Любовь против (не)любви - Салма Кальк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да что всем от меня теперь надо? — Катерина страдальчески усмехнулась. — Прощупывал почву — можно ли меня уже хватать и тащить в норку, то есть — в замуж. А я ему — не то, чтобы от ворот поворот, но — а что там у вас с хозяйством, а про хозяйство-то он как раз ни в зуб ногой. Понимаешь, ему когда-то мой покойный отец обещал мою руку, в смысле — и ему тоже.
И пусть покойный Сэмюэль Торнхилл ворочается в гробу — ему полезно.
— Ещё возникнут такие — отправляй ко мне, — улыбнулся Джон.
* * * *
Джонатан Майли выглядел милым недоразумением в сравнении со всем остальным — раздумьями о том, что дальше делать семейству Телфордов и что кому говорить, и где искать пропавшего милорда некроманта.
Анна из дворца отправилась навестить родню — Джон выдал ей охрану и попросил до темноты не задерживаться. У Джейми визит к её величеству отнял столько сил, что дома он упал в кровать и уснул, и даже от еды отказался. Так что Катерина с Джоном сели за поздний обед в малой гостиной второго этажа — было такое диво в этом доме, на очень небольшую компанию и приватный разговор.
И для гарантии Катерина ещё прикрыла комнату от подслушивания — вроде как королева сегодня во дворце.
— Кэт, что хотела от тебя королева? — Джон беспокоился и хмурился.
— Не поверишь — услышать мою версию происшедшего с Торнхиллами, и всех недавних событий — тоже. И, Джон, я тоже рассказала королеве всё, что могло её интересовать. Что я узнала про своих родных, что я узнала про твоих родных, про войну со скоттами летом и про нового графа Сэнд-Рока, и о работах по восстановлению Торнхилла, и о войне с призраками — что смогла. Смогла, правда, довольно много, потому что её величество — маг.
— Что? Королева — маг? — изумился Джон.
— Именно, — кивнула Катерина.
И ещё лисица, да.
— Поэтому-то она и поняла, что я говорю не всё? — он страдальчески сморщился.
— Да, — улыбнулась она. — А мне показалось неправильным заставлять королеву принимать решение на основании неполных данных. В общем… она должна понимать, что происходит, так мне показалось. И не нужно рассказывать другим о том, что она — маг.
— Понимаю и согласен, — кивнул Джон. — И что она?
— Она ничего не ответила, но сказала, что ей нужно всё хорошо обдумать. А вот скажи, что ты знаешь о кузене Рональде? Что там с ним стряслось и почему он не может внятно сказать, куда дел нашего господина мага? Они ведь вместе уезжали?
— Да, они уехали вместе. Увы, сегодня я уже не успел его навестить, но завтра с рассветом сделаю это непременно. И ещё нужно переговорить с графом Шалоном, франкийским посланником — вдруг и он что-то знает? Четыре человека, три из которых — маги, не могли пропасть бесследно.
— А не может такого быть, что её величество всё знает и просто испытывает нас всех? Тебя, меня? Может быть, и Рональда?
Говоря откровенно, Катерина не заметила особого тепла от королевы по отношению к Рональду, но кто ж там его знает, вдруг королева — мастер маскировки, а Рональд — её любимый придворный кавалер, он ведь бывает очень вежлив? До Жиля далеко, тот просто само обаяние и галантность, но тоже ведь что-то умеет!
— Всё может быть, Кэт. Королеве не очень-то понравилось, что отец совершил самоуправство в отношении твоих родичей — откровенно говоря. Но твои родичи насолили ей ещё больше, поэтому она согласилась на штраф в казну и примирение в виде твоего брака с Робом. Что и подтвердила, когда приезжала в наши края позапрошлой осенью. А теперь ещё и наша чертовщина во всё это добавилась, и пропажа господина Жиля. А господин Жиль не просто так, а маг и посланник, да и его голыми руками не возьмешь.
— А граф Шалон бывает при дворе?
— Ещё как бывает, и сегодня был, но я его не поймал — он мелькнул и проследовал к королеве. Ему даровано право приходить к ней, когда заблагорассудится.
— А тебе?
— А мне — не настолько, — усмехнулся Джон. — Если будет весомый повод — я, конечно, попрошу о приватной аудиенции, но обсуждать каждое утро погоду вряд ли стану.
— Поняла, — кивнула Катерина. — И сколько нам здесь быть?
— Пока её величество не отпустит, — пожал плечами Джон. — Другое дело, что она никогда не стремится задерживать тех, у кого на самом деле что-то важное дома. И, Кэт, завтра нам тоже нужно отправиться ко двору.
— Зачем? — не поняла она. — Нас же, наверное, ну, позовут, как всё решат? Или нет?
— Конечно, позовут, но — необходимо напоминать о себе. И её величеству, и всем прочим.
— И что там делать? — Катерина представляла себе всё это по аналогии с домашним начальством.
Пришла, подала заявление, его должны рассмотреть. Или пригласить и сообщить о решении, или как-то иначе сообщить. Потому что ну зачем всем тратить время зря?
— Беседовать, завязывать связи. Это полезно. Ты всё равно выйдешь замуж, у тебя будут дети, их нужно будет, в свою очередь, женить. Ты можешь выгодно с кем-нибудь торговать, или ещё о чём-нибудь договариваться. Не говоря уже о том, что просто поддерживать отношения — это тоже полезно.
— Кэт произвела сегодня такое впечатление на всех, что завтра многие захотят познакомиться с ней поближе, — сказала вошедшая Анна.
— Ох, — только и сказала Катерина.
Она понимала про связи и про своих людей и про личные договорённости тоже понимала. Ничего нового. Придётся идти и слушать, скорее всего, какие-нибудь глупости.
— Только, Кэт, прости, но тебя нужно одеть.
— Я горюю по Робу, — отрезала Катерина. — И не имею желания наряжаться. Нет, мне правда его жаль, — пожала она плечами, увидев их взлетевшие брови.
— Тебе все скажут, что жизнь идёт. И я думаю, хотя бы одно платье нужно заказать, — непреклонно сказала Анна. — Завтра пригласим портного с образцами тканей. Неужели тебе всё равно, что о тебе говорят?
Катерине было именно что всё равно. Она и в прежней жизни не гналась за модой и за количеством одежды. Но как объяснить Анне, что учитель с тремя детьми и без мужа — это не тот человек, у которого много свободных денег? Поэтому вся её одежда была хорошего качества — чтобы служила подольше. Костюмы для работы шились из
