Прелюдия: Империя - Юрий Ижевчанин

— Консул, Сенат и Народ Линьи дают королевской армии право свободного прохода через земли вольного города. Право ограничено нынешним походом. Гражданам Линьи разрешено продавать вашей армии необходимые продукты и товары.

Легат боялся, что за такую наглость его обстреляют, а то и просто захватят в плен. Но король велел своему глашатаю объявить войску (правда, лично легата он оставил без ответа):

— Поскольку Линья не участвовала в нынешней битве, приказываю во время прохода через ее земли не причинять никакого вреда людям и имуществу, а за все взятое платить не скупясь. Нарушители приказа должны быть казнены на месте.

Легат радостно помчался в город передать весть, что король de facto признал автономию, а то и независимость, Линьи. Король же улыбнулся про себя: дипломатический раунд был выигран. И он решил довершить этот раунд еще одной рискованной операцией.

Король с двумя охранниками и повозкой подъехал к воротам Линьи за несколько минут до закрытия.

— Кто идет? — спросил стражник, хотя было и так видно, кто идет.

— Имперский высокородный гражданин Красгор Энгуэу. Прибыл в город для решения вопросов с вашими банкирами и для закупок.

Забегали охранники, через некоторое время вышел начальник и дал ответ:

— Заходи, но ворота скоро закрываются, так что тебе, почтенный гражданин, придется переночевать в городе.

Король сразу же направился к банкирам, договорился о том, что ему выдают сорок тысяч полновесных имперских золотых в обмен на приказ, составленный по всей форме и заверенный личной королевской печатью: "Я, король Старквайи Красгор, сим повелеваю. Казне немедленно и без всяких условий выдать предъявителю сего пятьдесят тысяч золотых". Один из банкиров, не дожидаясь утра, помчался в Зоор за деньгами. Он должен был вернуться дня через три — четыре. От встречи с принцем-консулом и Сенатом король уклонился, а те не стали проявлять настойчивость. Переночевав у гетеры, король утром закупил для себя немного изысканных продуктов и отправился к своей армии, с волнением его ожидавшей на бивуаке. Около лагеря уже создался стихийный рынок. Привезенные деньги оживили торговлю еще больше. Весь день королевская армия снабжалась под стенами Линьи, а король с генералом раздавали награды отличившимся и раненым.

Король про себя улыбался: теперь уж Крангор и Сенат точно уверены, что он втихомолку признал их независимость. Он представил себе отношения между Линьей и Клингором после такого конфуза. И действительно, в этот день Линья не пустила на свою территорию конников Клингора, сказав, что она не желает разорительных битв на своей земле. Так что армия короля в неплохом настроении вернулась в Зоор, а сам король был просто в отличном настроении. Генерал Луараку, теперь осознавший. что же сделал король, ехал рядом с ним и громогласно ликовал. Сам король помалкивал и принял озабоченный и унылый вид: неотесанный воин может сказать что-то не то, на это внимания не обратят, а вот если король вмешается в разговоры, то каждое его слово будет трижды перетолковано. Пусть все думают, что король переживает еще и от такого удара по честолюбию, как признание Линьи.

Во время разбора битвы генерал пояснил, что, хотя долго лагерь не удержался бы, штурмующая его армия получила бы удар в спину, побежала бы и оказалась бы запертой в собственном лагере. А это пахло полным разгромом и капитуляцией. "Лагерь был вначале психологической отравой, чтобы вызвать панику, затем приманкой, и лишь в конце битвы стал для Клингора объектом захвата и грабежа" — пояснил генерал. Король подумал, что ему пока что трудно тягаться в военной тактике даже с собственным генералом, не говоря уже о Клингоре. А действия короля объяснения уже не требовали, хотя приближенные поругали его за слишком большой риск: появление без охраны и без гарантий в недружественном городе.

Словом:

Мастером будь ты,

Или же будь королем,

Будь генералом,

Лишь не пытайся

Роли чужие играть.

Глава 23. Клинок и яд

Через неделю после битвы принц ехал вечером к своей очередной возлюбленной. На такие дела он охрану с собой не брал. В лесу его подстерегала дюжина воинов. Принц заметил что-то неладное, автоматически обнажил свой обычный меч, но моментально бросил его: нападающих было слишком много. Он выхватил клинок последнего шанса, первым же круговым ударом вспорол брюхо трем нападающим и лишил оружия еще двух, вторым обезоружил еще одного и тяжело ранил еще двух, а затем вошел в азарт битвы и кромсал врагов, пока меч не сломался. Оставался всего один налетчик, раненый и полностью деморализованный. Принц подобрал свой меч, подошел к упавшему на колени жалкому противнику и сказал:

— Передай своим, что меня спас подарок Великого Мастера Тора, и что я не боюсь даже целой толпы таких жалких людишек, как ты.

Налетчик ожидал, что принц после этих слов отрежет ему нос или уши, но принц предпочел не калечить противника дальше, а то еще умрет, не дойдя до своих. Клингор просто приказал ему бросить все оружие и доспехи и раздеться, после чего ударами хлыста прогнал на все четыре стороны. Голый и воющий от страха нападавший бросился бежать в полной панике, и принц подумал ехидно, что он будет бежать до самого Зоора.

Принц был уверен, что это люди короля либо кто-то из партии короля, может быть, без ведома самого Красгора. Так что информация должна была посеять рознь во вражеском лагере и в конце концов не оставить Тору выбора, кроме как примкнуть к принцу ("Если, конечно, Эсса еще не разберется с ним своими средствами до того" — уточнил про себя принц.) Однако эти люди были из Линьи. Крангор послал их, чтобы похитить либо убить принца и самому объединить всех рокошан под своей рукой. Счастливая любовь ослепила принца-консула. Сначала он надсмеялся над королем и Тором, перехватив письмо, а теперь окончательно испортил отношения в лагере рокошан. Впрочем, принц в то время этого так и не узнал, поскольку из пижонства продолжил путь к любовнице, а там занялся мытьем в бане и соитием, даже не потрудившись послать кого-то исследовать трупы нападавших. Тем более у него вылетели все прочие мысли, поскольку его возлюбленная, увидев окровавленного мужественного героя-любовника, шутящего после смертельной опасности, просто не находила себе места от страсти и даже бросилась выполнять работу, которую обычно делали служанки: лично омыла своего героя в бане. Так что тратить время на ухаживания было не нужно. А на следующий день вечером этих трупов уже на месте не было.

Принц был очень доволен собой: он пересчитал убитых, их было четырнадцать. Итак, он один почти без ран победил пятнадцать нападавших. Только об этом он громогласно говорил, и все знали, что это правда, поскольку пара крестьян утром видела гору трупов и в панике бежала от этого места.