Земля надежды - Филиппа Грегори

— Похоже на то, что он просто ускользнул по собственной воле. Ни слова о том, что из тюрьмы его освободили солдаты. Просто взял и ушел со своими джентльменами.

— Сэр Джон Беркли, — догадался Джон.

Александр пожал плечами:

— Очень может быть.

— А куда он направился? Во Францию? Воссоединиться с королевой и с принцем Карлом?

— Если бы у него хватило ума на это, — проворчал Александр. — Ну зачем было бежать именно сейчас? Когда все шло так хорошо! Когда они были так близки к соглашению на условиях, устраивавших его! Когда у него уже был договор с армией, ему оставалось только подписать! Все, что ему надо было сделать, — это подождать. Сити на его стороне, парламент тоже, у армии нет возражений, кроме совершенно справедливых требований, Кромвель уничтожил оппозицию. Король почти победил.

— Да потому что он всегда уверен, что может добиться большего! — в отчаянии воскликнул Джон. — Он всегда думает, что может добиться большего, полагаясь на счастливый случай. Мой отец видел, как они вместе с герцогом Бекингемом отправились в Испанию, когда он был еще совсем юным принцем, сумасбродным и бесшабашным. С тех пор он так и не научился различать грань между необходимым риском и полной блажью! Никто никогда не учил его заботиться о других. Ему нравится маскарад — стиль и игра. Он никогда не замечал, что все это притворство. Что настоящая жизнь совсем не такая.

Эстер утонула в своем кресле и взглянула на дальний конец стола, на своего пасынка. Видно было, что Джонни готов взбунтоваться. Она приподняла было руку, предупреждая его о том, что лучше бы помолчать, но он уже взорвался.

— Но это же просто великолепно! Разве вы не видите?! Сейчас он уже, должно быть, во Франции, в полной безопасности! И теперь оттуда они могут вести переговоры о помиловании! У королевы будет наготове армия, которую он примет под командование, принц Руперт снова возглавит кавалерию. Говорили, что он проиграл, а вот и нет!

Джон посмотрел на сына тяжелым мрачным взглядом.

— Ты прав только в одном, — сказал он хмуро. — Он никогда не будет побежден.

— Но ведь это в нем самое чудесное!

Джон тряхнул головой.

— Это-то как раз самое ужасное.

Александр вначале остался позавтракать с ними, а потом согласился остаться на неделю. Весь день Джон пребывал в волнении и в середине дня отправился на поиски Эстер.

Она была в комнате с редкостями, приводила в порядок записи о посадках в большой садовой книге.

— Я не могу оставаться здесь, не зная, что происходит, — решительно сказал Джон. — Я съезжу в Уайтхолл, посмотрю, может, удастся разузнать что-нибудь новенькое.

Она положила ручку и улыбнулась.

— Я так и знала, что ты уедешь, — сказала она. — Только обязательно возвращайся домой, ни во что не ввязывайся, что бы там ни случилось.

Он помедлил у двери.

— Спасибо, — сказал он.

— За что?

— За то, что разрешаешь мне уехать, не пристаешь с вопросами и не просишь меня сто раз об осторожности.

Она улыбнулась, но эта улыбка не дошла до ее глаз.

— Поскольку ты все равно уедешь, разрешу я или нет, так какой смысл в том, чтобы отказывать? Я могу и согласиться.

— Что ж, похоже на правду! — беспечно ответил Джон и вышел из комнаты.

В Уайтхолле царило безумие сплетен и предположений. Джон зашел в таверну, где мог встретить приятелей, заплатил за кружку эля и огляделся, высматривал знакомое лицо. За соседним столом сидела группа купцов, торгующих с Африкой.

— Господин Хобхаус! Есть новости? Я только что из Ламбета, специально чтобы узнать, что тут делается. А все, что я слышу, я уже знаю.

— Вы знаете, что он отправился на остров Уайт?

Джон отшатнулся.

— Что?

— Замок Карисбрук. Он сейчас в замке Карисбрук.

— Но почему? Зачем ему это понадобилось?

Купец пожал плечами:

— План вовсе не плох. Никто не доверяет флоту, и если флот встанет на сторону короля, то как тогда армия Кромвеля сумеет схватить его? Он может очень даже уютно устроиться в Карисбруке, созвать свой двор, сформировать армию, а когда все будет готово, отплыть прямо в Портсмут. Наверняка у него была секретная договоренность с губернатором Робертом Хэммондом. Хотя все полагали, что Хэммонд во всех отношениях человек парламента. Наверняка король тщательно продумал свой план. Он теперь будет ждать армию королевы из Франции, и тогда мы снова ввяжемся в войну, если хотя бы у кого-нибудь есть еще остатки мужества.

Джон на секунду прикрыл глаза.

— Но это же кошмар.

Купец покачал головой:

— Даже не могу сказать вам, сколько денег теряю каждый день, пока все это длится. Не могу найти моряков, пираты грабят мои корабли прямо в устье Темзы, и даже когда корабль благополучно приходит сюда, я не знаю, какую цену смогу назначить на пристани и какие налоги придется заплатить. Сейчас время для сумасшедших. И правит нами сумасшедший король.

— Только не еще одна война! — воскликнул Джон.

— Наверняка он очень тщательно продумал свои планы, — сказал купец. — Всего лишь за день до этого он обещал договориться с Кромвелем и Айртоном.[32] Он дал свое королевское слово. Он готов был все подписать. Что за человек?! Что за вероломный человек! Знаете, в бизнесе я с таким никогда не стал бы иметь дело. Как бы я вел дела, если бы сначала обещал что-то, а потом бы улизнул, не заплатив.

— Тщательно продуманные планы? — Джон уцепился за эту неправдоподобную деталь.

— Так говорят.

Один из купцов поднял глаза.

— А вы знаете больше, господин Традескант? Вы же были с ним в Отлендсе.

Джон почувствовал, что интерес к его персоне внезапно возрос.

— Я занимался садом. Он и парой слов со мной не перемолвился. Просто я видел, как он прошел мимо, вот и все.

— Что ж, Боже, сохрани его и спаси от врагов, — решительно сказал один из сидевших за столом.

И Джон заметил, что еще несколько месяцев тому назад этого купца заставили бы замолчать или даже вышвырнули бы вон из таверны. Но сейчас несколько человек пробормотали в свои кружки «аминь», и не нашлось ни одного, кто бы это пожелание опроверг.

— И что теперь будет? — спросил Джон.

— Будем ждать, что еще придет ему в голову, — кисло заметил один из купцов. — То же, что делали все эти последние полтора года. Его наголову разбили в честном бою, а он все равно танцует по стране. А мы все равно должны сидеть и ждать, пока он скажет нам, на что готов согласиться. Мне кажется, это полная бессмыслица.

— Он не успокоится, пока не помрет, — откровенно заявил один из сидевших за столом. — Бога молю, чтобы он заболел и умер! Мы бы тогда имели дело с его сыном, с любым из его сыновей. Все лучше, чем с ним.