Призрачный сфинкс - Алексей Корепанов

Не было больше вокруг изломанных временем скал, не было мертвого леса. Отряд Рандера в полном составе, вместе с ранеными и конями – так же как и лонд Гарракс, оба американца, маг Ольвиорн с помощниками и Подземные Мастера – оказался на каком-то пустыре, поросшем блеклой, выгоревшей на солнце травой. Чуть поодаль, в низине, трепетала листьями на легком ветру реденькая рощица; среди зелени то тут, то там виднелись вкрапления желтого и багряного цветов – любимых цветов осени. С противоположной стороны пустырь упирался в высокий, некогда белый, а теперь почти полностью грязно-серый забор, сооруженный, как определили не верящие своим глазам астронавты, из железобетонных плит; возможно, такие ограждения воздвигали и где-нибудь на планетах Сириуса или Бетельгейзе, но вообще они были в ходу у цивилизации землян. По ту сторону забора вздымалась в бледно-голубое небо высокая труба из красного кирпича, отчетливо выделяясь на фоне белого, в потеках, длинного шести– или семиэтажного здания, не очень похожего на жилой дом. Скользя взглядом по одинаковым как близнецы окнам с решетками, и Аллан Маккойнт, и Уолтер Грэхем предположили, что перед ними либо тюрьма, либо – и скорее всего – психиатрическая лечебница, потому что ограждение тюрьмы должны были бы украшать несколько рядов проволоки.

Зажатый между чахлой рощей и забором пустырь с одной стороны переходил в огороды, а с другой стороны оканчивался заваленным всяким мусором кюветом, примыкающим к неширокой дороге, покрытой серым, в глубоких выбоинах асфальтом. Дорогу обрамляли высокие деревья, стволы которых до половины человеческого роста были вымазаны или покрашены чем-то белым, а дальше, еще за одним пустырем с покосившимися, похожими на футбольные воротами, стояли пятиэтажные дома, плоские крыши которых были утыканы штырями телевизионных антенн; кое-где на балконах обосновались и круглые тарелки спутниковых антенн – и участники Первой марсианской смогли почти уверенно предположить, что неведомая сила вернула их на Землю – если только они не попали в очередной сон Марсианского Чудовища…

Но куда, в какой уголок Земли занес их чужой и чуждый сверхразум?

По выщербленному асфальту время от времени, тарахтя колесами по выбоинам, проезжали легковые автомобили и грузовики – но астронавты не находили среди них знакомых марок… хотя нет – вот полным ходом пролетел мимо пустыря, словно удирая от полиции, темно-синий джип-«чероки»; за ним, сипя мотором, тащилось нечто тускло-кремовое, напоминающее итальянский «фиат».

«Возможно, Балканы?» – подумал Аллан Маккойнт.

«Какой-то осколок советской империи зла, – подумал Уолтер Грэхем. – Может быть, эта… Чечня… Что там еще, кроме Москвы? А, Чернобыль… А может, Санкт-Петербург? Нет, что-то непохоже, провинцией отдает…»

Ошеломленные, ничего не понимающие воины Рандера молча таращились на автомобили. У самого Рандера был такой вид, словно он только что получил сильный удар по голове. Выражение его лица очень походило на выражение лиц обоих нокеров. Помощники мага Ольвиорна выглядели нисколько не лучше, и только сам Ольвиорн, кажется, сообразил что к чему. С любопытством разглядывая окружающее, он подошел к американским астронавтам и произнес несколько слов. Эти слова прозвучали как вопрос, но Аллан Маккойнт и Уолтер Грэхем ничего не поняли – маг говорил на каком-то неизвестном им языке.

– Не понимаем, – командир «Арго» развел руками и обратился к ареологу: – Что скажешь насчет идеи телепортации, Уотти? С Марса на Землю – за один миг.

– Да, возможно, это телепортация, – подумав, согласился Уолтер Грэхем. – Водятся у нас такие муравьи – атта… Их матка, кажется, умеет телепортироваться в случае опасности. Но, возможно, просто продолжается череда миражей.

– Или же этот сидонийский феномен запросто управляет пространством и временем. – Аллан Маккойнт вздохнул. – Даже если это действительно Земля – наша Земля, – я теперь до конца жизни буду подозревать, что живу в иллюзорном мире, и он в любой момент может рассыпаться или превратиться во что-то другое. И, может быть, страшное…

Ареолог промолчал. Маг Ольвиорн, стоящий рядом, выслушал их диалог и вновь заговорил на непонятном американцам языке – на языке иного мира, мира, в котором осталось королевство Таэльрин, марги и прочая нечисть…

– Увы, уважаемый маг, – Уолтер Грэхем дотронулся до руки Ольвиорна.

– Теперь мы друг друга не поймем…

Множество вооруженных мечами людей, столпившихся на пустыре у стен больницы, не могло не привлечь внимание местных жителей. От пятиэтажек бежали к пустырю мальчишки, сбавил ход, а потом и вовсе остановился желтый автобус с помятым боком, в окнах лечебницы виднелись лица пациентов, глядящих на невиданное в этих краях зрелище…

…Гусев еще раз впечатал кулак в рыхлый горячий песок и повторил с ожесточением:

– Сволочи! Нашли себе рейнджеров на шару! – Он скрутил кукиш и ткнул в разморенное распаренное небо. – Вот вам, засранцам! Хрен я больше куда пойду! С места не сдвинусь, буду сидеть тут, пока не сдохну! В гробу я всю эту хренотень видел!

Саня Веремеев отряхнул ладони от песка, сунул руки в карманы и принялся бродить кругами, отрешенно глядя себе под ноги. Вид у него был довольно унылый.

Сергей сбросил куртку, освободился от бронежилета и, положив его на песок, сел рядом с Гусевым. Он тоже не намерен был больше никуда идти. Чего ради? Зачем тащиться по горячим пескам, взбираться на барханы, изнемогая от зноя и жажды, и искать смерть, когда она сама найдет их – тут, на месте. Тут же и обслужит. Сколько они выдержат без воды? Наверное, сутки, не больше…

– Блин, жил себе не тужил, – угрюмо сказал Гусев, расшвыривая песок носком ботинка, – никого не трогал – и тут на тебе! Накидали полную запазуху – хрен унесешь…

– Ничего себе не трогал! – Саня Веремеев, даже пребывая в меланхолическом состоянии, не мог удержаться от возражений. – Сидел, примус починял, да? А кто вынуждал бандюков слезы пускать в три ручья? Кто их по почкам да по кумполу лупил со всей дури? Теперь вот и откликнулось…

– Тебе что, черепушку уже напекло, Веремей? – багровея, зло осведомился Гусев. – Ты хочешь сказать, это Господь Бог нас наказывает? За бандюков?

– Да ничего я не хочу сказать, – вяло отмахнулся Саня Веремеев, продолжая накручивать вокруг напарников все расширяющиеся круги. – Господь, судьба, рок, стечение обстоятельств, колдовство, чья-то хохма – называй как хочешь, легче-то от этого не будет… Влипли по самые помидоры, и фиг поймешь, кому претензии предъявлять.

«Сфинксу надо претензии предъявлять, – подумал Сергей. – Только как до него дотянешься? И плевать ему с высокой колокольни на все наши претензии…»