Пресвитерианцы. Вторая армия - Василий Кленин

Короткие выпады, резкие удары, стремительное движение назад, под прикрытие своих товарищей — незамысловатый набор приемов (даже по меркам малоопытного адъютанта), но действенный! Многие самураи напарывались на шты-ки и оседали мешками на землю перед строем Дубового полка. Особенно, когда в каждого тыкалось сразу два-три граненых острия.

Но, конечно, не все. Далеко не все. Отдельные мастера меча ухитрялись сбивать прямые выпады, прорывались вплотную к стрелкам и начинали сеять смерть. Правда, недолго — «копьедубины» второго, третьего и четвертого рядов стремились как можно быстрее остановить таких шустрых врагов.

Тонкая линия Дубового полка заметно подалась назад. В паре мест она даже порвалась, но ненадолго. А вот центральная группировка северян практически исчезла. Черно-багровые и приданные им в помощь самураи не отступили, а на помощь им никто не пришел: на флангах тоже завязалась отчаянная рубка.

— Вот и не стало войска Сибукавы, — пожал плечами Ли Чжонму. — Добейте раненых, чтобы не мучились! Если попадутся командиры — тащите в тыл!

Дуболомы развернули свое оружие вниз и принялись колоть лежащих на земле северян. Жестоко, но лучше уж так, чем оставлять их мучиться. Еще, похоже, старый генерал решил максимально запугать пришлых с главного острова Ниппон. Хотя, запугивать самураев… Гванук уже воочию убедился в том, как сильно те не дорожат своей жизнью.

А главнокомандующий Южной армии к этому времени уже перенес внимание на фланги. Справа Стеновой полк надежно сдерживал натиск огромного количества асигару. И, хотя, лучники Бамбукового полка потихоньку проигрывали стрелковую дуэль, эта часть Южной армии держалась стойко. А вот слева ополчение Хакаты отступало. Пока неспешно, но в любой миг медленный отход мог превратиться в повальное бегство.

— Почему Звезда бездействует⁈ — рявкнул генерал Ли.

— Кажется, они перед боем договорились, что полковник Мита Хаата даст сигнал, когда станет нужна помощь, — промямлил адъютант.

— И что? Вот это не означает, что нужна⁈

— Не знаю…

— Зато я знаю! Это называется гордыня! И она всех нас погубить может. А Угиль о чем думает? Вдруг этого Миту уже стукнули тяжелым по голове — и он просто не может отправить сигнал о помощи? О, мчись на левый фланг, ищи Угиля — и спасайте чертовых хакатцев.

Адъютант О помчался сразу. Для такого случая позади командирского редана специально держали несколько лошадок: смирных, но крепких. Взобравшись на неудобное высокое ниппонское седло, Гванук принялся нахлестывать животину и гнать ее в сторону знамен полка Головорезов.

— Угиииль! — заорал он, завидев хмурую громадину в желто-зеленом трофейном доспехе и с белесой звездой шрама на багровой щеке. — Угииль! Генерал Ли велит помочь хакатцам!

Полковник Головорезов поднял голову. Рассмотрел вестника и грустно покачал головой.

— Да я бы и сам уже, но как? — и Звезда махнул рукой на близкое побоище.

Головорезы стояли сумбурной толпой, не признавая строя (разве что по ротам делились), а впереди гремело, гудело, кричало людское море — многие сотни городских ополченцев набились плотно от каменного обрыва у реки до вала крайнего редана. С другой — невидимой отсюда стороны — еще большая толпа давила на городское ополчение. Пушки, как могли, проредили эти отряды, но сейчас они затихли: слишком близко сцепились хакатцы с северянами. По словам Головорезов, однорукий пират бился в самых первых рядах — ну как он мог позвать помощь?

— Можно попробовать обойти, — рассуждал вслух Угиль. Увидел удивленный взгляд Гванука и пояснил. — Спустимся к реке, обогнем линию битвы и залезем по камням сзади. Мои смогут! Ударим, откуда не ждут!

Эта мысль ему сильно понравилась, тигромедведь даже кликнул своих ротавачан, чтобы по-быстрому обмозговать очередной авантюрный план, но Гванук уцепился за рукав гиганта:

— Нет, Звезда! Опасно! А если вас заметят? Да вас скорее всего заметят! Встанут поверху — ниппонцев-то там, как собак нерезаных — и малой силой перебьют. Перестреляют.

— А что делать-то? — Угиль зло вырвал рукав, чувствуя неприятную правоту мальчишки. — У тебя есть идея лучше?

«Надо обогнуть линию битвы» — мысль Чу Угиля засела в голове адъютанта.

— Есть! Гранаты!

Гранат за время отдыха в Хакате наделали почти две тысячи — и Головорезы в последние недели постоянно тренировались их метать. Перед боем каждый получил по две-три штуки.

— Ты спятил, парень! — усмехнулся кто-то из ротавачан. — В такой толчее мы поубиваем своих не меньше, чем чужих. Хочешь, чтобы Хаката тоже нам войну объявила?

— Вы перекиньте гранаты! — не слушая командира, увлеченно пояснил Гванук. — Ну, сколько глубина строя у ополченцев? 10–12 шагов? И у северян немного побольше. Надо метнуть гранату поверху — на 25–30 шагов. И она точно упадет либо в их толпу, либо им за спины. Но и за спинами она…

— Верно, О! — понял мысль адъютанта полковник Угиль. — Конечно, часть осколков уйдет в никуда, но это всё равно лучше…

Он не договорил, и уже начал раздавать команды окружающим. Надо сказать, что у генерала Звезда научился важной мудрости: надо довести задачу до каждого бойца. Только так можно добиться успеха. Конечно, необязательно это делать лично, но тогда нужно иметь под рукой толковых ротавачан, полусотников и десятников. Которые всё точно поймут и доходчиво передадут.

В рядах Головорезов один за другим запаливались маленькие факелы, воины вынимали из сумок кругляши гранат с торчащими бодрыми хвостиками запалов.

— А можно… мне? — не удержавшись, Гванук обратился к ближайшим бойцам.

— А сможешь ли? — хитро прищурился старый воин лет сорока… хотя, его рука уже лезла в сумку за второй гранатой.

Железный, покрытый неровностями шар оказался на редкость тяжел. Гванук даже испугался на пару вдохов, но тряхнул головой и решил: обязательно брошу. Головорезы уже спешили к спинам своих хакатских союзников.

— Не пугайтесь! Не дергайтесь! — заранее успокаивали их те, кто уже немного говорил по-ниппонски.

На каждую пятерку воинов один держал маленький факел для того, чтобы поджигать фитили.

— Будь очень сосредоточен, — старый вояка, похоже, взял на себя роль покровителя над юным адъютантом. — Любая мелкая неудача может тебя погубить. И не одного тебя. Убедись, что стоишь твердо, что не оступишься и не поскользнёшься. Уложи гранату в ладонь удобно, чтобы та вдруг не выпала, чтобы рука твоя не дернулась…

Он советовал и советовал, а маленькому слабому О становилось всё страшнее и страшнее. Головорезы вокруг уже вовсю поджигали свои снаряды, повинуясь командам ротавачан. Сделав глубокий