Брандвахта - Александр Викторович Горохов

решили последнюю ночёвку сделать в излучине у Старых Киешек, чтобы к концу следующего дня до вокзала дойти и домой поездом уехать. А ночью нас так накрыло, что только вчера вечером оклемались, настолько всем плохо было. Решили ещё одну ночь заночевать, а сегодня, как на воду встали, так глаза на лоб лезут. Машины брошенные и разбитые возле моста через Белую, корабль в опору врезавшийся, трасса совсем пустая, над Черниковкой какое-то огромное облако дыма.

— Плохо всё. Очень плохо! Поднимайтесь к нам, это долго рассказывать. Вон лесенка.

— Не, мы лучше к берегу пристанем, чтобы байдарки не перевернуть.

— Аккуратнее на сходне, она качается, — предупредил я и, на всякий случай, чтобы не пугать молодых, в общем-то, парней и девчонок, прикрыл курткой автомат на столе.

Народ слушал рассказ Натальи в полном офигении.

— Пили на стоянке?

— Ну, «добили» остатки того, что с собой на сплав брали и в Табынском прикупили.

— Вот потому и живые остались. Мы тут тоже накануне немного погуляли. А в городе — просто кошмар какой-то. Ребята, которые туда ездили, говорят, что процентов девяносто людей умерло. Нефтеперерабатывающий завод горит, и его тушить некому, в районе вокзала поезд в стоящий состав влетел, железная дорога вообще вся стоит. Воды в квартирах уже нет, кругом грабежи.

— Не может быть! — прикрыла рот ладошкой одна из девушек.

— Да что «не может быть», если я сам всего часа два назад оттуда приехал, — встрял Шамиль. — Так и есть. Мы к куче знакомых попасть не смогли, которые, скорее всего, так в квартирах мёртвые и останутся лежать. Кошки, собаки, птицы — все поумирали. Воробьи на асфальте дохлые валяются на каждом шагу. И никуда вы домой не уедете. Не на чем, да и некуда. Знакомый из Толбазов на машине приехал. Говорит, там та же история. И машины эти импортные или новые, у которых электронные системы зажигания, встали из-за того, что вся электроника выгорела.

— Вон, у нас магнитофон тоже гавкнулся, когда, видимо, совсем уже это магнитное поле взбесилось, — добавил я.

— Значит, Женька, не просто так твой приёмничек не работает, — повернулся Садык к товарищу.

— Что за шум? — раздвинув набежавших и поддакивающих нашим рассказам женщин, выбрел на палубу недовольный тем, что ему пришлось вставать, Андрей.

Ему кратенько объяснили, что случилось.

— Понятно. В общем, товарищи, вы крупно влетели, как и мы. Предлагаю, хоть и не настаиваю, остаться здесь и попытаться выживать вместе. Места у нас пока имеются, кое-какие запасы необходимого тоже. И по плану у нас сейчас как раз продолжение пополнения этих запасов.

— Всё равно не верю, — не унималась та самая невысокая брюнетка.

— Дело твоё, — пожал плечами Данилыч. — Как я уже говорил, мы сейчас едем мародёрить продовольствие. Если хотите, кто-нибудь из ваших парней может поехать с нами, чтобы увидеть всё собственными глазами. Не захотите оставаться — часть награбленного отдадим вам, чтобы в первое время с голодухи не пропали: вы же, небось, напоследок все свои запасы подъели. Вася, подними Серёгу, нам ехать пора.

На то, как наши мужики притащили автоматы, с которыми и стали рассаживаться по машинам, новые знакомцы смотрели с очень большой опаской. Всё-таки автоматическое оружие (да и вообще огнестрел) по нынешним временам — «привилегия» бандитов. Но никаких «братковских» замашек никто из нас не проявил, да и присутствие в нашей компании их земляков немного успокаивало.

Выделили в качестве «проверяющего» они не Садыка, невысокого и живого, а Евгения, как оказалось, лучше остальных знающего Уфу.

— Хоть ты, Вовка, и лось здоровый, для погрузочно-разгрузочных работ самое то, но остаёшься караулить брандвахту, — распорядился Андрей. — У тебя это, вроде, неплохо получается.

Вещи из байдарок «водоплавающие» не выкладывали. Даже еду по моему предложению готовили на нашей кухне и с продуктами, которые им выделила на правах хозяйки Наташа. С условием, что посуду они сами помоют после готовки и приёма пищи. А я повёл «живчика», никогда не видевшего, что из себя представляет плавучая гостиница, знакомиться с нашим хозяйством.

Понравилось. Особенно, учитывая время в походе, наличие на борту душа.

— А оружие у вас откуда? — в конце концов, когда мы добрались до противоположной стороны брандвахты, задал Садык беспокоящий его вопрос.

— Награбили сегодня. Где точно — не знаю, я в последний раз вчера в город нос высовывал. Но уже тогда нам попались люди, которые его с мёртвых патрульных милиционеров сняли. Я, кстати, и вернулся на машине того патруля, который они от «стволов» «избавили».

— А где она?

— Мужики говорят, пришлось бросить после того, как их обстреляли.

— И это правда, что выжили только те, кто был «под газом»?

— Про исключения я пока не слышал. Ну, не считая животных. Кошку единственную живую видел, да какую-то птаху слышал. Зато с десяток дохлых чаек в затоне плавало, пока их то ли сомы, то ли щуки не пожрали. Хочешь проверить, так прогуляйся по берегу затона до причала. Там, говорят, в сторожке мёртвый сторож так и лежит на полу.

— И вы его не похоронили?

— Слушай, Садык. Девять из десяти, как говорят, умерли. Нам что, всё бросить и ходить всех в землю закапывать? Вон, Андрюха с Сергеем съездили в город, своих близких похоронили, да и то не всех, а только тех, к кому смогли в квартиры попасть. И привезли сюда тех из знакомых, кому посчастливилось уцелеть. Сейчас о живых позаботиться надо, а уж потом, если получится, о мёртвых. Народ ведь скоро от шока отойдёт, и такое начнётся! За гнилую картофелину друг друга убивать будут.

А вот последнее для Сабирова стало настоящим откровением.

— Думаешь, наши люди могут до такого состояния оскотиниться? Власти-то куда смотрят?

— Какие власти? Если бы это какое-то точечное явление было, может, власти и предприняли бы что-нибудь. Как я понял, от того мега-протуберанца всей Земле не поздоровилось. И нам ещё повезло, что основную часть космических лучей приняла на себя та часть планеты, которая к солнышку была обращена, нам только отклонённые магнитным поле Земли достались. И то, блин, до того доходило, что выключенные лампочки светились. Сам видел перед тем, как вырубиться.

На этот раз мужики уехали не «с концами», вернулись часа через три. Впереди полз фургон, тяжело переваливаясь на неровностях дороги, а за ним плелась «Волга». В которой, помимо мужиков,