Тайна Игоря Талькова. «На растерзание вандалам» - Ирина Измайлова

Волновали певца и судьбы Земли, прекрасной голубой планеты, которая вырастила и тысячелетиями питала человечество, и которой оно постоянно платило жесточайшей неблагодарностью. Судьба людей и судьба земли были для Игоря связаны неразрывно.

В книге «Монолог», которую Тальков задумал написать еще в восьмидесятые годы, которая вышла лишь после его гибели, он писал:

«Природа объявила нам войну, и правильно сделала! Еще древние предупреждали: «Живите в согласии с природой, любите ее, не противоречьте ее законам». Мы созданы природой, а не природа – нами, поэтому нет ничего глупее изречения: «Человек – хозяин природы».

17-й год объявил войну Богу, значит, и природе, а «природа не может творить по приказу, и совсем уж понятно, не может и Бог!» (из песни «Господа демократы». – Прим. авт.). С того момента, как мир раскололся на две диаметрально противоположные системы, началась гонка вооружений, милитаризация космоса; следствие: нарушение воздушных течений, постоянное зондирование атмосферы, изобилие искусственного железа в ней, подземные испытательные взрывы и т. д. Результат: дисбаланс жизнестихии[27].

В 1978 году Тальков написал песню, которую считал актуальной и в девяностые годы. И, как легко догадаться, актуальна она и по сей день. Она называется «Маленькая планета».

Черная бездна… Звездная пыль…Холодом дышит вечность,Переплетая сказку и быль,Миг и бесконечность.

Кто-то когда-то задал маршрут,Не объясняя секрета,И совершает неведомый путьМаленькая планета.

Крутится-вертится шар голубой,Нас на груди качая.Крутится-вертится не для того,Чтоб все начать сначала[28].

Тревога, которой наполнена эта песня, выражена и в словах, и в музыке. В те годы, пожалуй, впервые начали много и всерьез говорить о том, что технические, прежде всего военные, достижения человечества грозят земле глобальной катастрофой. Естественное развитие мира, Вселенной вступило в противоречие с волей человека, безумно вообразившего себя повелителем всего сущего, царем природы… И планета, по воле Божьей давшая нам всем жизнь, оказалась у нас в заложницах.

Кто-то когда-то задал маршрут,Не объяснив секрета,И совершает неведомый путьМаленькая планета.

На полюсах все сильнее дрожа,Движется, бедолага,Тщетно пытаясь нас удержатьОт рокового шага[29].

Эта удивительная нежность, с которой Тальков говорит о Земле, как о живом существе, проявляется во всех его лирических песнях. (Если только «Маленькую планету» возможно к ним отнести.)

Но «диссидентская тема» возникала в раннем творчестве Талькова постоянно и постоянно устраивала неприятности ему и тем, кто вместе с ним работал или просто предоставлял ему сценическую площадку.

В 1980 году директор московского клуба «Наука» пригласил Игоря выступить на дискотеке.

Здесь Игорь Тальков прочитал свою трилогию «Дед Егор», фабулу которой определил так: «Старый большевик попал в опалу, запил и «прозрел». Смотрит он из окна на улицу, на людей и рассуждает о границах, о своих и чужих, о том, что все ощущают боль одинаково, одинаково радуются. У всех одна голова и пять пальцев на руке, а мы все стараемся разделиться, размежеваться». После этого выступления директора клуба уволили, а Талькову отныне был закрыт путь на дискотеки. Это ж надо было додуматься: даровать прозрение «старому большевику»! На «святая святых» покуситься!

Кстати, до сих пор удивляет оптимизм молодого музыканта – надо очень сильно любить людей, чтобы искренне поверить в возможность прозрения и раскаяния большевика, даже и угодившего в опалу. Чего-чего, а прозревать они хронически не умеют.

В 1984 году Игорь Тальков познакомился с певицей Людмилой Сенчиной и некоторое время играл в группе, которая сопровождала ее выступления. Как ни странно, спокойный, в основном лирический репертуар Сенчиной вполне импонировал ему, и это лишний раз доказывает, что лирика нужна была певцу отнюдь не для того, чтобы петь «то, что можно», он всю жизнь искренне тяготел к этому направлению, оно органически сочеталось в его творчестве с направлением гражданским, иногда даже сливаясь с ним. Параллельно выступлениям с Людмилой Сенчиной Игорь работал аранжировщиком у Стаса Намина и сам много писал, но писал в основном тексты к песням. Он написал песни на музыку Якова Дубравина: «Замкнутый круг», «Аэрофлот», «Ищу в природе красоту», «Праздник», «Право всем дано», «Преданная подруга», «Час до рассвета» и другие. Пел перед самыми различными аудиториями, тем более что в те годы еще не имел возможности выбирать. Впрочем, и в последующие годы Талькову не раз приходилось петь там, «куда приглашали». На вопрос журналиста, не смущает ли его, что иной раз приходится выступать перед аудиторией, явившейся не на серьезный концерт, а на «попсовый сейшен», он ответил:

«– Во-первых, мне всегда было все равно, где и в какой программе выступать и на какой аудитории, бабушки там сидят или металлисты, шахтеры или инвалиды. Вот на днях выступал в обществе слепых. А во-вторых, важно делать свое дело, несмотря на среду, тебя окружающую. … желания схалтурить никогда не возникало. Даже в те моменты, когда чувствую себя уставшим, когда не хочется выступать, все равно, выходя на сцену, завожусь, концерт создает определенный ритм, и работа идет. <…> Я вообще считаю, если не смог установить контакт с залом, значит, я плохой артист. Значит, сделал что-то не так. К счастью, такого почти не бывает»[30].

Да, он был действительно настоящим профессионалом. И его песни «доставали» практически всех. Одни находили в них просто отзвук собственной боли, свои же, казалось бы, неразрешимые вопросы, сочувствие и понимание, другие – протест против уныния и рутины, в которой всех вместе заставляли жить, да еще говорить, что мы – самые счастливые на свете…

Это было время, когда все понимали, нужно, необходимо что-то изменить, жизнь не может оставаться такой, какая она есть, но ничего не менялось, и приходило чувство усталости, неизбежной, отупляющей. И в этой усталости жило целое поколение, поколение молодых людей, не находящих пути и ответа на вопросы.

Мы зубами вгрызались в цепи,Мы ногтями впивались в лед,Прорывали стальные сетиИ взлетали,Нас били влет.

А теперь мы с тобой притихли,Истощили свой нервный запас,К неудачам давно привыкли,А удачи пугают нас[31].

Так впервые тема потерянного поколения вошла в творчество Игоря Талькова. Он тоже задавал себе вопросы и тоже до поры не находил на них ответа, но это не приводило его в отчаяние. Он верил, что поймет, как и что нужно делать дальше. На пессимистический вывод первого куплета следует спокойный и мудрый ответ во втором: