Журнал «Если» 2008 № 12 - Алексей КАЛУГИН

—    Умный парень. И что же дальше? – в голосе ОТайли пропал оттенок сарказма и наметилась заинтересованность.

—    Дальше мне пришлось дополнить сказку. А потом я серьезно задумался над словами моего мальчика. Я взглянул на свою жизнь и понял, что раз за разом отправляюсь к башне ангела на утлой лодочке и лишь удача позволяет мне выбраться обратно на берег. Я больше не желал быть глупцом и начал возводить мосты.

Узкая тропа привела их на край неглубокого оврага. Внизу сгрудилось несколько хижин, напоминающих перевернутые гнезда.

– Они смирные и очень доверчивые, – улыбнулся биолог. – Вон-вон, смотрите!

Одно из жилищ зашаталось, и на свет выбрался абориген. Он совершенно по-человечески потянулся и принялся оглядываться по сторонам. Заметив людей, существо издало нечто похожее на птичий щебет и направилось в их сторону.

– Гогенгейм называет их «элоями», но я предпочитаю «хэндши» от английского «hand shake», – сказал ОТайли и зачем-то принялся вытирать ладони о шорты.

Тем временем элой приблизился и протянул лапку. Ирландец осторожно взял маленькую четырехпалую ладошку чужого и мягко пожал.

– Видите, – указал ОТайли, – у них действительно два противостоящих пальца крепче и длиннее, чем у нас, эдакие щипцы. А два верхних – тоньше и слабее.

Пока краснолицый биолог демонстрировал Севрюгину особенности строения кисти их нового знакомого, элой стоял совершенно спокойно, словно такие процедуры проделывались регулярно. Когда его отпустили, малыш подошел к Севрюгину и ритуал рукопожатия повторился. Дальше настала очередь Полина, а вот на Аркашу пушистое создание никакого внимания не обратило.

—   Биоценоз кратера крайне беден, и в этом спасение хэндшей, – продолжал рассказывать пилот. – На вершине трофической цепи – крылатые ящерицы. Все остальные обитатели долины еще меньше и безобиднее. Что до наших пушистиков, то они травоядные. Там, за стеной, – биолог указал на скальный гребень, торчащий из красной лесной поросли, – полно хищных тварей. Но, слава богу, здесь они не водятся.

—   А вот гражданка Пастер утверждает, что видела на берегу огромного черного человека, – засмеялся Полин. Севрюгин вздрогнул.

Тем временем дома-гнезда зашевелились. Из-под них выбирались проснувшиеся элой.

– Кролики! – воскликнул Полин. – Они похожи на кроликов!

—   Действительно, что-то есть, – усмехнулся Севрюгин. – Постойте-ка, мне кажется или…

—   А-а, вы заметили? – О'Райли приблизился к стайке туземцев, поднял одного на руки и перенес к людям. – Вот пара нашего знакомого. Полная идентичность.

—   Близнецы? – Константин с интересом разглядывал совершенно одинаковых малышей.

– Как и все жители деревни.

—   Вы берете их на руки. Не боитесь подхватить какую-нибудь специфическую хворь? – Константин повернулся к О'Райли.

—   Я проверял раз сто. Хэндшей отличает какая-то неправдоподобная стерильность. В их шерсти даже паразитов нет. И потом, держать их на руках крайне приятно. Точно обнимаешь самую добрую в мире кошку.

—   Что ж, пора приступать к работе, – Севрюгин опустился на землю перед элоями. – По-видимому, мне придется устраивать сеанс сразу с двумя особями. Кулх, не могли бы вы как-то выделить наших новых знакомых из числа прочих?

О'Райли порылся в карманах и вытянул на свет божий обширный носовой платок, раскрашенный в цвета британского флага, поднатужился, разорвал его на два равных куска и принялся повязывать получившиеся полоски на шеи элоев. На укоризненный взгляд Севрюгина он только пожал плечами:

– Больше ничего нет под рукой.

—     Вы были правы, профессор. Монро – шарлатан. Мы изменили направление выработок, и вот, – Гогенгейм извлек из нагрудного кармана небольшую изящную статуэтку. Миниатюрный элой казался живым. Неведомый мастер в точности передал пропорции маленького гибкого тела. Корпус туземца был слегка наклонен вперед, ноги чуть согнуты в коленях, а правая рука протянута для рукопожатия.

—     Восхитительно! И к тому же это подтверждает версию ОТайли. Омни никогда не создавали своих изображений.

—     Верно, насколько нам известно, это противоречило определенным этическим принципам, заложенным в основе их цивилизации. Зато все окружающее они копировали с маниакальной скрупулезностью, – Гогенгейм взял у Севрюгина статуэтку и спрятал ее в карман. – А что же ваши исследования, друг мой? Вы пропадаете в поселке уже третий день. Вам удалось разобраться в языке туземцев?

– И да, и нет. Я столкнулся с необычной аномалией. Если коротко, то язык, на котором говорят хэндши, весьма примитивен, он напоминает коммуникативные системы первобытных племен Земли. Но иногда в разговоре элоев проскакивают обороты и слова конструктивно сложные, свойственные цивилизации с высоким уровнем развития. Причем туземцы используют эти качественно иные лингвистические формы только в крайнем случае и с большой неохотой. Я думаю, необычные для элоев слова и выражения – следствие контакта с омни.

– А как насчет религии?

—    Я уловил некий намек на культ, по всей видимости, связанный со смертью. На языке туземцев это звучит как «Зов Темного Друга».

—    Какой-нибудь мрачный дух? Демон-проводник, вроде эллинского Таната?

—    Сложно сказать. Это может быть персонификация одной из сил природы. Например, грозы или, скажем, моря.

—    Не исключено. Вы заметили, что вокруг лагеря нет захоронений и останков умерших элоев? Так вот, мы голову себе сломали, разыскивая нечто подобное, пока не догадались изучить дно под обрывом.

– Они были там?

– Да, черт возьми. Множество костей, застрявших между скал и лежащих на дне.

– И все же это ничего не доказывает, – вздохнул Севрюгин, вспоминая свою первую ночь на Кетро и зловещий черный силуэт над обрывом.

– А как там наши близнецы? Вы не слишком замучили их лингво магнус?

– О, они в полном порядке. Я назвал их Вилли и Be.

С каждым днем, проведенным на планете элоев, Севрюгин все больше врастал в быт экспедиции. Он привык просыпаться затемно, завтракать со всеми, а потом вечером сидеть у костра с гитарой и кальяном. Гогенгейм даже шутил, что теперь у Константина тоже есть двойная профессия – контактер-музыкант.

Он регулярно бывал в деревне. Вилли и Be приучились встречать человека у входа в поселок. Правда, диалог с пушистыми аборигенами так и не получил развития. Севрюгин начал подумывать о том, чтобы покинуть Кетро.

Наконец он решился разделить близнецов, предположив, что кратковременная изоляция позволит выявить скрытый потенциал в одном из подопытных. До этого он уже пробовал отделять Вилли и Be от группы, но те оставались неизменно спокойны, что также выглядело необычно.