STIGMATA - Л. Кобылинский

нетленная звезда во тьме суровой,

сияет Крест пылающий на ней

и каждый миг, исполнясь силой новой,

все лучезарней, чище и сильней,

горят, его осыпавши чудесно,

узоры ослепительных камней:—

в слезах земли зажжен огонь небесный!

СВЯТОЙ ТЕРЕЗЕ

Молюсь Тебе затем, что пять веков

легли меж нас, как строгие преграды,

Ты падший дух выводишь из оков

и не слепишь мои больные взгляды,

как солнца лик сквозь глыбы облаков!

Сойди в мой склеп надменна, как инфанта,

вся, как невеста, девственно-чиста,

мои давно безгласные уста

зовут Тебя: «О Santa, Santa, Santa!»,

дай силу мне стать рыцарем Христа!

Ты в сонме тех, чей каждый шаг — победа,

чей взор — огонь, чьи слезы — благодать,

родной страны печальница и мать,

вручи мне тайну ангельской беседы,

овце чужой приди спасенье дать!

В пыланиях своих не зная меры,

Ты истязала девственную плоть,

обеты «Vulnerari», «Ne ridere!»

Ты приняла покорно, и Господь

Твой дух вознес к огням последней сферы!

Проклятья, вопли ужаса и дым

стремились ввысь, пылали квемадеро,

но Ты предстала знаменьем святым,

два пламени твои: Любовь и Вера

вдруг вознеслись виденьем золотым.

Ты в наши дни — лишь имя, лишь преданье,

но памятны для сердца все рыданья,

все лепестки Твоих девичьих грез,

растоптанных Тобой без состраданья,

и язвы все, что ведал лишь Христос!

Страдалица, Твой образ кротко-строгий

меня зовет на старые пути!..

В нас озлобленье плоти укроти,

и в Замке сердца, в царственном чертоге,

как мать, больное сердце приюти!

AVE MARIA

МОЛИТВА О ПАДШЕЙ

Я перед Девой склоняю колени:

«Все ей, безумной, прости!»

Хмурятся строго вечерние тени:

«Бесцельны пред ней все пути!»

Я перед Девой склоняю колени:

«Все ей, погибшей, прости!»

Шепчут зловеще вечерние тени:

«За нас, за нас отомсти!»

Я перед Матерью пал на колени:

«Матери Матерь, прости!»

Плача, поникли полночные тени:

«Все отпусти!»

ПЕРЕД БОЕМ

Горестно носятся в далях просторных

ветра глухие рыданья,

странно размерены криков дозорных

чередованья.

Полночь, и лагерь заснул перед боем,

лагерь, от боя усталый;

день отпевая пронзительным воем,

плачут шакалы.

Месяц недобрый меж облак бессонных

лагерь обходит дозором.

ищет он. ищет бойцов обреченных

пристальным взором.

Час их последний и ясен, и краток,

снятся им сны золотые,

благостно шествует мимо палаток

Дева Мария.

MARIS STELLA

(Эредиа)

Их жены падают с молитвой на колена,

одеты в шерсть и лен; под ними скал гряда,

простерши длани ввысь, они глядят туда.

где грани острова обозначает пена.

Бесстрашных моряков отвага — неизменна...

Их гавань дальняя манила в царство льда,

их дружная семья теперь стеклась сюда...

И вот, возврата нет, им не уйти из плена.

Дробясь о берега, рыдает вал морской,

он ищет, он зовет Тебя, Звезда святая!

Надежда гибнущих в пустыне роковой!..

На загорелых лбах морщины собирая,

далекий Angelus гудит над лоном вод

и замирает там. где бледен небосвод!

ROSA MYSTICA

Я угасил свой взор, печальную свечу,

я пролил чашу слез и чашу опрокинул

и вновь молитвенно ее, подняв, придвинул

к Твоим живым струям и к твоему лучу.

Подобен сладостно-разящему мечу,

твой луч рассек мне грудь, как перст ее раздвинул,

от просфоры живой потом частицу вынул,

и все вокруг горит, и я: горя, свечу.

Туда, где голуби ласкают купол строгий,

где камень оградил небесные чертоги,

душа возносится, обняв святой напев:

«Ave Maria!»... Пусть из нежно-голубого

в луч фиолетовый Ты превратишься снова,

о,Rosa mystica, Святая Дева дев!..

МОЕЙ МАДОННЕ

Ко мне примчался белый конь,

то — конь моей Мадонны...

Мы скачем, я пою Огонь

душой, навек сожженной,

мы скачем... Я пою Огонь

душой освобожденной!

Ко мне на грудь из царства звезд

спустился Лебедь снежный.

весь распростерт, как белый Крест,

он — вестник смерти нежной,

и вот, пою мой белый Крест

я в радости безбрежной!

И вот опять на грудь мою

спустился Ангел Рая,

Марию-Розу я пою

от радости сгорая!

И песнь моя поет в Раю,

поет, не умирая!

ДЕВЕ МАРИИ

Вновь движется и меркнет, и сверкает

Твой кроткий лик, Святая Роза роз,

опять в душе, струясь, не иссякает

дар благодатный тихих, теплых слез.

Как сладостно мой разум преклоненный

в рыданиях органа изнемог,

и как легко, полетом окрыленный,

я, нищ и наг, переступил порог.

Расширен взор и строгий, и прилежный,

и в цепь одну сомкнулась с дланью длань,

в Твоем саду, в Раю Марии нежной

я — над ручьем играющая лань.

Приди, мой Ангел, стань у двери храма,

там, где ее преклонена глава,

укрой свой лик в покровы фимиама

и мне шепни забытые слова.

Как чистый воск, весь мир плывет и тает,

вокруг ни очертаний, ни границ.

Се на крылах недвижных низлетает

чистейшая из чистых голубиц.

Как в Матери, душа черты родные

вдруг узнает, Тобой опалена,

и что тому земные имена,

кто дышит сладким именем «Мария!»

МОЛИТВА СВ. БЕРНАРДА ДЕВЕ МАРИИ

(Из Данте Алигьери)

Тебе, о Дева-Мать, Дщерь Сына Твоего,

молюсь! Ты вознеслась превыше всех смиреньем,

для Вышней Воли цель творения всего!..

Ты нас прославила, сроднила с искупленьем.

Ты просветила плоть, и Сам Творец Благой

не убоялся стать меж нас Своим твореньем.

Как солнечным лучом, лучом любви святой

взрастила Розу Ты; здесь, мир вкушая вечный,

Ты Солнце благости полуденной порой,

Живой надежды там источник бесконечный!..

Кто ищет благодать без помощи Твоей,

в том крыл не развернет, увы! порыв сердечный!..

Ты нам прибежище; Ты в благости Своей

всем, кто Тебя зовет, щедроты рассыпаешь,

спешишь навстречу просьб, молений и скорбей

и милосердие на падших изливаешь...

Ты — сострадание, Ты милость без конца,

непостижимо Ты — в Себе соединяешь

Все, что есть высшего в творении Отца!..

Сей муж[2] чьи взоры вглубь вселенной проникали

и все создания Премудрого творца

от страшных, адских бездн до Рая созерцали.

перед Тобою днесь с мольбой покорной пал,

чтоб силу дивную Твои щедроты дали,

чтоб ныне высшее блаженство он познал...

О никогда, клянусь, восторгов созерцанья

себе столь дерзостно молить я не дерзал,

как для него молю... Услышь мои воззванья,

я ныне все мольбы в одну мольбу солью,--

пусть тучи смертности единый луч сиянья

рассеет без следа. Да перед ним, молю,

блаженство высшее предстанет... О Царица,

Ты можешь все свершить... Пускай любовь свою

он чистой сохранит, пускай в груди смирится

порыв земных страстей пред властью Твоея!..

Днесь Беатриче ниц, молясь, спешит склониться

и длани вознести; весь Рай вокруг Нея

с моей молитвою напев соединяет;

и то, о чем молю, о чем взываю я,

собор блаженных душ Марию умоляет!..  

AVE MARIA

I.

Буря затихла... Снова колонны

в бездне дрожат золотые,

снова к нам взоры твои благосклонны,

Ave Maria!

Чуть отражается в глади зеленой

звездная, млечная пена,

снова поник я душой умиленной.

Gratia plena!

Вечная Роза, гори, не сгорая,

в звездной, немеркнущей Славе,

Свет и врата недоступного рая!

Ave, Ave!

Огненной стигмы кровавого знака

жаждет так сердце больное...

Вдруг все затихнет, и снова из мрака

смотрит лицо восковое!

II.

Ave Maria! — гимн благословенья,

где каждый звук и благостен, и строг,

Ave Maria! — тишина забвенья,

садам блаженства горестный упрек.

Ave Maria! — праздник величанья,

Врата небес, Звезда немых морей,

Ave Maria! — торжество молчанья

перед завесой строгих алтарей!

Ave Maria! — полумрак лиловый

молитвенно-потупленного дня,

где каждое, как вздох, протяжно слово,

как ореол, мерцание огня.

Ave Maria! лишь Тобою святы

те дни, когда, молясь, Франциск святой