Тайна Игоря Талькова. «На растерзание вандалам» - Ирина Измайлова

Отношение к слову «демократ» в восьмидесятые-девяностые годы было у большинства наших граждан однозначно положительное. Для одних оно как бы противопоставлялось прокисшему идеалу советского человека, для других просто олицетворяло перемены в сознании: все запрещенные ранее свободы – слова, печати, веры в Бога, вмещались в этом понятии – демократия. Запрещенный ранее западный идеал свободы личности.

О том, что это понятие вскоре станет, да нет, уже вовсю становится олицетворением безудержной вседозволенности, тем более безумной в стране недавних тотальных запретов, догадывались покуда немногие. Равно как и о том, что именно демократия пару столетий назад начала медленно, но верно разрушать общественный строй и общественные устои европейских государств.

В России, как обычно, все происходило по-другому. Последовал как бы взрыв демократии, и она за пару десятилетий опрокинулась в бездну демократического разгула. Опять же главным образом из-за того, что семь с лишним десятилетий прожила под неимоверным гнетом и, сбросив его, рванула в демократию с сумасшедшей силой.

Ныне слово «демократ» стало у нас ругательным. Тоже вообще-то перегиб. Но мы без этого не можем. Или «ура» или «ату». Таковы особенности нашей общественной жизни.

Принимая «на ура» или, напротив, кляня демократов, многие и по сей день считают их явлением сугубо двадцатого – двадцать первого века, не задумываясь, как давно это понятие существует, и чем оно уже обернулось и еще обернется для России и для Европы.

А ведь именно демократы, то есть люди, ратующие за свободу, равенство, братство, привели к появлению в XIX веке такого, ныне «родного» нам слова, как «терроризм». А как прикажете еще называть народовольцев, которые ничтоже сумняшеся решали проблемы установления справедливости с помощью бомб, и если вместе с объектом подрыва взрывались еще человек двадцать подвернувшихся под руку (под бомбу) горожан, как в случае с убийством Александра II, то считали это «издержками работы»?

Игорь Тальков, изучая и анализируя русскую и европейскую историю, дал верную оценку понятию «демократия» задолго до многих своих сверстников. Он понял, что к совдеповскому кошмару Россию привело именно развитие демократии. Правда, до поры считал, что в других странах, где развитие шло медленно, так сказать, «по плану», результат получился иной. Издевательски-гневно звучит припев знаменитой песни:

Вот так! Вот так!Живут Америка с Европой.Вот так! Вот так!Ну а у нас все через…[36]

Неожиданный обрыв, отсутствие рифмующегося слова в данном случае не вызывает у слушателя сомнений. К сожалению, слово «Европа» только с этим словом и рифмуется. Не в обиду ей будь сказано – просто в данном случае бессилен оказался «великий и могучий». Ну, нет другой рифмы в нашем языке! Нет, и все…

Главный вред демократии, главная ее «победа» – разрушение христианских устоев европейского и русского общества. Истинный масштаб этой общечеловеческой трагедии мы начинаем понимать лишь сейчас. Когда становится очевидным, что добытая кровавым путем «свобода» оборачивается ныне разрушением семьи, катастрофическим падением рождаемости, разрушением хотя бы условной зависимости детей от родителей (чего стоит пресловутая ювенальная юстиция, которую сейчас пытаются «пропихнуть» через парламент и у нас!), а значит – отрицанием воспитания как такового.

Господа демократы минувшего века,И чего вы бесились, престолу грозя,Ведь природа – не дура, и Бог – не калека,Ну а вы его в шею – ну так же нельзя![37]

Ирония, которой от начала до конца проникнута песня, не мешает восприятию ее, как исторического анализа победоносного шествия демократии по миру. И если даже Америка с Европой живут действительно «вот так!», то это не значит, что для них демократия оказалась спасительной. Ведь экономическое благополучие (которое ныне начинает рушиться у нас на глазах!) еще не означает действительного благоденствия для народа. Без духовных идеалов, как теперь оказалось, тоже не прожить и даже не выжить, равно как без таких «устарелых понятий», как историческая память и национальное самосознание.

Господа демократы, вы знали примеры,Когда ваши коллеги учинили террор:Истребили цвет нации мечом Робеспьера,И Париж по сей день отмывает позор.

Правдолюбец Радищев после той мясорубки«Путешествие из Петербурга в Москву»Чуть с досады не слопал, повредился рассудкомИ, ругая масонов, погрузился в тоску[38].

«Богом, правдою и совестью оставленная Россия, куда идешь ты в сопутствии твоих воров, грабителей, негодяев, скотов и бездельников» (Ал. Сухово-Кобылин, 1855 г. Из дневника).

Прошло 127 лет с момента написания этих строк.

И что изменилось?

Произошла революция. Ну и что?

Все так же, только поменялись воры, грабители, негодяи, скоты и бездельники.

Куда же ты теперь идешь, Россия?

К коммунизму? Само название которого давно уже дискредитировали сами коммунисты. К социализму, при одном упоминании о котором людей начинает тошнить?

Куда идти? В кого верить? Во что верить?

Раньше хоть люди верили в Бога.

А сейчас ни во что не верят. Культура, литература, искусство – деградируют. Люди стали хитрыми, злыми (в душе), эгоистичными, замкнутыми, циничными.

И порою кажется, что планету окружает кокон общей обреченности, безысходности, духовной пустоты»[39].

Игорь написал это в своем дневнике, когда ему было двадцать шесть лет. Когда уже растворились дымом юношеские идеалы и еще были на пути к становлению идеалы взрослые. Главное, что убеждало поэта и певца в порочности прежних ценностей, это именно то, что они привели к деградации культуры и к духовному опустошению людей.

Когда же пришло понимание, с чего и с кого это началось, пришло и осознанное осуждение разрушительных идей и самих разрушителей, которые некогда поймали человечество на соблазнительные приманки свободы, равенства и братства, а сами сбежали от суда (разумеется, человеческого, а не Божьего, от него-то куда уж сбежишь!).

Господа демократы, поспешите воскреснуть,Выходите на суд одураченных масс:Пусть ответят за все Чернышевский и Герцен,И мечтатель Белинский, и мудрец Карла Маркс;

Путь ответят и те, что пришли вслед за вамиВышибать из народа и радость, и грусть,И свободных славян обратили рабами,И в тюрьму превратили Великую Русь!

Вот так! Вот так!Живут Америка с Европой.Вот так! Вот так!Ну а у нас все через…

Тернии к звездам!Ура![40]

Этот последний возглас, трудно понять, чего более исполненный – сарказма или горечи, делает песню не просто обличительным монологом. Тальков приходит к последнему, достаточно безрадостному выводу: хоть многие и хотели бы теперь поквитаться за вековой обман с обманщиками, но это – лишь стихийное возмущение отдельно взятых обманутых, в какой-то мере осознавших, что несколько десятилетий истории стали десятилетиями лжи. Основная масса народа по-прежнему верит и в звезды, и в тернии, и во все, что ему в течение этих десятилетий внушали.