Брандвахта - Александр Викторович Горохов

— Тут ты прав. Утром наведаюсь в школу, где учился. Там в кабинете НВП противогазов под сотню хранилось. Надеюсь, не все выбросили, когда этот предмет отменили. А не будет там, так Шамильку припрягу: респираторами он точно торговал, может, на складе и противогазы были. Как, кстати, ты его воспринял?

— Как мне показалось, хитрожопый он.

— Есть такое. Но пока он с нами, эта хитрожопость можно на пользу нам использовать. А эти? Туристы…

— Кажется, нормальные ребята. Пока в растерянности. А что дальше будет — увидим. Захотят они с нами оставаться, не захотят? Но тут уж больше от Натальи зависит, чем от нас: мы для них совершенно чужие, а она землячка. Кстати, они тут уже подсказали одно «ноу-хау», используемое туристами. Как долго мясо хранить без холодильника. Порезать кусочками, слегка отварить в жире или, на крайняк, в подсолнечном масле, потом расфасовать по мешочкам и залить тем же самым жиром. Говорят, месяц без проблем хранится, даже при уличной температуре. Потом его хоть вари, хоть жарь, хоть туши. А если в воде эти герметично упакованные мешки держать, которая по определению холоднее воздуха, то намного дольше. Это к тому, что вполне можно ещё замороженного мяса привезти, а тушняк на более поздние времена оставить.

— Отлично. Там же, на комбинате, не только коровьи туши есть, но и свиные. Сало вытопить, и в нём можно будет отваривать. Только газовыми баллонами надо запастись. Но это пока тоже не проблема: уж на такую херню народ точно не сразу внимание обратит. А насобирать эти баллоны можно и в Горгазе, и на дачах, и кое-где в частном секторе. Только тебе, Вовка, на день задание будет: эту нашу «живую» сходню переделать в нормальный крепкий подъёмный трап, чтобы не рисковать каждый раз, бегая по ней. Досками для укрепления разживёшься в частном секторе, инструментом для этого — тоже. А нам с мужиками опять целый день мотаться по городу: в Горгаз, на консервный комбинат, по аптекам, на продуктовые базы в Нижегородке.

Это, насколько я помню, почти на берегу Белой в районе вокзала, за железнодорожными путями. Там вообще самых разнообразных баз — прорва. Как туда попасть, не знаю, но Данилыч и особенно Мусихин — в курсе.

— Ты сколько людей с собой возьмёшь?

— Как обычно: я, Серёга, Шамиль, Виктор и кто-нибудь из туристов. И эта… аптеркаша нужна будет. Но только во второй половине дня: сначала мы на мясоконсервный комбинат скатаемся, пока там всё не раздерибанили. Я же только анальгин, аспирин, парацетомол да трихопол знаю. Да не смотри ты на меня так! Он же ещё и при желудочных проблемах применяется, а не только для лечения венерической дряни.

Может быть. Тьфу-тьфу-тьфу, сам с подобными болячками никогда не сталкивался, но о препаратах, которыми «намотанное на винт» лечат, от дружков слышал: пока у тебя только случайные связи, никакой гарантии от того, что эти лекарства не понадобятся, нет. Во всех остальных «серьёзных» лекарствах наш молодёжный коллектив вряд ли в скором времени будет нуждаться. Чисто в силу молодых организмов. Ну, может, антибиотики для лечения травм. Ага! «У вас несчастные случаи на производстве были?» «Нет». «Будут!». К сожалению. Поскольку от них, проклятущих, никак не уберечься.

Июнь, ночи короткие, пока мы говорили, почти рассвело, но до восхода солнца ещё почти час.

— Люди! Эй, люди! — послышался на берегу грубый голос. — Я точно знаю, что вы там есть.

Оба высунули носы в окошко. Там какой-то очень небритый тип в замызганном, перепачканном мазутными пятнами тельнике, размахивал выкрашенным в красный цвет характерным топориком, явно снятым с пожарного щита.

— Кто это?

— Григорий, моторист с катера. Тот, про которого Серёга говорил, что он в запое. Золотые руки у мужика, но только пока не запил. Видно, бухло закончилось, пошёл побираться.

Андрей не ошибся, поскольку следующей репликой бухарика было требование:

— Дайте выпить! Барисыч, я знаю, что у тебя есть… Сука, если не нальёшь, я, бл*дь, и тачку твою сожгу, и твой курятник на этом корыте! Вместе со всеми вами. Мне похеру, мне выпить надо!

14

В коридор, помимо нас с братом, вывалили уже и Евгений с Садыком, и Виктор. В приоткрытую дверь подслеповато щурился Шамиль без очков. Сергей, окна каюты которого выходят на затон, похоже, устроенного переполоха не слышит.

— Может, помочь его отоварить? — предложил Женя. — Я всё-таки десантник, рукопашке обучен.

Ну, основам рукопашного боя нас тоже немного учили. Только наш инструктор говорил: чтобы применить эти приёмы на практике, нужно «пролюбить» автомат, нож, каску, ремень, а также найти точно такого же раздолбая на ровной площадке без единого камешка.

— Пошли, — махнул рукой Андрей.

Опустили сходню и цепочкой сбежали по ней. Кто в чём был: брат в спортивных штанах, майке и тапочках, я — с голым торсом, в трусах и кроссовках.

— А, бл*дь! Испугались! Я говорил, что у вас есть бухло. Не, это не Барисыч, — мотнул мужик башкой, разглядев светло-русого туриста, одетого тоже в тельняшку, но десантную, после чего указал пожарным топориком на меня. — Я ни этого, ни этого вообще не знаю.

Охранник Нефтеоргсинтеза разговаривать не стал. Как шёл, так и прилепил бузотёру кулаком куда-то чуть ниже уха. В воздух взмыл шлёпанец, отлетел в сторону топорик, а Геннадий грохнулся плашмя на спину. Как говорится, куда говно, куда ботинки.

— Не прибил? — поинтересовался Андрюха.

— Не, — потёр кулак Женя. — В сонную артерию прилепил. Десять минут отключки гарантировано, после чего придёт в себя. И ла-асковый будет.

Не соврал.

— Вы чё, мужики? Я же только выпить спрашивал.

— А ну, мля, потопал на брандвахту!

— Да ладно. Ну, нет у вас бухла, значит, нет. В другом месте спрошу.

— Топай, я сказал, — отвесил ему пенделя брательник.

— Андрюха, да я же с вашей сходни е*нусь.

— На четвереньках доползёшь!

И ведь пополз, покосившись на разминающего кулак десантника. А в каюте, куда его втолкнули, рухнул на кровать и мгновенно вырубился.

— Ну, теперь можно пару месяцев не беспокоиться, что забухает. Его потому и не гнали со службы, что если в начале навигации у него запой случился, то практически до её окончания он «в завязке». Ходил штурвальным на теплоходе, учился на штурмана, все эти катерки и буксиры знает, как пять своих пальцев, но скатился до того, что его