Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги! - Иван Кузмичев

а это значит, что кампания этого года будет напрасной, потому что взять город без тяжелой артиллерии будет невозможно: тяжелых снарядов для орудий витязей всего несколько сотен – ровно столько, сколько нужно для внезапного прорыва, но никак не более того. «Кубышки» же не подходят в силу своих специфических возможностей: предназначение у них не то.

Двадцать орудий, вперив в землю пары железных лап – сошников, – намертво встали на своих местах, отдача «колпаков» шла в землю, лишь ненамного сбивая прицел орудия. Вместо клиньев, подбиваемых во всей артиллерии России и Европы, у «колпаков» установлен полноценный винтовой механизм, позволяющий регулировать вертикальный угол наклона дула. Конечно, наводка была далека от идеальной, но и не такой плохой, как во всех остальных случаях, позволяя вести стрельбу батареями по малым площадям с заметно большей скоростью. Ведь повторная наводка квадранта уже не требовалась, да и сошники позволяли сохранять первоначальное горизонтальное положение.

– Четверть оборота вверх и две четверти влево! – скомандовал артиллерийским расчетам Федор, заканчивая расчеты.

Прислуга «колпаков», тут же схватив металлические клинья и ключи, побежала к лафетам – регулировать по требованию командира небольшой стальной верстак, отвечающий за угол атаки орудия. Минута – и новый залп, половина снарядов которого легла чуть выше ворот, выбив большой кусок камня, следом за которым едва слышно заскрипели раскуроченные железные прутья, вырываемые силой тяготения из пазух стены.

– Три четверти оборота вправо!

Новая команда майора от артиллерии – и вот уже ключи крутятся в требуемую сторону, в дула заталкивают продолговатые снаряды с заостренным концом…

Новый залп – и вот распадающаяся кучка гранат, оставляя едва видимый белесый след, врезается в стену чуть правее крепостных ворот, взрываясь внутри пазух, выкорчевывая остатки крепежных механизмов. Скрипа заваливающихся ворот не было слышно, но этого и не требовалось: солдаты сами увидели за развеивающимся пылевым облаком открывшийся проем, за которым виднелись светло-голубые стены девственно целых жилых домов Выборга.

В лагере на секунду наступила абсолютная тишина. Командиры ошеломленно смотрели на упавшие ворота, переводя взгляд с города на полковника Русских витязей. Залихватские заявления Прохора Митюхи оказались не пустой бравадой, а действительностью!

– В атаку! – первым опомнился генерал-майор Третьяк, посылая первый драгунский полк вперед.

С криками конница понеслась к неширокому рву, на ходу приготавливая связки фашин. Ошеломленные шведы, не ожидавшие, что ворота дадут слабину в том месте, где никто не ожидал, начали обстреливать скачущих ко рву русских драгун. Вот только усилия солдат Выборга не принесли желаемого результата: пара десятков упавших коней не могли сыграть решающей роли в разворачивающемся штурме.

Однако вслед за 17-м драгунским Нижегородским полком устремился его собрат – 5-й драгунский Каргопольский полк, приготавливая на скаку укороченные кавалерийские фузеи. Часть рва уже благополучно была засыпана, давая достаточный проход к открывшемуся проему.

Однако шведы не сидели в пустом ожидании: часть защитников спешно подтаскивала к упавшим воротам разнообразный хлам, замелькали первые телеги, переворачиваемые в проходе.

– Выбей их, пока наши не подошли вплотную к воротам! – командует Прохор Федору, следя в подзорную трубу за возводимой баррикадой.

– Будет сделано, – закусив губу, говорит тот, почти сразу же командуя своим подопечным, в ожидании замершим возле «колпаков»: – Одна четверть оборота влево и одна четверть оборота вниз!

С тихим скрипом заработали винтовые механизмы, подстраивая орудия к новым углам атаки. Сверка заданных параметров – и вот снаряды проносятся над головами марширующих пехотных полков. Генерал-майор Третьяк не стал дожидаться подхода отозванных с восточной и северной сторон города полков и послал пару стоящих на флангах батальонов, по одному от каждого полка.

Русские витязи же, как стояли, так и стоят, наблюдая за муромскими и углицкими воинами, скорым шагом двигающимися к воротам. Все осадные лестницы и фашины оказались забыты. Повторный залп батарей «колпаков» разметал хлипкую попытку шведов возвести полноценную баррикаду внутри ворот, попросту расщепив все принесенные туда материалы и выбив закрепившихся защитников, разрываясь в плотной массе солдат и ополченцев.

Гранаты после первого же залпа собрали богатую жатву: как опытный косарь, положив с первого взмаха все колосья до последнего в пределах лезвия своего орудия, так и гранаты, попав в людскую массу, взорвались внутри нее кровавым фонтаном.

Крики боли и отчаяния разносились далеко за пределы проломленных ворот, пугая птах на крышах домов и верхушках растущих рядом с городом деревьев.

Первые драгуны, перебравшись через ров, скапливались возле стены, давая русской артиллерии сделать еще один залп – залп, окончательно расчищающий путь к городу.

– Господин полковник, сразу же после залпа выступаете со своими витязями, – приказал Прохору командующий войсками.

– Есть!

– Вот и ладненько, – задумчиво протянул боярин, глядя на дымящиеся внутри города постройки – видимо, гранаты упавшие за стенами, смогли причинить беспокойство не только защитникам, но и простым жителям города. – И еще: у вас, кажется, полк всегда идет вместе с пушками? – как бы невзначай интересуется боярин Третьяк.

– Конечно, по уставу именно так прописано, так что вместе с ними мы и пойдем, – сразу же ответил Прохор. – Правда, не со всеми, но пяток, думаю, возьму, все же шведы могут внутри города баррикады устроить, а выбивать их надо как можно скорее.

– Тогда со своим полком сразу же проходишь на центральную площадь к магистратуре и занимаешь круговую оборону. С тобой пойдут батальон Мурманского пехотного полка и пара эскадронов драгун нижегородцев, они будут твоих орлов под стенами ждать, так что поторапливайся.

Отдав приказ, генерал-майор застыл соляным столбом, внимательно изучая в подзорную трубу ситуацию возле пролома.

Второй залп батарей окончательно уничтожил намечающиеся возле ворот баррикады шведов. Следом за ним в город бросились скопившиеся под стеной драгуны, а за ними к городу подходила пара полков. Где-то сбоку от городских стен Выборга под барабанный бой шли полки, ушедшие к северным и восточным воротам, внося сумятицу в ряды защитников города.

Фузейные залпы, крики умирающих людей, проклятия на свейском языке сливались в сплошной монотонный гул. Переливчатые звуки горна и армейских литавр в сочетании с барабанным боем едва уловимо меняли направление атак нападающих. Следуя приказам, подаваемым музыкальными инструментами, роты занимали дома, проходили по трупам обороняющихся шведов, сжигали запершихся в домах горожан.

Штурм Выборга с каждой минутой становился все кровавее и страшнее. Словно обезумев, шведы дрались за каждый клочок земли, истаивая под фланговыми ударами драгун и пехоты. А после того как в город вошел полк Русских витязей, к общей какофонии добавились хлопки выстрелов «колпаков» и взрывы «кубышек», выкашивающих линии единым залпом, выворачивая наружу кишки, намотанные на граненые шипы внутри «кубышек» и впиваясь в каменные стены домов, навсегда впитывающих вкус и запах крови обреченных шведских