Брандвахта - Александр Викторович Горохов

лебёдка поднимает не ту часть, что на борт брандвахты ложится, а «наземную». И поднятая конструкция висит в воздухе метрах в трёх над землёй.

Данилыч долго жевал зубами фильтр сигареты, выслушав рассказ о моих приключениях, матюгнулся при упоминании о роли в них Венеры, а потом мы с ним потопали «избавляться от улик». Место, где можно «упрятать концы в воду» (причём, в буквальном смысле того слова), он знал.

— Завтра у нас последний день мародёрки «по-крупному». — объявил он, когда мы топали с обрывистого берега Белой, с которого мы столкнули легковушку с трупами. — Опасно это становится. Продуктами мы, в основном, затарились, пусть другие теперь друг друга убивают за контроль над жратвой. Теперь надо запасаться неочевидными ресурсами. Теми же газовыми баллонами, соляркой, инструментами.

— Рыболовными снастями, котелками, палатками, спальными мешками, постельным бельём, стиральными порошками…

— И этим тоже. А ты начинай заниматься похоронными работами.

Бр-р-р!

— Не кривись. Всё равно это делать надо, если мы хотим застолбить за собой район Колонии Матросова. Ну, не весь район, а хотя бы ту часть частного сектора, что прилегает к затону. Мало того, что нам на зиму картошка и всякие овощи-фрукты нужны будут, так ещё и сейчас людей надо чем-то, кроме крупы и мяса кормить. Гаражи, подполья, всяческие ямы для овощей и солений. В частном секторе такие куркули живут, что те же соленья-варенья, бывает, лет за пять скапливаются.

— Может, братскую могилу для всех разом выкопать, чтобы каждой семье отдельные ямки не рыть? Мы же тоже не двужильные. И быстрее будет хоронить.

— Поговорю с Витей. Может, подскажет, где взять экскаватор. А место подберём. Ты только это… паспортные данные записывай, чтобы люди не безымянными там лежали. Сколько сможем, столько и похороним.

16

Три дня кошмара. Не знаю, как моя психика это выдержала.

Пока братец и Шамилька ездили сначала за вещами уфимцев в их квартиры, а потом на мародёрку «по малому», я и другие «гости столицы Башкортостана» занимались похоронными работами.

Нет, не совсем так. И Сергей в меру своих ограниченных после ранения способностей, и Григорий тоже помогали. Но основная нагрузка, конечно, легла ни нас с «туристами».

Работу организовали следующим образом: в ремонтном хозяйстве у Гриши, нашёлся «мобильный» газосварочный аппарат. Просто тележка с баллоном пропана и кислородным баллоном, которую прикатили с «его корыта» — катерка типа «Путейский», на котором он до апокалипсиса возился с двигателем. Резаком он либо срезАл язычок замка на воротах, либо вообще вырезал этот самый замок. То же самое делал, если дверь в дом была металлической. Ну, а если деревянной, тот тут уже шли в ход топор и ломик-фомка. И уходил к другому дому.

— Если я останусь смотреть, то мне снова «накатить» захочется, а вы знаете, что после этого будет.

Ну, а мы на пару с кем-нибудь из мужиков, в противогазах (без них от трупного запаха входить в дома уже просто невозможно), заходили внутрь, открывали нараспашку все окна и двери, переваливали тела на какое-нибудь тряпьё и выносили наружу. Складывали на железный лист, прицепленный к фаркопу «газончика», который и отвозил трупы к яме на окраине, вырытой экскаватором (Виктор не просто подсказал, где в районе строительства на улице Менделеева он видел такой аппарат, но и перегнал машину).

Увы, никакого почтения умершим мы не оказывали. Да простят нас их души! Просто сбрасывали вниз, как придётся. Повторяю: нам и того, что делали, за глаза для впечатлений хватило. А одежда настолько пропитывалась трупным запахом, что на брандвахту мы возвращались в одних трусах, чтобы бегом-бегом вытряхнуть её из пакета в стиральную машину.

К счастью, отнюдь не все домА оказались с их хозяевами. Попалась пара недостроев, из того самого дома, где мы поутру после апокалипсиса слышали пьяные вопли, хозяева куда-то смылись в последующие дни. Ещё в одном хозяйстве родители, потерявшие ребятишек, пристали к нам «а что это вы делаете?». Объяснение их устроило:

— Людей хороним.

Они и пояснили, что минимум из двух домов из числа «обследованных» нами почти шести десятков, люди «перебрались в город».

— А вы не собираетесь?

Быстро переглянувшись, муж и жена в возрасте около сорока или чуть больше, усиленно замотали головами. Чего это они так отреагировали, стало ясно не только по опасливым взглядам на наши «стволы» (хрен теперь мы куда высовываемся без оружия!), но и по разбитым окошкам расположенных неподалёку «хоромов» и ещё одного дома, где не обнаружилось трупов. Похоже, именно они «обнесли» хатки, стянув кое-что, как им показалось, ценное.

Нет, я лично их не осуждаю. В ситуации, в которой оказались все мы, брать бесхозное — вполне приемлемо с точки зрения морали. Мерзость в обычное время, но нормальное явление, когда речь идёт о дальнейшем выживании. Ведь сами тем же занимаемся. И все эти найденные колечки-серёжки складываем в жестяную коробочку не ради того, чтобы их на себя нацепить, а в качестве общего «золотого запаса». Все эти купюры на сотни тысяч рублей, попадающиеся нам при мародёрке, уже превратились в фантики, на которые ничего не купишь. И если завтра что-то будет выступать в качестве валюты, так именно те самые серёжки-колечки-кулончики. Ясное дело, то, что было на трупах (в основном, обручальные кольца), никто не трогал. Но найденное в ящичках и шкатулках брали. Как я назвал это для успокоения совести, в качестве оплаты за похоронные услуги.

Появлялись, кстати, и пацанчики, разыскивающие «пропавших друзей, которые собирались в эти края съездить». Но, увидев при нас «серьёзные» стволы, пальцы гнуть не стали, удовлетворившись ответом: «не видели, не слышали, не знаем». Сложно сказать, какие выводы они сделали, но, как мне кажется, для себя зарубку в памяти оставили: в районе конечной остановки «Колония Матросова» действует хорошо вооружённая банда, с которой лучше не конфликтовать.

Прав был Андрей и по поводу солений-варений. Закатанных банок с ними нашлись сотни. И запасы продуктов, исключая пропавшие в холодильниках, неплохие. В основном, конечно, те же самые крупы и макароны, но это всё нам карман не тянет. Ну, и картошка. Чаще всего, конечно, проросшая, да ведь люди её жрали бы вплоть до нового урожая. Жрали бы и не морщились. Так чего, спрашивается, нам носы воротить? Тем более, в отличие от «рассыпухи», она трупным запахом не провоняла.

Ох, уж этот трупный запах! Избавляться от него приходится не только ежедневной стиркой одежды, но тщательной помывкой. Иначе никак: и кожа, и особенно волосы пропитываются им настолько, что