Баллада о Лорелее - Юрий Морозевич

никак невозможно. Сама мысль об этом казалась абсурдной, и если не знать наверняка…

— Теперь понятно, почему они не разбились, — тихо сказал Майкл.

Николай бросил быстрый взгляд за спину.

Всезнающий Майкл, не отрываясь, смотрел на экран, и, судя по виду, ему было окончательно наплевать, какое мнение о его персоне сложится у непосредственного начальника. А Сэм, между тем, снова впал в ступор, уставившись на место катастрофы круглыми рыбьими глазами. Не видя и не слыша ничего вокруг.

Интересно, он каждый раз собирается реагировать таким образом, или все-таки через один? Непонятно, как курсант Харди вообще представляет себе дальнейшую карьеру в космофлоте. Чересчур впечатлительные здесь не задерживаются, поскольку ситуации — они ведь разные бывают…

— Ну и почему же? — осведомился Марк Аврелий.

— Удар был скользящий, — с готовностью объяснил Майкл. — Видишь? Первый контакт с поверхностью пришелся вот сюда… они слегка чиркнули по склону, если, конечно, это можно так назвать, а затем просто съехали вниз.

— Да, похоже на то, — согласился Марк и глубоко задумался.

Сзади неслышно возник Мих-Мих, несколько мгновений разглядывал разбросанные по равнине останки «Феникса», а затем сказал:

— Ник, придвинь КРИСа вплотную, насколько сможешь… а потом будем задействовать твоего Федота. Может, и разглядим что-нибудь интересное. И кстати, переведи связь с ними на меня… Попробуем уяснить, сколько у нас времени.

Николай провел рукой над пультом и доложил:

— Готово. Только связь по какой-то непонятной причине идет исключительно через КРИСа. Напрямую мы их не слышим.

Мих-Мих нахмурился, буркнул: «Разберусь», и вернулся на свое место. Веселый Роджер на экране сказал что-то неслышное, махнул рукой и куда-то исчез, а на его месте сразу же возникла панорама горы Маат с местом катастрофы.

Николай очередным прикосновением ладоней заставил КРИС стронуться с места и осторожно повел его через лабиринт крупных и мелких обломков. Каменистая равнина на экране медленно поплыла навстречу.

Только бы ничего не зацепить, думал Николай, стиснув зубы. Только бы не зацепить… КРИС — натура нежная, грубого обращения не потерпит, может и обидеться. Ну, давай, еще чуть-чуть… не подведи. Вот сюда, вправо… та-ак, хорошо, умница, КРИС… а теперь левее…

Марк Аврелий и стажеры за спиной притихли, мудро рассудив, что именно сейчас говорить под руку, наверное, все-таки не стоит. И только негромкий голос Мих-Миха за комплексом связи нарушал тревожную тишину, воцарившуюся на командном посту станции.

Осторожно продвигавшийся к дальнему краю борозды КРИС наконец уперся в непреодолимое препятствие. Путь преграждали наваленные друг на друга растерзанные, оплавленные по краям, куски обшивки несчастного «Феникса» и торчащие во все стороны скрученные металлические балки пополам с разорванными на мелкие части шпангоутами. Не считая прочего, не поддающего никакой визуальной идентификации, мусора. Для неповоротливого КРИСа шансов продвинуться вперед не было никаких. И где-то там, в самой глубине металлического хаоса, скрывалось неведомое убежище, сохранившее жизнь двум членам экипажа аварийного корабля.

Николай неожиданно заметил валяющееся чуть в стороне пассажирское кресло, практически целое, удивительным образом сумевшее сохранить свой первозданный вид. У него подступил комок к горлу, когда он вдруг представил себе, что в нем вполне мог находиться кто-то из обреченных на огненную смерть пассажиров, и торопливо отвел глаза в сторону.

Ну вот, сердито подумал он. Только что упрекал Сэма в излишней чувствительности, а сам… Может, и не было там никаких пассажиров, и все это сплошная игра воображения. Даже наверняка, иначе нам уже давно сообщили бы…

Однако, справиться с накатившими чувствами оказалось почти невозможно.

Николай выдохнул и попытался сосредоточиться на управлении КРИСом. Неповоротливая машина слегка отвалила в сторону от преграды и мягко опустилась на грунт.

— Все, приехали, — сказал Николай. — Дальше только Федот. Правда, сильно сомневаюсь, что даже ему будет под силу преодолеть подобные завалы.

— Вопрос даже не в том, чтобы преодолеть, — произнес Майкл. — А в том, что мы собираемся предпринять для спасения людей. У кого-нибудь есть даже не план, а хотя бы самая фантастическая идея насчет того, каким именно способом мы будем доставать их оттуда? Нет?.. В этом-то и проблема.

Ай-да стажер! Так и сыпет ценными указаниями! На станции без году неделя, а уже вполне созрел для того, чтобы потеснить с места командира нашего уважаемого Мих-Миха. Только не выйдет у тебя ничего, даже не надейся. Слишком зелен, чтобы командовать, тем более здесь, на станции «Афродита». И против Михаила Александровича ты просто никто, даже меньше, чем дырка от бублика. Но, чувствую, окоротить тебя все же придется. Чтобы не слишком заносился.

Николай совсем уж собрался прочитать суровую отповедь нахальному стажеру и даже специально по этому поводу развернулся в кресле, но в этот момент подошел Мих-Мих, обвел подчиненных строгим, совершенно ему не свойственным, взглядом, и вот-вот готовые сорваться слова сами собой умерли, даже не родившись. Командир предстал перед своим экипажем собранным, целиком сосредоточенным на поисках решения головоломной задачи по спасению попавших в безвыходную ситуацию людей и теперь, как никогда прежде, соответствовал представлениям Николая о том, как должен выглядеть настоящий космический десантник. И даже весьма внушительная комплекция ничуть не была тому помехой.

— Все в сборе, — сказал Михаил Александрович. — Очень хорошо. Потому что прямо сейчас нам с вами предстоит выработать стратегию и тактику спасательной операции. Времени катастрофически мало, на все про все не более пятнадцати минут.

Марк тихонечко присвистнул и покачал головой. Было заметно, что он считает затею абсолютно утопической. И Николай полностью разделял его сомнения. За считанные минуты придумать реализуемый план того, как именно достать людей из огненной бездны… и не просто из бездны, а из бездны под давлением около сотни атмосфер… Нет, нереально! Такая задача им явно не по зубам.

— Я и сам знаю, что нереально, — сказал командир, и Николай даже вздрогнул от неожиданности, вдруг решив, что Михаил Александрович каким-то неведомым образом прочитал его мысли. — Но мы не можем не попытаться, кроме нас просто некому. Так вышло, что у тех, кто там, внизу, вся надежда исключительно на наши с вами умения и профессионализм. Мы их последний шанс. Поэтому давайте думать. Предлагаю высказывать любые, самые бредовые идеи… глядишь, в процессе обсуждения и родится что-нибудь стоящее… Ник! Выводи Федота, нужно осмотреть там все поближе.

Вот это верно! Без знания реальной обстановки любые варианты спасательной операции обречены остаться пустыми прожектами.

Николай