ЗАСЛУЖИТЬ ЛЮБОВЬ - Аманда БРАУНИНГ

– Мы?

Сердце ее ушло в пятки.

– У меня.., есть сестра, – произнесла она осторожно. Вот прекрасная возможность во всем признаться.

Элейн, кажется, обрадовалась:

– Ну, ее-то несомненно…

– Мы не ладим, – прервала ее Таша, – я даже не знаю, где она. – Совершенная правда, а уточнять истинную природу их отношений не обязательно.

– Как жаль, милая, – посочувствовал ей Чейз, взяв ее за руку и без вопросов принимая объяснение.

Таша чувствовала, что должна еще что-то добавить.

– У нас совершенно разное отношение к жизни…

– А что было после смерти родителей? Вас кто-то удочерил? – поинтересовался Джон Калдер.

Таша покачала головой, вспоминая, как в детстве она мечтала о новой семье, но так никогда и не обрела ее.

– Нет. Никто не пожелал брать двоих, а разлучать нас не хотели. Мы мыкались по приютам, пока не повзрослели и не стали жить сами по себе.

– У нас настолько сплоченная семья, что я даже представить себе такого не могу, – признался Чейз, и Таша улыбнулась.

– Иногда это бывало неплохо, – признала она, вспоминая, что их кормили, давали одежду, однако заботы и ласки дарили мало.

– Но и не так уж хорошо, да? – спросил он. Она утвердительно кивнула.

– Все наладилось, когда я поступила в колледж, потом на юридический факультет.

– А когда ты в последний раз виделась с сестрой? – невинно спросила Элейн.

Таша знала, что следует ответить: «У кровати Чейза, совсем недавно», – но язык не слушался ее.

– Не думаю, что Таша хочет говорить об этом, – пришел Чейз ей на помощь.

Таша трусливо ухватилась за спасительную соломинку.

– Мы расстались не при лучших обстоятельствах, – смущенно призналась она.

Поглаживая ее руку, Чейз сменил тему, и она содрогнулась оттого, что снова упустила возможность честно открыться во всем. Они поболтали еще немного, затем Калдеры удалились, оставив их вдвоем за ресторанным столиком. Чейз виновато взглянул на нее.

– Не сердись на маму. Ей интересны люди, и порой она ведет себя не слишком тактично.

Таша оперлась локтями на стол и опустила подбородок на сцепленные в замок пальцы. Чувство вины мучило ее.

– Я не против. Твои родители так добры ко мне!

– Ты им понравилась, что совсем неудивительно. – Он мягко улыбнулся.

– Хотела бы я иметь таких родителей, – заметила она.

Чейз потянулся через стол и взял ее за руку:

– Бедная маленькая Таша. Она вдруг вспыхнула гневом:

– Не жалей меня, Чейз… – и попыталась высвободиться, но он крепко держал ее за руку. Она понимала, что зря вспылила, что виной тому – нечистая совесть, но ничего не могла с собой поделать. Ее эмоциональные реакции в последние дни для нее самой бывали неожиданностью.

– Ты вызываешь у меня вовсе не жалость, – возразил Чейз. – Да, мне жаль маленькую девочку, которой было так одиноко, хотя у нее была сестра. Но когда я смотрю на женщину, сидящую передо мной, то испытываю вовсе не жалость, – добавил он, и, мельком взглянув ему в глаза, она поняла, что он имеет в виду. Румянец залил ее щеки. Ее чувства к нему тоже не напоминали жалость.

Таша помолчала, пытаясь собраться с мыслями.

– Пойду-ка я, пожалуй, домой, пора в постель, – нарушила она наконец тишину и закусила губу, когда Чейз хрипло рассмеялся.

– Любое упоминание о постели вызывает у меня жар.

Его ответ был таким неожиданным и таким пылким, что ей показалось, будто ее собственная кровь кипит.

– Ничем не могу помочь.

– Здесь точно нет. – Он оглядел ресторан. Таша рассмеялась, хотя в горле пересохло.

– Может…

– Да? Может? – подбодрил он ее, и девушка прикрыла глаза.

– Может, ты расскажешь мне о своем детстве, – предложила она внезапно. – Начни с самого рождения.

– Хочешь переключить меня на другую тему? – Его брови поползли вверх, и в глазах Таши блеснули озорные огоньки:

– Нет, саму себя переключить. Чейз прислонился к спинке стула и прикрыл глаза, прежде чем приступить к рассказу.

– Значит, так, родился я в четверг… – начал он, и, нежно улыбаясь, она тоже откинулась назад и стала слушать зачаровывающий звук его голоса.

Господи, разве странно, что она так боится потерять его? Это самый удивительный мужчина, о каком она даже и не мечтала. Как признаться ему? Как набраться сил?

Этот вопрос не давал ей покоя весь четверг, ее последний день в офисе. Неожиданностью оказалось маленькое сборище в ее честь в обеденный перерыв и красиво упакованный подарок. Все это напомнило ей счастливые дни, проведенные в фирме, и уезжать было грустно.

Реальность происходящего она поняла, лишь собираясь на ужин с Чейзом несколько часов спустя. Уже натянула черное вечернее платье и с удовольствием отметила, как красиво юбка струится по бедрам и смотрятся кружевные рукава. И тут ее вдруг осенило.

Бросив работу, приняв поздравления и подарки от коллег и согласившись выйти замуж за Чейза завтра, она прочно, неразрывно связывала с ним свое будущее. Значит, жребий брошен.

Она пристально всматривалась в свое отражение в зеркале.

– Ты не скажешь ему? – искушало оно, и она прочла ответ в своих же глазах.

Нет, не скажет. Не может. Вся жизнь ее была ожиданием. Ожиданием чего-то такого, что она не в состоянии описать. И она обрела это в любви к Чейзу Калдеру. Так неужели позволит себе лишиться его?

Она справится с чем угодно, только не с этим. Не переживет разрыва с ним, а именно это может произойти, если рассказать ему о Наталье. Не рассказать – тоже плохо, но ведь он никогда не узнает о ее сестре-близняшке. Наталья за тысячи миль отсюда. Чейз не узнает о подмене. Как говорится, святое неведение.

Она играет ва-банк, что ей совершенно несвойственно. Да, это нечестно, но иного выхода нет. Да, она рискует, но любовь Чейза стоит любого риска, кроме риска лишиться его.

Звонок в дверь вырвал ее из оцепенения и до смерти перепугал. Она нервно вздохнула и лихорадочно поправила юбку. Обратной дороги нет. В последний раз взглянув в зеркало, она взяла сумочку, набросила шелковую шаль и подошла к двери.

Чейз уже ждал ее в черном смокинге и белой рубашке. Он взглянул на нее, и его губы изогнулись в улыбке.

– Похоже, мы подумали об одном и том же, – прошептал он, заставив ее вздрогнуть.

– О чем? – спросила она задыхаясь.

– Поужинать в тишине моего номера. Если у тебя нет возражений.

Он знал, что нет, но хотел услышать это от нее.

– Ничего не приходит в голову, – подтвердила она, не отводя глаз, хотя огонь его взгляда пронзал ее насквозь.

Он предложил ей руку.

– Такси ждет.

Дверь квартиры закрылась за их спинами. Таша оперлась на него. Оба знали, что сегодня вечером они предадутся любви.