Евангелие от Тимофея. Клинки максаров. Бастионы Дита - Юрий Брайдер

Увязавшийся за ним отряд постепенно таял. После каждого привала один, а то и парочка воинов — главным образом, караульные — бесследно исчезал. Преследователи понимали, что уже давно превратились из охотников в добычу, однако на попятную не шли — страх перед хозяином-максаром был сильнее страха смерти. Несколько раз, пытаясь избавиться от погони, Калека прокладывал свой путь по руслам рек, но всякий раз без заметного успеха — его недруги обладали не только зорким глазом, но и отменным нюхом. Лишь только тогда, когда впереди замаячили каменные истуканы, а воины растянулись в цепь, Калека (а одновременно с ним — Надежда) понял замысел их предводителя: прижать неведомого врага к пограничной стене. В такой ситуации был возможен только один-единственный выход, которым Калека и воспользовался. Надежда чужими глазами молча наблюдала схватку, и лишь когда она вдруг резко вздрагивала или непроизвольно вскидывала руки, Артем мог догадаться, что его восьминогому приятелю приходится туго.

— Ну все, — сказала она наконец с облегчением. — Калека возвращается. Те, кто остался жив, за ним уже не погонятся. И, кажется, у него есть для нас какой-то сюрприз.

Однако, вопреки ожиданиям, возвращение Калеки затягивалось. Край, через который он пробирался, кишел прихлебателями максаров самой различной масти, по примеру хозяев жестоко враждовавших между собой, и одинокому бродяге (даже весьма неслабому), дабы уцелеть в этом аду, приходилось проявить максимум осмотрительности.

Между тем Надежда становилась мрачнее час от часу. Она совсем перестала выходить на свежий воздух и почти все время проводила в глубине пещеры, до изнеможения упражняясь с клинком. Однажды Артем имел неосторожность заметить, что подобное самоистязание может не пойти на пользу будущему ребенку, но она в ответ только бешено зыркнула на него своими глазищами.

Последние десять или двенадцать часов, предшествующих появлению Калеки, Надежда неподвижно просидела у входа в пещеру. Она не скрывала тревоги, и это чувство передалось Артему и Яшту, тем более, что накануне она заставила их искать запасной выход, который, по ее разумению, обязательна должен был где-то здесь находиться.

Калека появился в своем любимом обличье восьминогого мешка, правда, мешка наполовину опорожненного. Длинный белый шрам рассекал его шкуру, а верхнее костяное веко было проломлено.

— Туго же тебе пришлось, — в присутствии третьих лиц Надежда взяла себе за правило разговаривать с Калекой вслух. — Ну, а где же обещанный сюрприз?

Калека одним щупальцем бросил к ее ногам грязную, запыленную сумку, а другим протянул лоскуток розовой блестящей ткани.

— Что-то в этом роде я и ожидала, — вымолвила Надежда и уже специально для Артема пояснила: — Это обрывок моего платья. Его я носила, живя в цитадели Стардаха.

Повинуясь ее приказу, Яшт открыл сумку. Из нее на землю вывалилась человеческая голова, вырванная из плеч какой-то страшной силой — у шеи бахромой болтались жилы, кусок гортани походил на гофрированную трубку противогаза. На покрытом засохшей кровью лице резко выделялся нос — мясистый, с вывернутыми вперед огромными ноздрями. Выбритый череп и прихотливые зигзаги свежих шрамов на нем свидетельствовали о том, что его владелец совсем недавно подвергся переделке в одной из цитаделей максаров.

— Из этого человека должны были сделать мрызла, а сделали вот такую тварь, способную по запаху отыскивать жертву на огромном расстоянии. — Надежда презрительно усмехнулась. — В отряде, преследовавшем Калеку, были сразу две таких ищейки, и каждая имела при себе клочок моего платья. Сколько же подобных уродов шарит сейчас по всей этой стране, вынюхивая мой след? Наше счастье, что я еще ни разу не покидала пещеру.

— Но ведь рано или поздно тебе придется это сделать, — сказал Артем. — Не подыхать же нам с голода?

— Делайте, что хотите. — Надежда уселась на прежнее место и положила подбородок на рукоять клинка. — Но сейчас мне нужно побыть одной.

Когда спустя немалый промежуток времени Артем, совершенно опухший ото сна, снова выполз из недр пещеры к свету, Надежда занимала прежнюю позицию и даже, казалось, не изменила позу. Однако по выражению ее лица можно было понять, что она уже приняла для себя какое-то решение.

Повинуясь чувству нежности, внезапно нахлынувшему на него, Артем протянул руку, желая коснуться ее волос, но Надежда резко остановила его.

— Всему свое время, — сказала она почти по Экклезиасту. — Время любви прошло. Наступает время войны.

Как бы в подтверждение ее слов снаружи раздался визгливый хохот.

— Ирдана! Ирдана! Возвращайся домой! Покайся, и отец простит тебя!

Два уродливых, наспех сляпанных существа приплясывали прямо перед входом в пещеру. Головы их мало чем отличались от той, которую Калека принес в мешке.

— Ирдана! Ирдана! — снова завыл один из них. — Хватит болтаться по свету! Иди домой! Отец тебя ждет!

Их глумливый смех эхом отдавался под сводами пещеры. Надежда лишь мельком глянула на незваных гостей. Похоже, что их появление только подтверждало ее решение.

— Скажите Стардаху, что я скоро приду, — спокойно ответила она. — Пусть готовится к встрече.

— Он готов, готов, — нараспев заголосили твари. — Он давно готов встретить тебя, Ирдана.

— Нас выследили, — сказала Надежда, когда все ее спутники собрались вместе. — И, наверное, довольно Давно. Я все время ощущала, что кто-то пытается проникнуть в сознание Калеки. Скорее всего, это Стардах. Об Яште он ничего не знает, поэтому пока и не трогает его. Однако Стардаху неизвестно еще и главное — исправен ли мой клинок. Поэтому он и выжидает, подсылая к нам своих лазутчиков. Я ничего не намерена от него скрывать: ни своей силы, ни своих намерений. Мы немедленно выступаем в поход. Открыто, ни от кого не таясь. В свое время я даже вызову Стардаха на единоборство. Каждый, кто попытается помешать нам, — мой враг. Порукой этим словам — мое имя и мой клинок.

— Прежде чем выступить в поход, не мешало бы знать, в какую сторону идти, — осторожно заметил Артем. — Чувство опасности не самый лучший проводник.

— Сейчас мы все выясним, — Надежда кивнула Калеке, словно благословляя на какое-то давно задуманное им предприятие.

Живое ядро вылетело из пещеры столь стремительно, что посланцы Стардаха даже не успели броситься наутек. Спустя несколько секунд оба они уже трепыхались в воздухе, туго скрученные могучими щупальцами.

— Ты, который висишь слева, — сказала Надежда. — Отвечай, как нам кратчайшим путем добраться до цитадели Стардаха.

— Не смей так обращаться со мной, Ирдана! — заверещала та из ищеек, к которой был обращен вопрос. — Стардах не прощает тех, кто глумится над его слугами!