Журнал «Если» 2008 № 12 - Алексей КАЛУГИН

Наконец он решился разделить близнецов, предположив, что кратковременная изоляция позволит выявить скрытый потенциал в одном из подопытных. До этого он уже пробовал отделять Вилли и Be от группы, но те оставались неизменно спокойны, что также выглядело необычно.

День выдался чрезвычайно жарким. Даже ящерицы, которые благосклонно относились к теплой погоде, не кружили в воздухе, скрываясь от зноя в тени расщелин и под пологом красного леса. Над блекло-зеленым горизонтом медленно и величаво плыли колоссальные башни кучевых облаков.

Для эксперимента Константин выбрал Вилли (за несколько дней регулярных диалогов с пушистыми хэндшами Севрюгин научился различать близнецов): он казался более расположенным к общению, чем брат.

Исполнив неизменный ритуал рукопожатия, контактер подхватил Вилли и понес его вдоль обрыва в направлении лагеря археологов. Элой молчал, удобно устроившись на руках Константина, а его мягкий короткий мех приятно щекотал кожу человека.

Добравшись до небольшого карниза, с которого уже можно было видеть белые крыши палаток экспедиции, Севрюгин остановился, ссадил элоя на землю и достал из нагрудного кармана оранжевый конвертик мобильного кабинета. Константин активировал распаковку, с нетерпением дожидаясь, пока спасительная тень тента укроет его от обжигающего внимания местного светила. Вскоре к его услугам было все необходимое для проведения исследований. Контактер с головой погрузился в работу.

– Буря, профессор. Будет буря! – Севрюгин поднял голову, прерывая медитацию. От лагеря вдоль обрыва к нему бежал ОТайли.

Константин вышел из-под тента с Вилли на руках, запустил компрессию кабинета. Вечернее небо, нежно-лазоревое над головой и пастельно-розовое над морем, ближе к горизонту насыщалось алым, словно невидимый божественный художник, поддавшись внезапному порыву, решил написать закат не красками, но собственной кровью. И там, где пролился этот ихор, пространство вздыбилось тяжкими утесами огромных грозовых туч. Подолы этих невозможных, чудовищных фигур окрашивал тревожный багрянец, тело зияло темной синевой и лишь верхушки были девственно белы. Рыжий витязь солнца тонул в океане, посылая в довлеющие громады сонмы копий-лучей. Его неистовая огненная ярость боролась с мрачной мощью грозы. От этой борьбы, этой битвы небесных сил, воды внизу наполнились багровыми призраками и блуждающими тенями.

– Пойдемте, надо укрепить лагерь и укрыть униботы. – ОТайли махнул рукой в сторону палаток.

– Но мне нужно отнести Вилли обратно в деревню.

– Не успеете, шторм идет слишком быстро. Придется этому малышу немного погостить у нас.

Ирландец не ошибся. Они едва успели закрепить «Финн» и «Куху-лин», как первые капли дождя забарабанили по корпусам униботов. Когда Севрюгин и ОТайли достигли лагеря, лило уже вовсю.

Над палатками и костровым местом возвышался защитный купол. Сквозь него можно было различить тени археологов и оранжевый росчерк открытого огня. Мокрый насквозь, Константин протиснулся через мембрану входа вслед за ирландцем, подошел к костру, с удовольствием подставляя руки языкам пламени. И тут буря наконец достигла побережья.

Было слышно, как могучий порыв штормового ветра тяжко ударил в скалистую стену. Потом еще и еще раз. А затем небо над головами притихших людей вспыхнуло и раскололось. Согласные с грозовой артиллерией армии дождевых капель штурмовали купол.

Неунывающий Журибеда приготовил для притихших археологов ароматный глинтвейн и уже собирался угостить пряным варевом намокшего элоя. Но Севрюгин вовремя отнял туземца у радушного повара, посадил малыша к себе на колени и принялся расчесывать свалявшийся мех.

Прошло не менее двух часов, прежде чем громовые раскаты начали стихать, удаляясь в сторону материка. Люди оживились: кто-то позвал Остапа, требуя добавки, Пьетро отправился в палатку за кальяном, а ОТайли, к всеобщему удивлению, извлек из кармана потрепанную губную гармошку и принялся наигрывать на ней какой-то веселый ирландский мотивчик.

Неожиданно Вилли издал странную переливчатую трель, а потом его маленькое тельце выгнулось дугой и забилось в руках Севрюгина.

—    Неужто это моя чертова музыка? – ОТайли отбросил инструмент и подскочил к Константину, помогая тому удержать рвущегося из рук элоя. Остальные участники экспедиции сгрудились вокруг контактера.

—    Нет, Кулх, вы здесь ни при чем, – Константин несколько раз резко выдохнул, а затем сделал глубокий вдох и неожиданно издал странный вибрирующий звук, заставивший всех отступить на шаг назад.

Подчиняясь голосу Константина, Вилли перестал дрожать и что-то ответил на своем щебечущем языке.

—    У туземцев что-то происходит, – контактер поднял голову, обвел взглядом археологов, выискивая Гогенгейма. – Мы были не правы насчет Темного Друга. Это не дух, не сила природы, это живое существо, и сейчас оно там, в деревне!

—    Я говорила вам! Я видела его! – Адель подалась вперед. – Надо идти туда, спасать элоев!

—    Верно! – Полин, кажется, впервые согласился с рыжей аспиранткой.

—    Постойте*! А кто сказал, что им нужна помощь? – возразил Пьетро. – Мы не знаем, что это за существо. Возможно, оно как-то связано с туземцами.

—    Конечно, связано! Оно ими питается! Олли, что ты молчишь? – Адель с надеждой повернулась к Гогенгейму.

—    Прекратить дебаты! – прогремел бородатый археолог. – Константин и ОТайли со мной. Остальные – из лагеря ни ногой! – он повернулся к Севрюгину. – Пойдемте, надо распаковать оружие.

Это был странный бег, будто во сне. Редкие вспышки молний на мгновение выхватывали из темноты легионы чудовищных теней, а затем все вновь погружалось во мрак. Слева глухо ворчали растревоженные волны, справа зловеще шумела чаща. Молнии подожгли несколько деревьев, но ливень сбил пламя, оставляя угли тлеть, и от этого казалось, что лес смотрит на людей сотнями злобных глаз. Севрюгин двигался замыкающим и старался удержать в круге света от налобного фонаря широкую спину ОТайли.

Они спустились в овраг элоев и не узнали деревню. Ветер давно унес утлые хижины, а дождь превратил утоптанную почву в грязное месиво. Маленьких аборигенов нигде не было видно. Люди принялись обходить то, что раньше было поселком.

– Может, они спрятались? – ОТайли указал в сторону леса. Гогенгейм на мгновение задумался, потом резко покачал головой.

– Нет. Идем к обрыву.

Севрюгин добрался до берега первым и тут же увидел туземцев. Элой сгрудились на самом краю пропасти. Благодаря своей светлой шерстке малыши были хорошо видны. Словно крошечное серебристое облако прижалось к скале. Луч фонарика осветил пушистые фигурки, прошелся по блестящим от влаги костяным наростам на головах туземцев, поднялся выше… Над застывшими, точно в трансе, жителями поселка возвышалось нечто черное, страшное. Струи дождя разбивались о неподвижную темную фигуру. Водяная пыль подобием ореола окутывала ночного гостя, и свет фонаря, отраженный миллионами брызг, порождал странные химеры. Севрюгину мерещились белесые выпученные бельма, ощеренная пасть в бахроме щупалец и множество острых, как иглы, зубов.