Рождение легиона - Gedzerath

– «Знаю. Поэтому – показывай!» – отрезала я, уже копаясь в застежках на его спине, торопливо снимая куски легкой фиолетовой брони – «Так, а это еще что?».

Неумелые, скомканные повязки, наложенные на грудь, плечо и правый бок Графита, были заботливо прикрыты черной, несвежей тряпочкой, явно отдающей запахом полировочной пасты. Стянув грязную покрышку, я принялась разматывать бинты, осторожно помогая себе зубами и морщась от запаха мази да робких причитаний любимого.

– «Ничего, значит? Все нормально, значит?» – сердито спросила я серого пегаса, виновато прижавшего к голове украшенные лохматыми кисточками уши, глядя в его забегавшие глаза. Грудь, плечо и весь бок мощного торса были оголены, сверкая огромными проплешинами, через которые проглядывала красная, словно ошпаренная, шкура, пестревшая клочьями отслаивающейся кожи, покрытых какой-то жирно блестевшей мазью. Даже мое дыхание, едва касавшееся обнажившейся кожи, заставляло пегаса болезненно морщиться, и я лишь тихо охнула, подумав, какого ему было просто двигаться с такими вот повреждениями, а не только летать или выбивать мозги всяким там садиствующим шехриярам. Не слушая робких возражений, я молча развернула Графита и потащила за собой, обратно в операционный зал. Пегас не слишком сопротивлялся моей кипучей деятельности, и лишь страдальчески закатывал глаза, в ответ на недоумевающие взгляды двух своих коллег, все еще стоявших на часах возле дверей одной из комнат. Похоже, Богиня Ночи решила повременить с возвращением в замок, и продолжить свой прерванный дневной сон.

Не успевшие разойтись врачи отнеслись к моей просьбе об осмотре и «нормальной» перевязке пациента с энтузиазмом, который, впрочем, определенно приувял, когда выяснилось, что этим пациентом буду совсем не я. Но брошенная вскользь фраза «Ну вы же не откажете в помощи ночному стражу, правда?», вкупе с пристальным, фирменным взглядом «я вас всех запомнила!» быстро разрешила заминку, и уже через полчаса, мы вышли из зала, сверкая новыми, чистыми бинтами, перетягивающими наши тела.

– «Хорошо, что этот гад накрутил на меня столько цепей» – признался мне пегас. Скинув доспехи и обзаведясь белоснежной повязкой, перетягивающей всю переднюю часть тела и правый бок, он перестал стоить из себя несокрушимого супергероя, и заметно морщился при ходьбе, ощутимо прихрамывая на правую переднюю ногу – «Они немного ослабили эту его магическую дрянь, хотя меня все равно неплохо так ошпарило брызгами оплавленного металла».

– «Неплохо? Да он с тебя шкуру спустил, дорогой!» – фыркнула я, заходя в отведенную мне палату, возле которой уже нетерпеливо размахивала хвостом облаченная в белоснежный халат сестра, сердито глядя на меня недобро поблескивающими глазами – «Послушай, Кег, я не намерена выслушивать…».

– «Ах, ты не намерена?» – холодно сказала синяя пегаска, рывком затаскивая меня в палату. Ойкнув, я закружилась, запутавшись во внезапно переплетшихся косичкой ногах, и уже через мгновение оказалась на широкой больничной койке – «А почему это вдруг ты подумала, что у тебя есть какой-то выбор?».

– «Эй, я все еще кентурион Первой кентурии Легиона!» – сердито заворчала я, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшей слабостью и недоумевая, почему это так дрожат прежде крепко державшие меня ноги – «Ты же сама сказала, что это просто царапины, и…».

– «Я сказала? Это сказала тебе доктор Кег Беррислоп, милочка!» – рассердилась сестра, подходя ближе и без особых проблем заталкивая меня обратно под легкое одеяло – «А твоя сестра, Кегги – она что, не может волноваться за тебя, или не заслуживает даже приветствия от своей спасенной младшей сестры?».

– «Прости» – шмыгнула носом я, приподнимаясь в постели и обнимая придвинувшуюся ко мне пегаску – «Просто ты всегда держалась со мной несколько отстраненно, поэтому я и решила, что ты избегаешь моего общества…».

– «Какая же ты все-таки глупая, сойка» – неожиданно тепло улыбнулась Кег, крепко, но осторожно прижимая меня к себе – «Знала бы ты, как мы за тебя переживали!».

– «Вы?!» – ужаснулась я – «То есть, ты и…».

– «Я и Грасс. Родители пока не знают… Но только пока!» – отрицательно покачала головой Кег, звонко прикладывая копытом по голове придвинувшегося ко мне с другого бока Графита – «Ууууу, болваны! Только и пользы от вас, что здоровенные, как шкафы, а мозгов – что кот наплакал! Представь, по прибытии корабля в Эквестрию, они не придумали ничего лучше, чем сразу же, сменяя друг друга, потащить тебя на крыльях во дворец, минуя находящиеся на пути Клаудсдейл или Филлидельфию! Будто специально тянули время, дураки!».

– «Все было настолько плохо?».

– «Да уж бывало и получше!» – дернула мордой Кег, устраивая меня на кровати. Выполненная в странной, напоминающей желудь форме, она имела несколько валиков, выступавших на поверхность матраца древней литерой «П», по-видимому, призванных поддерживать меня в одном, строго определенном положении, не позволяя переворачиваться в постели – «Если художник, с зарисовками которого я ознакомилась несколько минут назад, ничего не приукрасил, то это было еще то зрелище. Гнойно-септический шок плох сам по себе, и без этих рубленных, гноящихся ран, захватывающих всю спину и часть промежности. Тебя там что, опять в овощерубку кинули, что ли?! Как такое вообще можно делать с живым существом? Куда смотрели твои легионеры или вот этот, а?!».

– «Этот? Этот меня спас» – улыбнулась я, протягивая ногу и дотрагиваясь до носа Графита, положившего голову на кровать и внимательно наблюдавшим за мной своими светящимися глазами – «Ему тоже досталось, и если мне – лишь по глупости, то ему…».

– «Это ты спасла меня, Скрапс» – негромко пробормотал пегас, тычась мне в шею теплым, шерстяным носом – «Я даже не представляю, как ты смогла отыскать в пустыне эту пирамиду, а в ней – меня. И эти лучи… Мне до сих пор снятся эти лучи, в моих снах, пробивающие тебя насквозь».

– «Лучи? Какие еще лучи?» – засуетилась Кег, стаскивая с меня одеяло и вновь принимаясь внимательно осматривать мою забинтованную, расслабившуюся было тушку – «Тебя еще где-то ранило?».

– «Кег, прекращай!» – возмутилась я, отбиваясь от ощупывающих меня копыт всеми четырьмя ногами – «Кроме спины у меня ничего не пов… Эй! А там-то тебе чего опять надо?!».

– «Мне надо? Х-ха! Можно подумать, это у меня скоро свадьба! – парировала сестра, возвращая на место мой хвост и вновь укутывая одеялом мою покрасневшую от смущения тушку – «Ох, какая же это морока – лечить своих родственников. Никакого послушания, никакой благодарности, в то время как ты сердце себе рвешь, представляя, что может с ними случиться!».