Сомбра: Театр Машин (СИ) - "Krasnich"

— Что поделать. Я все-таки его наставник, знаешь. Спасение мира и все дела.

Зай со вздохом хлебнул горячительного. Виктория пренебрежительно дернула бровью, словно видела его насквозь.

— Ты о нем заботишься, зайчик. — Зай ненавидел, когда его так называли. — Он показал неплохие результаты на курсе, завершил тесты на шестьдесят из ста. Для того, кто недавно присоединился к Аркусу, это очень хорошо. Но все еще недостаточно.

Она отставила стакан, ногти перестуком прошлись по столешнице. Виктория развернулась на стуле, сделав знак кукле-бармену плеснуть еще. Лившаяся из колченогого автомата бодрая музыка сменилась на протяжную и заунывную. Посетители бара, не сговариваясь, одновременно выпили. Приближался комендантский час.

— Думаю, тебе нельзя алкоголь. Разве механик не запретил?

— Запретил, — согласился Зай и пригубил виски. — Еще неделю.

Повисло неловкое молчание. Виктория подхватила наполненный стакан, чуть двинула кистью. Оранжево-желтая жидкость косой волной пробежала от края до края, отразив блеклый свет такого же цвета ламп.

Зай уставился на плакат с циркачами в пестрых одеждах. «Новое представление Вилли, лучшие куклы с лучшими друзьями!» У одного артиста был полностью механический протез, у другого — алый глаз, а посередине стоял красивый юноша со светлыми волосами, прижимавший руку к груди. Подписанный как Принц, он выглядел странно знакомым. Зай пытливо прищурился. В него самого тоже недавно вставили металлический прут вместо сломанного ребра. Починить удалось лишь одно, второе заменили. Теперь где-то внутри водилась потенциальная приманка для новой сомбры.

— Хочешь сходить?

Виктория поигрывала браслетом, прокручивая его на запястье. Эта женщина не умела пребывать в покое, ей всегда было необходимо движение, словно, замерев однажды, она вдруг отключится и умрет.

— Я не…

— Приглашаю. Мы давно не проводили времени вместе. К тому же, ты мне должен. — Пальцы накрыли руку Зая, тон утяжелился на пару нот. — Я ведь не имею права разглашать рабочую информацию.

Находясь ближе к канцелярии, Виктория спокойно пользовалась властью. Она шантажировала, приказывала и легко стирала с пути неугодных ей. Спорить с ней было делом опасным. Впрочем, именно железным характером она и привлекала. Не считая тела, конечно, тело у нее было потрясающее, этого не отнять.

Иногда Зай задумывался о том, сколько у Виктории мужчин, но после приходил к выводу, что лучше не знать и довольствоваться ее расположением, когда она сама его проявляет. Это было ее изюминкой. Она приходила и уходила, когда хотела, а Зай… Ну, он был не против. А кто бы был?

— Прости, ты права. Я совсем заработался.

— Ничего, я знаю. И, если бы ты завел девушку, я бы тоже узнала.

Информаторы у Виктории были разбросаны по всему Депо, наверняка она успела прознать о поставленном Диего ультиматуме. Пожав плечами, Зай залпом допил остатки виски и кивнул кукле, чтобы обновил. С новым напарником ни о каких девушках речи идти не могло, на них не оставалось времени. Да и впустить кого-то в свою жизнь серьезно Зай не был готов.

— Ревнуешь?

Виктория безразлично повела бровью, поймав взгляд бородатого мужчины, одиноко сидевшего за столиком в углу. Он утер усы от пива и даже не отвернулся, поняв, что она смотрит на него в ответ. Лампа, вмонтированная в кирпичную стену, тускло мигнула.

— Предпочитаю быть в курсе всего. К слову, вечер в силе?

Зай сосредоточенно воззрился на Викторию. Она настойчиво повторила:

— Счетный вечер, господин лучший охотник. До него осталась пара недель. Ты обещал быть моим кавалером.

— Ах да, конечно.

— Вот и славно. Тогда я пойду.

Подхватив сумочку и оставив золотой бармену, Виктория поднялась с места. Зай хотел было встать тоже, но его мягко осадили.

— Не стоит, я вполне способна о себе позаботиться.

— Передавай привет Викки.

— Обязательно. Встретимся в воскресенье, в пять.

Она склонилась, запечатлев невесомый поцелуй у щеки. Когда Виктория прошла мимо, то стянула на себя внимание всех в помещении. Зай хмыкнул и уткнулся носом в стакан, тот чуть плыл перед глазами. Наверное, сейчас ему завидовал весь бар. Бородач живо расплатился и поспешил на улицу. Зай тяжело выдохнул и последовал за ним, сунув ладони в карманы джинсов.

Стемнело, движущиеся платформы отключили. Город упал в тишину без бесконечного жужжания, скрежета их механических цепей, протянувшихся литыми проводами между крышами во все направления. Стены домов залил неровный оранжевый свет фонарей. Он касался самого неба, подернутого низкими тучами, и не давал разобрать луны.

Зай вдохнул полной грудью ночную свежесть. Недавно прошел дождь, камень мостовой вымок насквозь. Запахи грязи и масла, обычно населявшие улицы, прибило к брусчатке вместе с пылью. Со скрипом качнулась деревянная вывеска «Погреб №4». Вскоре уютный бар затворит двери, выпустив наружу остатки припозднившихся посетителей разной степени опьянения. Зай потер шею и повертел головой, хрустнув позвонками. Потом будто невзначай пошел за покачивавшейся фигурой.

Бородач свернул за угол, куда не доставал свет фонарей. Зай юркнул за ним и схватил за грудки, впечатав в стену, что носки того едва доставали до земли. В нос вдарил перегар. Глаза, испещренные лопнувшими капиллярами, с ненавистью уставились в ответ. Бородач дернулся, попытавшись замахнуться, но его лишь сильнее приложили о стену. Темечко глухо стукнулось о выступающую трубу.

— Будешь ходить за ней, ноги переломаю. Понял?

Невнятное мычание показало, что стукнули недостаточно сильно. Зай не без удовольствия приложил Бородача еще разок о стену дома, выбив связное, но прерывистое «п-понял».

— Вот и хорошо.

Пальцы разжались. Зай с презрением оглядел пьяное тело и ступил в сторону, слившись с тенью. Бородач, злобно оглянувшись, поковылял в сторону, противоположную Виктории. Зай устало качнул головой и невольно прижал ладонью бок. Под кожей будто адова змея пульсировало металлическое ребро, разогревая внутренности.

От Погреба до Длинного проспекта пролегал путь длиной в пару кварталов. Если свернуть на Соборной площади, то до дома километра три. Жаль, что Виктория предпочитала встречаться именно здесь. Нравилось ей это место, далекое от людского потока. Как известно, желание Виктории — закон, пока оно не начинает противоречить желанию Диего. Простая схема иерархии, на постижение которой у Зая ушло пару лет. Знал бы сразу, все было бы намного проще.

Ночью Длинный вымирал, лишь изредка на нем встречались патрульные куклы. Завидев часы на руке, они приподнимали красно-черные кепки в приветствии. Комендантский час не существовал для работников Депо. Они — особая неприкосновенная каста. Не такие, как все.

Очередной поворот, каких не счесть, новая улица. Арочный проход к дому с длинными столами во дворе. Дорога изрядно вымотала. Зай поднялся к себе, провернул ключ в замке и вошел в темную прихожую.

Уже на пороге он почуял неладное. В квартире было тепло, а Зай не оставлял огонь в печи. Ладонь скользнула на ножны. Грабитель должен был услышать вошедшего. С другой стороны, если у него были плохие намерения, разве стал бы он греть помещение?

В комнате обнаружился Восьмой. Он выглядел потрепанно, под глазами залегли синие круги. Волосы будто не причесывали неделю, что могло оказаться недалеко от правды. Зато он щеголял полученной формой: мятый серый костюм на пуговицах и высокие ботинки до колена, туго зашнурованные. На спинке стула висела черная ветровка на заклепках. Ее выдавали всем новичкам.

Зай скинул куртку и сел на кровать. Вытянув ноги к печи, он с наслаждением прищурился — промерз. Взгляд метнулся к железному чайнику, потом к макушке Восьмого и снова к чайнику. Только напарник намеков не понимал.

— Воду поставь.

Восьмой расторопно принялся за работу. Зай снял оружие и отложил в сторону, расшнуровал берцы. Было бы неплохо сходить в душ и сделать перевязку, но нестерпимо хотелось горячего. Когда чайник засвистел белым паром, Восьмой хозяйски разлил кипяток по двум жестяным кружкам. В каждую он кинул по чайному листу, одну протянул Заю. Он так хорошо ориентировался в квартире, будто бывал здесь каждый день.