Собственность государства (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович

- Во пострел… - протянул Кай с отчетливой ноткой зависти.

- Мы его за это называли «револьвером».

- Почему?

- А потому, что шестизарядный. Три увольнения умножить на две девушки. Говорю же – жаловаться было грех. Одно ограничение – абсолютный запрет алкоголя. Вернулся с запахом – месяц без увольнений. Но это была ерунда по сравнению с кучей плюсов. А «гвардейский» взвод – вот кому действительно весело жилось. «Гвардейцы» – это были парни по двадцать два года, пошли в учебку четырнадцатилетними и тогда уже имели по четыре года выслуги. Были собраны из трех разных взводов, когда те поредели. Вот они были элитой. Гвардейцами мы их называли потому, что квартировали они в пятиэтажном доме, где жили все наши офицеры с семьями. Они – на первом, офицеры и комендант – со второго по пятый. Ну вы поняли. Так вот, они жили каждый в отдельной комнате и девушек водили прямо туда, к себе, в расположение части. Ну и курили они – было там трое курящих – не самокрутки, не папиросы и не сигареты. Сигары, прикиньте? Не те, конечно, что у дворян, но все же, так что можете догадываться, сколько им приплачивал комендант. С учетом близости Края, экономить на своей личной спасательной группе было бы глупо. Да, забыл сказать, они не несли никакой патрульной службы вообще. Только непосредственные боевые операции, то бишь облавы, и надо сказать, что обычно настигали тварь именно они. Ну и еще один раз ходили в глубокий спасательный рейд… Дирижабль гражданский бурей занесло в Зону, электроника отказала, в том числе и стравливающий клапан… Теперь только идиот ставит на дирижабли клапан, управляемый электроникой, но то был не очень новый дирижабль.

- И как результат рейда был? – спросил Дэви.

- Они вернулись с тремя пассажирами… но без двоих своих. Такие вот дела.

- Два человека за год… не так уж и ужасно. Думаю, им всем на тот момент оставалось всего ничего, и прямо сейчас те из них, что еще живы, уже не служат в СТО… Мне вот интересно, а как городские парни относились к вам, своим конкурентам?

Ян ухмыльнулся:

- Вряд ли им нравилось, что мы отбиваем у них весьма недурственных девчонок, но при мне не было инцидентов. Говорили, что за год до нас один был: местный мачо увидел свою бывшую в баре с эстэошником, ну и понеслось. В итоге в больнице оказалось восемь человек – все сплошь средней и серьезной тяжести. А эстэошник вернулся в часть с синяком и на вопрос офицера, откуда синяк, ответил, что прививал населению уважение к имперским вооруженным силам. Да, вы учтите одну вещь: мы стояли в городе. А вокруг Края очень мало осталось деревень и городков так близко, то есть, большинство войск располагается прямо на рубеже, и меняется периодически, и вот там все гораздо печальнее, как в плане развлечений, так и в плане девочек. Условия фактически фронтовые. Мне рассказывал один парень из «гвардейцев», говорил, что мне просто повезло в городе дислоцироваться. Но даже там была отдушина, потому что давали уже не увольнительные, а полноценные выходные всему подразделению раз в одну-две недели. То есть, они на время перебирались в военный городок в ближайшем городе – ну а там уже все то же самое. Только вместо девочек – путаны, денег на них хватало, причем, насколько я знаю, очень многие жрицы любви свою, так сказать, карьеру начинают именно в подобных местах: смертники вроде нас не скупятся. Потому обычно там довольно свежие начинающие шлюшки.

- Да уж, - сказал Кай, - теперь мне хочется на Край еще сильнее.

Рюиджи только горестно вздохнул:

- Эх, Цубоми, Цубоми…

- Не парься раньше времени, - утешил его я. – Все равно раньше следующей миссии мы никуда не поедем, если только граф нас сейчас не подслушал. Ну а когда будет эта следующая миссия – мы не знаем. Так что ты, возможно, еще увидишься со своей Цубоми, и, может быть, даже не только увидишься… У нее был на форме герб или иное указание, что она чья-то собственность?

- Хм… Не обратил внимания.

- Если окажется, что она продала также и право на личную жизнь – тебя ждет былинный облом.

- И не говори, - вздохнул Рюиджи.

На следующий день ровным счетом ничего не произошло, только заявился Валлендел вместе с парой операторов и мы отстрелялись в тире под присмотром лейтенанта и пары видеокамер. Тир, как ни странно, тоже находится прямо на базе, и я даже начал задаваться вопросом, а что тут еще такого есть.

- А что вы удивляетесь? Это раньше был полицейский участок, - пояснил Валлендел.

После обеда пришел седой тип, с рожей и комплекцией как у приснопамятных инструкторов, только куда более корректный, и с ним опять два оператора. Оказалось – полицейский инструктор рукопашного боя, подрабатывающий частными уроками, преимущественно обучая дворянских детей простым, но эффективным приемам самозащиты.

Разумеется, мы очень быстро и вполне вежливо объяснили ему, насколько сильно опростоволосился тот, кто нанял его для нас.

- Видите ли, сэр, - сказал я ему, добродушно улыбаясь на камеру, - ваши захваты, контроли и блоки не работают против существа, которое может одной рукой оторвать вас от земли и отшвырнуть на несколько метров, или пробить грудную клетку пальцем. Против одержимого не работают никакие приемы, кроме одного.

- Это кроме какого же?

- Эм-вэ-квадрат, деленный на два. Кинетическая энергия, другими словами. Если так получится, что вы окажетесь рядом с одержимым, не имея оружия – ваш шанс только в том, чтобы нанести ему максимально возможный вред одним ударом и выполнить этот удар очень-очень быстро. Другими словами, у обычного человека шансов нет. У нас – маленько побольше. Юджин, продемонстрируй.

- Легко, - согласился Юджин.

Мы нашли войлочный щит, инструктор взял его и занял устойчивую позицию. Мелькнул кулак Юджина – и вот инструктор, глотая воздух, сидит на полу.

- Быстро, - признал он, когда смог заговорить, - я не уследил…

- Это вполсилы, - улыбнулся Юджин. – В прошлый раз, когда я ударил от души – наш инструктор попал в больницу, а я – в карцер. В нашей команде у меня самый сильный удар после Александера.

- Кстати, по этой же причине мы не нуждаемся в обычной безоружной рукопашке против врага-человека, - добавил я. – Только приемы с применением оружия.

Инструктор ухватился за возможность реабилитироваться перед камерами и предложил научить нас нескольким приемам с дубинкой и тонфой, так что мне пришлось пойти в арсенал и принести свой «кишкодер».

- Видите ли, сэр, оружием мы называем вот это. Полицейские дубинки – так, игрушки.

Инструктору не осталось ничего другого, как откланяться.

- Неплохо получилось, - сказал Валлендел, когда телевизионщики тоже ушли. – Но если что – мы изначально пригласили инструктора, зная, что он ничего не сможет вам преподать.

- Так можно же было предупредить заранее.

- Госпожа ЛаВей считает, что так все получается естественнее. Мы стараемся избегать актерской игры, ведь этому тоже надо учиться. Выигрышная стратегия – создавать ситуации, в которых необходимые нам сценарии – естественные, без игры. Замечательно все получилось. Мы не знали, как именно вы покажете превосходство над весьма умелым инструктором, но думали, что должно выйти хорошо. На будущее – старайтесь выбирать из разных вариантов добродушно-вежливо-джентльменский манер поведения, по мере возможности, но будьте самими собой.

Когда Валлендел ушел, мы все сели играть кто во что, благо картами и разными настольными играми уголок досуга оказался укомплектован, и принялись между делом решать, что мы съедим на ужин, если вдруг еда из ресторана окажется не очень богатой на выбор.

Ян при этом искренне возмутился:

- Ну ничего себе вы разбаловались так быстро! Тут кормят куда изысканней, чем меня на Краю кормили, и то я был очень доволен едой и тогда, и сейчас, тут же вообще из ресторана кормежку везут! Я такой суп ни разу в жизни даже не нюхал, не говоря уже о том, чтобы знать, что в нем за мясо и специи, а вам уже не угодишь?!