Наемница из клана Прайд (СИ) - Севастьянова Екатерина

Тимуэль не бросил свой народ в час нужды. Во тьме межмирья он спасал демонов и убивал, добывал еду из убитых и делил ее между голодавшими, сбрасывал в пустоту обезумевших и вытаскивал из бездны сбившихся с пути.

Он вел свою группу из нескольких миллионов на свет Земного мира. В его группе выжило намного больше существ, чем в группах, которые вели Кларэль или Мируэль, но намного меньше, чем в группе, которую сопровождал Инари Йорт. В группе саарга смогли выжить почти все, даже дети и молодые женщины. Еще тогда в межмирье Тимуэль понял, что с саарга что-то не так… что этот саарга не такой, как другие. И тогда же он понял, что его отец — великий и бесстрашный Мируэль Иара, который собственноручно открыл переход в новый мир и повел за собой жителей Большой Луны покорять неизведанные земли — бессовестный лжец.

Тимуэль плохо знал отца, как и своих братьев. Он покинул родительский дом на Большой Луне в возрасте семи лет. Сбежал, попросту говоря. Тимуэль перенял многое от Адрайи — его матери-жрицы, давным-давно отлученной от клана, и очень мало от отца-архидемона — только суровую внешность и особую магическую силу, которую он ненавидел. Тимуэль не был похож на демона, он остро нуждался в уединении, в слиянии с магией и природой, в своем месте и в своих землях. Его никогда не интересовали законы и традиции, не прельщала власть. Он хотел свободы… от навязанных обязательств, от демонов, от мирских проблем, он хотел большего, чем кто-либо из архидемонов его рода. Наверное, именно поэтому Тимуэля приняли полуночные жрицы, воспитали и обучили, помогли обрести себя. Он вошел в обитель клана напуганным, своенравным ребенком, а через сто лет покинул ее могущественным воином, подчинившим себе пламя и лед, ветер и бескрайние воды Гиблых земель. Позже Тимуэль нашел и уединение, и свои земли, и даже призвание. Он умер на алтаре Жизни и возродился вновь, впустив в свою душу свет Луны и став жрецом, защитником пустошей, Гиблых земель и Бескрайних лесов. Он стал тем, кто научился видеть зримое и незримое, становится ветром, огнем, шелестом листьев. Его душа стала отражением Большой Луны. А природная магия — его несокрушимой силой.

Но вот связь с Мируэлем он так и не наладил, однако все равно последовал за ним в другой мир, когда тот пришел к нему с просьбой о помощи. Мируэль просил спасти демонов, просил помочь ему спасти хоть малую часть Большой Луны от грядущей катастрофы. Тимуэль не смог отказать.

 Но позже выяснилось, что последовал он вовсе не за отцом.

Мируэль не ориентировался в темных переходах межмирья, не видел света Земного мира, не ощущал астральных материй и уж точно ими не управлял. Другие то ли этого не замечали, то ли не хотели замечать, то ли все были так напуганы и истощены, что им не было никакого дела до того, кто и куда их ведет, главное, чтобы поскорее вывели. Тимуэль же был безразличен к будущему. Ни один лунный жрец не осмелился покинуть Большую Луну, ни одна жрица не согласилась расстаться с частью своей души. Даже Адрайя осталась. А Тимуэль ушел, чтобы спасти тех, кого он охранял многие столетия в Гиблых землях, тех, кто обитал на его территориях, и тех, кто заслуживал права на новую жизнь в новом мире. Но его душа — душа лунного жреца — умерла в ту же секунду, как только он покинул Большую Луну. Не отягощенный эмоциями и чувством страха, лишенный души и самого себя, Тимуэль мыслил ясно, а потому отчетливо видел, что единственный, кто ориентируется в бескрайней пустоте межмирового перехода — это саарга, а вовсе не его отец.

Мируэль делал так, как говорил ему Инари Йорт, шел туда, куда говорил ему Инари Йорт. Мируэль был лицом шествия, оратором, тем, кого все знали и кого слушались, кому поклонялись и подчинялись, свято веря, что это он спасает их жизни и ведет к свету. Но настоящей тяговой лошадью являлся Инари Йорт, только он. Даже забавно, что об этом потом никто не упомянул. Никто даже и не узнал, что в Земной мир совершил переход один из пожирателей душ. Все словно забыли об этом… или и правда забыли, а может и не знали. Но Тимуэль знал, хоть и не считал нужным кому-то об этом рассказывать. Придет время, и саарга сам все расскажет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лунные жрецы много знают, но мало говорят. Они наблюдательны, рассудительны, внимательны, но замкнуты, хитры и отчуждены от реального мира, от его забот и проблем.

Спустя несколько сотен лет жизни в Земном мире Тимуэль окончательно разобрался с тем, кто такой саарга и что он из себя представляет. У Инари и Мируэля был маленький секрет вселенского масштаба, о котором никто не знал… никто, кроме Тимуэля. А потом Мируэль умер, и секрет умер вместе с ним. И тогда Тимуэль стал ждать… ждать, когда саарга покажет себя, снимет маску и займет свое место во главе этого мира. Во главе мира, к которому он нашел дорогу, во главе мира, за который несет ответственность, во главе мира, который спас от проклятий. Хотя все лавры после спасения Мируэль тоже забрал себе, точнее, это саарга спихнул на него лавры, не желая иметь с ними ничего общего.

Наблюдение за Инари Йортом, за его игрой со смертными, стало единственным интересным занятием, которое хоть как-то развлекало Тимуэля, безразличного ко всему и ко всем… кроме женщин, тех женщин, что напоминали ему о доме, об истинном доме в пустошах. У всех есть свои слабости, даже у жрецов.

Тимуэль восхищался Инари Йотом, как восхищался ветром на Большой Луне или Всесоздателем, и одновременно с этим ненавидел его. Спустя год, после того как Кларэль занял престол, Тимуэль — не принимавший в жизни империи никакого участия — перестал понимать, почему пожиратель позволяет Кларэлю разрушать Земной мир, перестал понимать, почему пожиратель бездействует, почему не хочет быть тем, кто он есть. Тогда Тимуэль решил подтолкнуть саарга к принятию верного решения и стал подыгрывать Кларэлю, стал худшим кошмаром этого мира, стал личным кошмаром Инари Йорта. Ведь это Инари, а не Мируэль привел Изерийскую империю к ее величию, к развитию магии и технологий, но опять же — делал он все это скрытно, позволяя и даже заставляя Мируэля быть единственным лидером для народа.

Через год пожиратель изменился. Тимуэль, который все это время нашептывал Кларэлю жуткие и губительные для империи идеи, начал замечать изменения в Инари Йорте, замечать его нарастающую ярость, которую никто, кроме лунного жреца, не видел.

Да и как ее увидеть?

Саарга притворялся превосходно. Его преданность Кларэлю была неоспорима, его кровожадность непоколебима, его легкомыслие не вызывало вопросов. Саарга играл в свою игру, правила которой никто не знал. Правила, которые были написаны миллиарды лет назад.

Что ж… Тимуэль с радостью присоединился к игре. Тем более что ему больше нечем было заняться в этом чужом и неуютном мире, где ветер не отзывался, камень не подчинялся, а вода не слушалась. Тимуэль не желал зла земным существам, но их судьбы его тоже не интересовали. Просто пешки на большой шахматной доске. Он был безразличен к смертным точно так же, как смертные безразличны к судьбе пластмассовых солдатиков из детского набора, купленного в супермаркете по скидке.

 A потом Тимуэль увидел неожиданные перемены в своем младшем брате. Винкель, который должен был умереть еще при рождении, задохнувшись в узле пуповины, обмотавшей его глотку, резко возмужал, окреп, обрел уверенность в себе и овладел древней магией. Винкель, который всегда был слабым и недальновидным демоном, вдруг стал могущественнее самого Кларэля… не сильнее, но определенно хитрее и умнее. Эти изменения вызвали у Тимуэля интерес, который быстро перетек в разочарование.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Выяснилось, что саарга снова кого-то использует. На этот раз Винкеля… И не только Винкеля. Саарга много кого собрал вокруг себя. Всех выдающихся существ этого мира. Даже высокородного охотника склонил на свою сторону и ашкара, питомца Кларэля.

Несколько раз Тимуэль потыкал палкой в зверя: приказал убить охотника, помучить в подземелье ашкара, убрать некоторых лидеров оппозиции. Саарга злился, очень злился, и над Тан-Градом сверкали молнии, когда что-то в его плане рушилось. А еще он беспокоился. Тимуэль с удивлением обнаружил, что саарга другой, не такой, как он… саарга не потерял душу на Большой Луне. Пожиратель умеет чувствовать, и у него в наличии весь набор эмоций — и демонических, и человеческих, каких только нет. И из-за этого Инари может привязываться к смертным, любить их и уважать, ценить и даже возводить на один уровень с собой. Это открытие стало удивительным для Тимуэля, даже ошеломляющим, и печальным одновременно. Ведь он думал, что саарга такой же, как жрец, что саарга поймет его, сможет найти с ним связь, но саарга был другим от и до…