ЗАСЛУЖИТЬ ЛЮБОВЬ - Аманда БРАУНИНГ

Что она ела этим вечером, сидя за освещенным свечами столиком у окна под звуки медленной музыки, Таша не помнила. Как не могла бы восстановить, что говорил ей Чейз. Но никогда ей не забыть, как он выглядел. Даже разорвавшаяся рядом бомба не смогла бы отвлечь ее внимание от него.

Ей нравилось, как лучились его глаза, как изгибались в улыбке губы, нравился звук его смеха, щекотавший нервы. Завороженная, она смотрела, как свет от свечей играл на его лице во время разговора. Он был так дорог ей, что сердце сжималось. Чувства переполняли ее, и казалось, сердце разорвется.

Таша не заметила, когда он замолчал и стал просто смотреть на нее, слегка улыбаясь.

– Ты слышала хоть слово из того, что я сказал? – спросил он, едва сдерживая смех, и она, вздрогнув, сосредоточилась.

– Что?

– Я спросил, слышала ли ты хоть слово, – повторил он.

– Каждое слово, – подтвердила Таша, и Чейз удивленно поднял брови.

– Так что я сказал?

– Понятия не имею. – Она улыбнулась, заставив его рассмеяться.

– Так я и думал, – заметил он ехидно. – Рыба понравилась?

Таша смотрела на него отсутствующим взглядом.

– Рыба? Что? – Опустив взгляд на тарелку, она поняла, что он имеет в виду. – Ах, рыба! Очень вкусно.

Чейз укоризненно покачал головой.

– Это была отбивная, – пояснил он и, заметив ее удивление, прибавил:

– С таким же успехом я мог бы угощать тебя гамбургерами.

Ташу вовсе не задевало, что он смеется над ней. В этот вечер она не сводила с него глаз. Ничто не имело значения, только он один.

– Чейз, пообещай, что никогда не забудешь, как сильно я тебя люблю, – торопливо произнесла она, и он нахмурился.

– Ты куда-то собираешься? – спросил он насмешливо, и она затаила дыхание.

– Откуда ты взял?

– Ты говоришь так, будто собираешься бросить меня, – произнес Чейз спокойно.

Ей такое и в голову не могло прийти; она потянулась и взяла его за руку.

– Никогда! Я никогда тебя не оставлю. Ты избавишься от меня, только выставив за дверь. Он сжал ее пальцы.

– Это равносильно отказу от лучшего, что во мне есть, от лучшего в моей жизни. Я знаю, ты меня любишь. Ничто не заставит меня забыть об этом.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Услышав это, она тихо вздохнула.

– Ты считаешь меня ненормальной?

– Я считаю тебя самой удивительной женщиной из тех, что мне приходилось встречать. Надевая тебе завтра кольцо на палец, я буду самым счастливым мужчиной на земле. – В голосе Чейза звучала такая глубина чувств, что ее сердце задрожало.

– А я буду самой счастливой женщиной, – призналась она.

Он еще сильнее сжал ее пальцы и откашлялся.

– Потанцуй со мной, – произнес он хрипло, вставая и поднимая ее на ноги.

Они прошли в центр комнаты, и Таша счастливо вздохнула, оказавшись в кольце его рук. Они двигались медленно, ее голова на его плече, его подбородок касался ее волос. Мечта ее сбылась. Вот оно, счастье.

Она закрыла глаза. Его рука медленно скользила то вверх, то вниз по ее спине. Она ощутила его бедра у своих бедер, что вызвало ноющую боль у нее внутри. Будто понимая это, Чейз еще теснее прижал ее к себе, так, что она могла почувствовать разгоравшийся в нем огонь. Все ее нутро отозвалось на этот призыв, веки стали такими тяжелыми, что она с трудом подняла на него затуманенный взор, воочию увидев страсть в глубине его серых глаз. Он поднес ее руку к своим губам и нежно поцеловал палец, во влажной бездне рта лаская его языком.

Сердце Таши выпрыгивало из груди, ресницы дрожали, сдавило горло. От пугающего ожидания кожа стала горячей, груди заныли, соски под одеждой напряглись. Она хотела, чтобы он касался ее. Она хотела чувствовать его руки и губы на своем теле, мечтавшем о ласке.

Но Чейз не спешил. Он отпустил ее руку и прижал ладонь к ее покрасневшей щеке, склоняя голову, чтобы попробовать губы. Он довел Ташу до предела, и когда наконец коснулся языком губ, рот ее открылся, пуская его внутрь.

Жар разгорался в ней все сильнее с каждым движением его языка. Пальцы скользнули по его волосам, сжимаясь на затылке, когда она отвечала ему. Поцелуй следовал за поцелуем, долго, без счета.

Когда Чейз оторвался от нее, Таша дрожала от желания, ноги так ослабели, что, если бы не его рука, она бы не удержалась на ногах. Тяжело дыша, они не сводили глаз друг с друга, и вдруг Чейз со стоном подхватил ее на руки.

В этот момент рассудок вернулся к ней.

– Чейз! Нет! Тебя же только что выписали! – воскликнула Таша страстно, а он, смеясь, обнял ее еще крепче.

– Тебе стоит быть со мной поласковее, – произнес он, неся ее через комнату.

Захлопнув ногой дверь и поставив ее на ноги около кровати, Чейз расстегнул пиджак и отбросил его в сторону. Туда же отправился галстук, за ним последовали ботинки и носки; успев справиться лишь с парой пуговиц на рубашке, он снова потянулся к ней, даря поцелуй, обессиливший их обоих. Затем со стоном нащупал молнию на ее платье и расстегнул, скользя руками по шелковой коже, разжигая в ней пламя своими прикосновениями.

Желая тоже коснуться его, Таша стала расстегивать его рубашку, но он отклонился назад и сел на край кровати.

Стоя над ним, Таша наблюдала, как он взялся за края ее платья и стащил его вниз. Сердце ее скакало галопом. Наконец ее грудь предстала его горячему взгляду. Она до боли закусила губу, когда он прижался к ней лбом. Платье черной змейкой соскользнуло на пол, освободив ее руки. Пальцы ее запутались в шелке его волос, она все крепче прижимала его к себе.

– Какая ты красивая, – прошептал Чейз, вдыхая сладкий аромат ее духов.

Затем, как она и мечтала, он взял ее груди в свои ладони. Она запрокинула голову, когда он ласкал их, скользя большими пальцами по соскам, посылая электрические импульсы сердцу, ноющему животу, усиливая разгоревшуюся боль между ногами. Она застонала, раздвигая бедра, и в ответ он прильнул губами к соску, затягивая в бездонную глубину, где язык был полноправным хозяином, принося ей безграничное наслаждение, заставляя ее хрипло выкрикивать его имя.

Так же поступил он и с другим соском, прежде чем скользнул вереницей сладких поцелуев вниз по ее животу и проник языком в ямочку пупка. Его руки поползли по ее бедрам, нашли шелковый край трусиков и сдернули их. Она едва не потеряла сознание, когда его ладони опустились ей на ягодицы, а язык защекотал пушистый холмик.

Ноги ее ослабели, она опустилась на колени и, задыхаясь, уперлась головой ему в грудь. Его запах обострил все ее чувства, жар, исходящий от него, пронзал ее насквозь. У ее уха глухо стучало его сердце, под животом она чувствовала его мужскую силу. Она хотела осязать его, как он ее, и на этот раз он не возражал. Она ощущала его жаркий взгляд, когда боролась с пуговицами на рубашке, когда сорвала ее и отбросила в сторону.