Наемница из клана Прайд (СИ) - Севастьянова Екатерина

Мне снился дом. Тихий и уютный. Не убежище и не временное пристанище, а настоящий дом, обставленный по моему вкусу, с моими фотографиями в идиотских, но милых рамках, с моей одеждой в шкафах и моей энергией повсюду. С моей собакой, храпящей у входа, с цветком, который я постоянно забываю поливать, с техникой и мебелью, которую я купила на честно заработанные деньги.

Мне снился город, по улицам которого я шла, не скрывая свое лицо, не прячась за личиной, не надевая капюшон. Город, в котором мне улыбались прохожие, в котором у меня была достойная работа, связанная с изучением редких рас, были верные друзья и светлое будущее. Город, в котором я строила планы и составляла приземленный список дел на каждый вечер.

Сходить в магазин, погулять с собакой, которую не убьет мое прикосновение, встретиться в баре с друзьями, которых не отравит моя энергия. Приземленные планы… никаких правителей, всемирных заговоров, спасений империй и участий в масштабных операциях… простые планы на выходные.

Мне снились друзья. Я обнимала их при встрече и жала каждому руку, я чувствовала их тепло и дарила им свое. Мы что-то бурно обсуждали, кажется, какой-то недавно вышедший фильм… а не план свержения императора… громко смеялись и шутили, порой шутили друг над другом, но никто не обижался. Нам было комфортно и весело.

Мне снился Райвен… но во сне он был другим. Его мысли всецело не занимала оппозиция и Кларэль, освобождение империи и захват власти, в его мыслях нашлось место для меня. Он работал в клинике, спасал чужие жизни, часто улыбался и тоже строил планы на будущее… совместные планы со мной. Иногда я забегала к нему в обеденный перерыв, приносила кофе… мы долго обнимались, наслаждались друг другом, не хотели расставаться. Нам была дорога каждая минута, проведенная вместе. Я чувствовала любовь. Горячее чувство, новое, самое восхитительное! Любовь объединяла нас, стирала границы, предубеждения, преграды в виде расовой принадлежности. Любовь наполняла нашу жизнь яркими красками, а мы питали эту любовь, поддерживали ее и разжигали вновь и вновь. Мы были счастливы.

Я была счастлива.

Но потом сон резко изменился…

Из него ушли яркие краски.

Друзья от меня отвернулись. На работе меня больше не ждали. Пес убежал. Дом стал чужим. Прохожие начали коситься на меня с опасением, тыкать в мои черные глаза пальцами, обходить меня стороной. Я снова надела маску. Райвен вернулся к делам оппозиции, у него больше не было времени на любовь, теперь его заботила только власть и империя. Я стала для него лишней, стала лишней для всех, для целого города. Я затерялась в одиночестве и… просто исчезла, растворилась в толпе, но никто не заметил моего исчезновения.

Я проснулась резко, выныривая из пучины сновидений, как из темного омута с ледяной водой. Сердце беспокойно билось в груди, а по щекам текли слезы.

 — Плохой сон приснился, линиар?

Голос Тимуэля мигом вернул меня в реальность, далекую от сновидений. Воспоминания об архидемонах, Кларэле и настоящих проблемах нахлынули гребнистой волной.

— Да пошли вы к черту! — прохрипела я, с трудом разлепляя глаза. — Ненавижу вас! — кашлянула, прочищая горло. — Мерзких архидемонов! Даже сдохнуть мне нормально не дали…

Раздался тихий смешок. Этот урод еще и усмехается!

— Линиар не в духе? — шутливо вопросил Тимуэль. — Видимо, сон был совсем плохим.

Открыв глаза, первым делом я увидела шикарный балдахин из натурального шелка нежного опалового цвета. Он нависал над широкой кроватью, в которой я лежала, и плавно струился по обе стороны от нее.

От удивления я растерянно моргнула. Где цепи? Решетки? Темница?

— Что я здесь делаю?.. — задала резонный вопрос, настороженно осматривая роскошную спальню, в которой очнулась. Богатый интерьер в светлых тонах, огромная кровать, несколько мягких подушек, панорамное окно с видом на город с высоты драконьего полета.

— Ты здесь восстанавливаешься, — умиротворенным тоном ответил на мой вопрос Тимуэль, — уже второй день. Прости, линиар, но я не нашел лекаря, который смог бы исправить то, что натворил мой брат.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я скривилась, догадываясь, о чем он говорит.

У меня ничего не болело, даже голова не трещала, разве что в горле немного першило. По сути, я вообще не чувствовала свое тело, но это скорее плохой знак… кажется, меня под завязку накачали какими-то медикаментами или зельями, убрав все болевые ощущения.

Собравшись с духом, я медленно повернула голову и посмотрела на свое тело, на свои руки. С левой рукой все было в порядке, не считая кровавых синяков на запястье, что оставила цепь и магическая нить. А вот с правой рукой дела обстояли куда хуже… руки просто не было.

Я крепко зажмурилась, очень надеясь, что все это сон, что я до сих пор сплю, что мое тело не изувечено и что меня не держат в плену архидемоны. Но открыв глаза, я не проснулась… Значит, не сон.

Кое-как медленно сев, я неуклюже привалилась спиной к бархатному изголовью кровати, при этом ощущая липкость кожи и чувствуя, как по телу струятся капли пота. Ну здорово… У меня еще и сильный жар. Просто восхитительно!

 Судорожно вздохнув, я снова посмотрела на свою руку… на то, что от нее осталось. Рука у меня, конечно, была, Кларэль сожрал ее не всю, но заканчивалась она на изгибе локтя. Обрубок… Не рука, а обрубок, на который смотреть страшно! Весь перемотанный, туго затянутый бинтами.

— Киберпротезирование тебе поможет, — успокоил Тимуэль. — Мы же не дикари, линиар. В современном мире почти любое существо может поставить себе кибернетический и многофункциональный протез — со встроенным оружием или без него, обтянутый синтетической кожей или металлом. Вопрос лишь в деньгах. В больших деньгах. Я помогу тебе с протезом, а взамен ты поможешь мне. Будешь делать то, что я говорю, и притворяться паинькой.

Жалость к себе сменилась яростью. Засунуть бы всех архидемонов башкой в мясорубку и перемолоть на фарш! Весь тот страх, что у меня перед ними был, скоропостижно скончался в тронном зале. Чего мне теперь бояться? Смерти? Она мне больше не страшна. Пыток? Вся моя жизнь одна сплошная пытка. Насилия? Насиловать калеку вряд ли кто-то станет, но если и станет, то, пожалуйста — я все равно своего тела практически не ощущаю.

Я перевела раздраженный взгляд на Тимуэля. Он сидел в глубоком кресле чуть поодаль от кровати, положив ногу на ногу. Одетый с иголочки, в дорогом костюме в клетку, с идеально уложенными волосами, зачесанными назад. И, главное, в очках! В таких же очках, как у Кларэля, с магическими стеклами, которые сдерживают лунную магию архидемонского взгляда.

— Я так и не поняла, что здесь делаю, — холодно сообщила ему, но холод был показательным. Внутри меня плескалась лава, словно все чувства обострились. Злость, ненависть, желание причинить ответную боль! Райвен всегда будил во мне хорошие чувства, а вот архидемоны, напротив — за кратчайший срок разворошили весь тот мрачный набор чувств, который я всегда старалась сдерживать, дабы не превратиться в истинного краймера. — Почему меня не вернули в темницу?

— Ты бы там не выжила, линиар, — пояснил Тимуэль. — Ты истекала кровью и умирала. Целебные чары на тебя действовали очень плохо и почти моментально рассеивались. А после того, что ты сказала про Инари Йорта, — архидемон коварно сощурился, — про его предательство и заговор, Кларэль решил сохранить тебе жизнь… на время, до выяснения всех обстоятельств.

Я отчаянно замотала головой. Нет! Нет! Нет! Ну уж нет.

— To, что ВЫ ему сказали! — я обвинительно ткнула пальцем в Тимуэля. — ВЫ сказали Кларэлю про Инари Йорта, а не я. Не держите меня за идиотку! Я знаю, что это именно вы влезли в мое сознание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот только как он обошел ментальную защиту, созданную имплантом? Даже Кларэль не смог ее обойти.

 — Слова о предательстве Инари Йорта были произнесены твоими устами, милая линиар, — парировал Тимуэль. — Я здесь вообще ни при чем. Никто не тянул тебя за язык и не вынуждал подставлять господина Йорта. Ты сама решила предать оппозицию и сотрудничать с императором.