Шизофрения - Наталия Вико

— Ну, что, Вадик, как Сашенька? Как прошла ночь? — встревожено пробасил гость, приобняв главврача и дружески похлопав его по спине.

— Пока без изменений, — нарочито спокойно ответил тот и толкнул входную дверь, пропуская гостя вперед.

Александра приоткрыла глаза и снова зажмурилась.

«Почему такой яркий свет в Камере Царя?» — недоуменно подумала она.

— Ну, что, Вадька, не очнулась еще? — вдруг услышала знакомый голос.

«Какой Вадька? А где Онуфриенко? Неужели снова галлюцинация? — решила пока не открывать глаза.

— Да нет, Алеш, спит пока Сандрочка.

«Кузя?! Откуда он в пирамиде?»

— Слушай, Вадь, можешь ты в конце концов объяснить, что происходит?

«Действительно Кузин голос», — заставила себя лежать неподвижно.

— Сам что ли не видишь? Летаргия.

«О ком это Вадик? Обо мне?»

— Поподробнее можешь объяснить?

— Летаргия — состояние патологического сна, сопровождающееся ослаблением физиологических проявлений жизни, значительным понижением обмена веществ, угнетением или полным отсутствием реакции на раздражения, — устало-монотонным голосом начал объяснять Вадим. — В легких случаях наблюдаются лишь неподвижность, ровное дыхание и расслабление мышц. Глаза при этом закрыты.

«Все правильно Вадька объясняет».

— Я и сам вижу, что закрыты. У Сашеньки какой случай?

— Легкий.

«Значит, все-таки обо мне».

— А ты уверен, что легкий, а не хуже чего? — обеспокоено пробасил Кузя.

— Говорю же тебе, Алеша, по всем показаниям — легкий.

— Слава богу! А отчего уснула?

— Видишь ли, Алексей, — в голосе Вадика появились менторские нотки. — Причины возникновения летаргии наукой пока не установлены. Обычно она наступает внезапно, чаще после тяжелых нервно-психических потрясений и также внезапно прекращается.

— И сколько же она будет так спать?

— Приступ может продолжаться от нескольких часов до дней, недель и даже лет.

— Каких лет? Ты чего говоришь?

— Говорю, что случай — легкий, — успокоительным тоном сказал Вадим.

— И чего будешь делать? — спросил Кузя.

— Ты с каких пор методикой лечения стал интересоваться?

— С тех пор как ты меня с ней познакомил, медицина вошла в мою жизнь и преследует неотступно, — пробурчал Кузя.

— Больной, находящийся в состоянии летаргического сна, должен находится под наблюдением медицинского персонала. Находится? — спросил Вадим.

— Находится, — согласился Кузя.

— Рекомендуются покой и симптоматическое лечение. Покой соблюдается? — голос Вадика стал строгим.

— Что ж, по-твоему, мне уйти надо?

— Просто говори потише, а то от твоего баса стекла дрожат.

— А кормить ее как будешь? — уже вполголоса спросил Кузя.

— При невозможности накормить больного применяют парентеральное питание и витаминотерапию. Капельницу видишь?

— Вижу.

— Тогда чего переживаешь?

— Ну, может ей надо чего? Сашенька рыбку любит и красное вино.

— Насчет рыбы обещать не стану, но вина в раствор добавить могу, — хмыкнул Вадик.

«Вадька не может без приколов».

— Ты мне лучше расскажи, что же там все-таки в Египте произошло?

Александра затаила дыхание, прислушиваясь.

— Да что там рассказывать? Бред какой-то!

— Все рассказывай! Я ведь чувствовал, что она в тему слишком уж вовлеклась, по грани начала ходить.

— Да бред какой-то! — повторил Кузя. — Детективная история. Иван Фомич мне недавно с докладом звонил. Он свое собственное расследование провел. В то утро Сашенька с индивидуальной группой в пирамиду пошла. А какой-то американец, который вместе с ними вроде как должен был пойти, в шахту лифта в гостинице неподалеку упал.

«Это Питер, — вспомнила Александра. — Значит, действительно погиб».

— А Иван Фомич-то твой откуда знает?

— У него в той гостинице делегация наших писателей жила, которую он собирался с утра тоже в пирамиду сводить. Но Сашенька и с ней еще четверо еще до открытия в пирамиду отправились.

«Да, действительно отправились», — Александра начала восстанавливать события в памяти.

— А через час она вышла оттуда и на глазах Ивана Фомича сознание потеряла. Хорошо, он туда уже с писателями подтянулся. Она на камне лежит, ни на что не реагирует. Только губами беззвучно шевелит. Туристы какие-то из автобуса выскочили, настойчиво предлагали свои услуги по доставке. Вертолет прилетел, тоже Сашеньку увезти хотел. Какая-то азиатка там с французом была.

«Николя и Клер?! Откуда?»

— Иван Фомич говорит, чуть потасовка не случилась, кому ее в больницу везти. Хорошо наших писателей много было! Отстояли… А Иван Фомич… В общем, молодец он. Со мной сразу связался, ну, а я частный самолет организовал для эвакуации на родину. А дальше… ты и сам все знаешь — сразу к тебе… Сколько она еще проспит-то? — трагическим голосом спросил Кузя. — И как у нее с психикой-то потом будет?

— Да-а… — задумчиво протянул Вадим.

Александра почувствовала его пальцы на своем запястье. Ее ресницы предательски дрогнули.

«Заметил или нет?»

— Слушай, Алеш, есть одно радикальное средство для пробуждения, — в голосе Вадима неожиданно послышались смешливые нотки.

— Какое? — нетерпеливо спросил Кузя. — Говори, я все, что надо сделаю. Если там лекарство какое редкое надо купить, ты о деньгах даже не беспокойся.

— Думаю, надо больную… поцеловать…

«Заметил…»

Воцарившееся молчание свидетельствовало о том, что Кузя размышляет, пытаясь понять, шутит приятель или говорит серьезно.

— Ну, ты что, сказки в детстве не читал? — со смехом продолжил Вадик.

— Какие сказки? Брось придуриваться.

— Как какие? Про спящую царевну.

— Слушай, Вадим, мне не до шуток сейчас.

— Как знаешь. А я бы поцеловал, — тихо рассмеялся он. — Смотри, какая красавица! Хотя… ты, брат, пожалуй, на царевича не тянешь. Может, все же мне поцеловать?

Александра, немедленно открыв глаза, увидела, что Вадик и Кузя отпрянули, потирая лбы. Их вначале растерянные лица вмиг озарились улыбками.

— Мальчики, так что вы там говорили насчет рыбы и красного вина? — спросила она, протягивая им руки…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Александра и Николя стояли у тонкого края парапета, отделявшего их от плато Гизы и смотрели на вершину Великой пирамиды, жаждущей прикосновения первых солнечных лучей. В утренней дымке рождался новый день. Такой же как и миллионы дней до него. Но как и каждый раз до этого — иной. Неповторимый. Они ожидали восход небесного светила, творящего жизнь и дарующего свет и тепло всему без разбора — разумному и не разумному, доброму и злому, великому и ничтожному.

Раздавшийся звонок неугомонного мобильника был некстати.

— Привет, Кассандра! Ты где? — несмотря на ранний час, голос Онуфриенко в телефонной трубке был бодр.

— Сам как думаешь, Саша?

— Думаю… — он замолк, видимо, пытаясь срочно заглянуть на тонкие планы.

— Ладно, не мучайся, побереги силы для участия в битве экстрасенсов, — сжалилась она. — Я сейчас смотрю на Сфинкса и Пирамиды с крыши дома Гуды.

— Опаньки! — восторженно воскликнул Онуфриенко. — Я же говорил, Египет не лечится, — в его голосе послышались довольные нотки. — Рожаешь в декабре? — неожиданно спросил он.

— В феврале. А ты откуда знаешь, что рожаю? — спросила она удивленно.

— Родишь в декабре, — уверенно сказал Онуфриенко. — Могу даже назвать точную дату, — самодовольно добавил он. — Как мальчика-то назовешь?

— Не мальчика, Саша, а девочку, — поправила она и бросила смеющийся взгляд на стоящего рядом Николя.

— Не может быть… Ты… уверена? — растерянно спросил Онуфриенко после паузы.

— Асей назову, — она сделала вид, что не поняла вопрос.

— Осет? Ты… ты уверена? — переспросил он.

— Что Асей назову? — весело уточнила она. — Уверена.

— Что девочка, а не мальчик. У тебя должен быть мальчик! — настойчиво сказал Онуфриенко. — Сама знаешь, почему.

— Конечно, знаю, Саша. И ты тоже знаешь, только боишься самому себе признаться, — Александра чуть помедлила, — что в эру Водолея правильно обустроить планету смогут только женщины! — рассмеялась она.

Тишина в трубке известила о внезапном сбое в линии мобильной связи.

— Ты согласен, дорогой? — она нежно посмотрела на мужа.

— Я согласен на девочку, милая. Но только с бантиком, — Николя счастливо улыбнулся и обнял ее за плечи.

— Николяша, должна тебя огорчить — обычно девочки рождаются без бантиков. Бантики им потом повязывают, — Александра прижалась щекой к его плечу…

— А вот и солнце, — восторженно воскликнул он.

Они замолчали, не желая прерывать торжественную тишину праздника воскресения. Им казалось, что стоят они на самой границе времени, за которой начинается новая эра. На востоке вставало солнце. Солнце всегда встает на Востоке…