Дело о Медвежьем посохе - Георгий Персиков

На следующее утро Георгий отправился на телеграф. Вчерашние мысли и сомнения снова всплыли в голове.

«Борюсик, Борюсик, – думал молодой врач, – в какую странную историю ты меня втянул?..»

Однако первым делом он написал телеграмму Ирине:

МИЛАЯ РОДНАЯ СКУЧАЮ ТЧК ЛЮБЛЮ ТЧК НЕ МОГУ ДОЖДАТЬСЯ ВСТРЕЧИ

Затем вторую – брату:

ТРЕБУЮ ПОДРОБНОСТЕЙ ОБ АГЕНТАХ ТЧК ЗАЧЕМ МАЛЬЧИКА ВЕЗЛИ НА САХАЛИН ВПР

Вообще, этот сверхсекретный клуб разведки, о котором не знает даже государь, последнее время начал вызывать странные сомнения. Что за непонятная организация? Вся эта история никак не укладывалась в какую-то логическую цепочку. Зачем такая таинственность? И почему выбрали именно эти эзотерические методы? Неужели японцы действительно во все это верят – богиня, одержимый, тьфу ты! Ясное дело, русский человек в такую ересь не поверил бы никогда, но эти загадочные самураи, черт их знает… А вообще, есть только один способ узнать, что они думают, – это их самих спросить.

Глава 14

Наскоро перекусив Марфиной снедью, Родин сразу направился в общину к японцам, по указанному в отчете адресу. Именно туда он должен был привести найденного мальчика, если ему улыбнется удача. Последний отрезок пути Родин провел без приключений, однако промаялся в тяжелых раздумьях, как в бреду. Сильнее всего его тяготили неизвестность и непредсказуемость ситуации, которой он совсем не управлял.

Несмотря на похожую погоду в осенний период и примерно такой же климат в целом, окрестности Дальнего Востока отличались от привычных русских пейзажей. Но больше всего обращало на себя внимание то, насколько Родин выделялся из общей массы. Как будто в другой мир попал, думал молодой доктор. И нельзя сказать, что этот мир его принимал – внутреннее ощущение, что он для всех здесь чужой, усиливалось с каждым часом.

Повсюду царили беднота и нищета – около угольных складов носилась оборванная детвора, рыбаки с обветренными лицами не обращали ни на кого внимания и медленно распутывали сети на берегу непослушными пальцами. Все это было далеко не той Россией, какой ее привык видеть и в какой жил своей насыщенной событиями жизнью Родин.

Спросив пару раз дорогу у рыбаков, Георгий дошел до нужной рыбацкой деревушки и застыл на склоне, увидев довольно странную картину. «Что за японская чертовщина?» – подумал он. На песке у самой линии побережья группа людей азиатской внешности махали деревянными мечами. Орудия были в руках у взрослых, но рядом с неменьшим рвением дрались и мальчишки, только мечи у них были поменьше и одежда попроще. Чем-то это напоминало палочный бой, но сама техника сильно отличалась от русского размаха битвы. Продолжая наблюдать за поединками, Родин подошел к толстому мужчине, стоящему чуть поодаль. Тот сразу его заметил и сделал аккуратный поклон. Некоторое время мужчины стояли молча плечом к плечу.

– Давно ли тут тренируются японские самураи? – первым не выдержал Георгий.

– Что вы, господин, – немедленно отозвался на русском японец. – В наши времена кендо лишь закаляет наш характер и укрепляет волю, но мы деловые люди, и труд наш на благо земли бога устья. Владение мечом как практика воспитывает молодежь, а вы… простите великодушно, – японец смутился, – не представился – Такаси Кумеда, для вас просто Такас. А вы из чьих краев будете?

– Георгий Родин, врач. Приехал в служебную командировку. Так, выходит, вы хотите прочно обосноваться на земле сахалинской, как на родине?

Японец уставился на Родина с недоумением.

– Что вы, это… совсем не так. Мы люди бизнеса и занимаемся переправкой угля на японскую сторону. Вы ведь знаете, что Сахалин – это не только тюрьмы, беспризорники и сопки? Карафуто наделена богатыми ресурсами, надо только вложиться в разработку. По всем прогнозам, тут должно быть очень много нефти. И сотрудничество двух соседних стран может обогатить этот бедный край.

– И много ли наших умельцев тут трудится? – спросил Родин.

– Достаточно. Вот горных дел мастер, Кононыхин-сан, профессионал своего дела, под его началом мы и занимаемся разработкой нефти, – уверенно говорил Такас.

В это время мужчины уже сложили мечи и потихоньку подтянулись к Такасу.

– А как же ваш родной край? Скучаете, поди, по родным местам? – спросил Георгий дружелюбного японца.

– Здесь мы как дома, да и, как говорится, где больше пригодился – там и дом твой родной. Я верю, что два государства только выиграют от взаимодействия друг с другом. Микадо – миролюбивейший из правителей, великий человек, сильный духом и благородный. Впрочем, нас это и не касается. Мы в политику не лезем, бесполезное это для нас, коммерсантов, дело. Я одинаково хорошо и к вашему императору отношусь, с христианской верой уже сколько лет сроднился… Как и соратники мои, – Такас указал на своих подопечных.

Те немедленно поклонились и заулыбались.

– Да что же я вас мучаю своими баснями, – засуетился толстяк. – Георгий-сан, вы, видать, очень устали с дороги, пройдемте, выпьем чаю, отдохнете, перекусите и продолжите свой путь.

Родину хотелось побольше узнать об этих интересных людях и как можно осторожней выведать подробную информацию о мальчишке. Для этого нужно было, не торопясь, детально все осмотреть. К ним подошли еще несколько японцев, вежливо поклонились. Один из них, крепкий и поджарый, вышел вперед, сделал легкий поклон и представился:

– Добро пожаловать, меня зовут Утамаро Токояма, для вас можно просто Утамаро. Позвольте показать вам наш скромный быт, – японец был очень приветлив, – пройдемте в дом.

И все вместе новые знакомые прошли во внутренний двор строения, напоминавшего деревянный сруб. Внутри просторного двора в углу Георгию сразу бросилось в глаза небольшое святилище.

– Простите, что это? – указав на постройку, спросил он.

Токояма резко остановился и смешался. Мужчины, шедшие позади, тоже затормозили и мельком взглянули на Такаса.

– Святилище ками… – начал было невысокий юноша на чистом русском.

– Да не берите в голову, Георгий-сан, – мягко прервал его Токояма, – это… для невежественных соотечественников. Что с них взять? Это все старые легенды, кто сейчас верит в этот средневековый бред? Я и сам толком не знаю. Столько лет уже в православии, для нашего простого народа такие вещи давно потеряли актуальность. Вы, Георгий-сан, пожалуйста, проходите в дом, присаживайтесь и угощайтесь, – он сделал приглашающий жест к столу, затем забормотал что-то себе под нос и, отвернувшись от гостя, недовольно зыркнул на болтливого юношу.

На столе стояли чашки с чаем и тарелки с нехитрой закуской – с сырой рыбой, рисовыми колобками и хлебом. Родин сел, устроился поудобнее и, только рассмотрев в темном помещении еду и уловив ее запах, понял, как он проголодался.

Пока вокруг него суетились незнакомые люди, подавая на стол что было припасено, Георгий жевал и размышлял, что Такасу по какой-то причине не хочется развивать тему японского мироздания. Родин не мог понять почему и решил зайти с другой стороны.

– А места тут безопасные? Я впервые в ваших краях, так на пароме вот говорили, мальчик тут пропал, не слыхали ничего? Вырос и жил тут, а потом исчез, как не было.

Токояма сел напротив и, задумавшись на пару секунд, ответил:

– Не могу знать, Георгий-сан. Мы деловые люди, занимаемся торговлей, углем, лесом, а уж за детьми, тем более беспризорными, следить не располагаем временем. Это, как говорится, не наша епархия, – и он засмеялся трудному слову.

Перекусив и попрощавшись с японцами, Родин вышел во двор гостеприимного дома и встал напротив святилища. Все подсказывало ему, что за внешним радушием стоит подозрительная недосказанность, непостижимая, как сама Страна восходящего солнца.

Глава 15

Недолгие раздумья привели Георгия к ближайшему от таинственного дома зданию – единственной в Александровске школе. Родин поднялся на крыльцо, постучал, дверь ему распахнул мужичок с плутоватым взглядом, одетый в серую хламиду, перешитую из арестантской робы. Из глубины коридора послышался нетерпеливый женский голос, старавшийся быть повелительным и строгим:

– Ефим, почту принесли?!

– Нет, Анна Давыдовна, приезжий господин, должно, до вас прибыли-с.

Не успел Родин вымолвить и слова, навстречу ему выбежала молодая женщина. Несмотря на позднюю осень, она была одета в белую блузку с камеей у ворота, черную суконную юбку и персидскую шаль. Ни напускная строгость в голосе, ни прическа курсистки-отличницы не могли скрыть любопытного взгляда задорных глаз. Перейдя на шаг, женщина представилась:

– Анна Давыдовна Кононыхина, здешняя учительница.

– Георгий Иванович Родин, доктор. Я, собственно, вот по какому поводу…

– Уверена, что знаю! Конечно, вам не терпится взглянуть на наших детей, ощутить их тягу к наукам. Ведь только открыв для них прекрасный мир знаний, мы сможем вырастить поколение новых людей, с радостью и восторгом обустраивающих мир вокруг себя. Тогда наш остров преобразится, расцветет, зазеленеет пашнями и станет служить образцом гармоничного сочетания счастливых людей и укрощенной природы!