно захихикала.

– Мы с мистером Элиотом годами гоняем этот самый Скотленд-Ярд и в хвост и в гриву! По крайней мере, на бумаге. Поверьте, мы с ними хорошо знакомы. Так случилось, что мы с сэром Рупертом последними покидали комнату. Когда были уже в дверях, сэр Арчи подошел к напиткам и сказал: «Лучше принять еще стаканчик, а потом приступать к этому дурацкому делу», имея в виду, как я подумала, свою роль водящего. Пока он наливал себе что-то, я успела выйти и начала закрывать дверь. Сэр Руперт тоже находился снаружи. Он вышел первым, чтобы найти мою накидку. Но не обнаружил ее на месте и спросил: «Вы уверены, что не оставили ее там?» Я вынуждена была обернуться и поймала отражение сэра Арчибальда в зеркале. Он осматривался по сторонам. – Миссис Моул сделала мгновенную паузу, чтобы найти выражение, близкое к профессиональному жаргону. – Осматривался по сторонам украдкой с настороженным видом. А потом бросил что-то в свой бокал. Но, как я сказала, сэр Руперт оказался виноват и в том, что я совершенно забыла о столь знаменательном эпизоде. И теперь, как я опасаюсь, именно сэр Арчи представляется ответственным за все последовавшие затем неприятности.

– Бросьте! А как же в таком случае ваша пресловутая аура?

– Мне кажется, – миссис Моул вопрос нисколько не смутил, – что здесь классический случай одержимости. В конце концов, зачем еще сэру Арчи вести себя так необычно – пусть над ним и насмехаются как над незадачливым инженером? В известной степени я даже испытываю некоторое облегчение. Сэр Арчи бывает раздражителен и язвителен, но не думаю, что он способен на насилие или убийство.

Уинтер не удержался от замечания:

– Да, но если он одержим злым…

– Уже доказано, – с компетентным видом оборвала его миссис Моул, – что в случаях одержимости устанавливается равновесие темпераментов между духом одержимости и избранным им субъектом.

Оспорить такого рода постулат Уинтер оказался не готов. Между тем, «избранный субъект», круглолицый и безмятежный, нашептывал что-то на ухо своему приятелю Андре.