Баллада о Лорелее - Юрий Морозевич

закончит, и сразу же можно начинать… Майкл! Что у нас с высотой?

— Двадцать семь… только что вышли из облаков.

— Прекратить спуск! Не стоит лишний раз рисковать. Думаю, этого вполне достаточно.

— Принято, — ответил Майкл.

Белесая муть за панорамным окном станции постепенно рассеялась и вскоре стало окончательно понятно, что да, наполненные серной кислотой облака остались далеко наверху. Однако, несмотря на это, поверхность разглядеть так и не удавалось, видимость не превышала какой-то жалкой пары километров, а дальше взгляд безнадежно тонул в плотной грязно-рыжей дымке. Справа, практически у неразличимого отсюда горизонта, клубилась огромная черная туча, в глубине которой периодически вспыхивали и тут же гасли мощные электрические разряды. Судя по всему, она направлялась прямиком в сторону станции. Не сказать, чтобы очень быстро, но тем не менее…

Михаил Александрович нахмурился и спросил у Марка:

— Успеем?

Тот неопределенно пожал плечами:

— Должны успеть, другого выхода попросту нет… А туча, действительно, препоганая…

Неожиданный донесшийся из динамиков грохот заставил всех вздрогнуть и перевести взгляды на экран. Огненный фейерверк угас, словно по мановению волшебной палочки, и теперь поле зрения занимала какая-то неведомая металлическая стена в мелкую круглую дырочку.

— Дьявол! — громко воскликнул Николай и быстро-быстро забегал руками над пультом.

— Что?! — страшным голосом крикнул командир. — Не молчи!

— Федот… — сквозь зубы процедил Николай, не прекращая своих пассов. Судя по всему, абсолютно бесполезных. — Кажется, его завалило…

— Твою ж мать… — проникновенно сказал Марк и отвернулся.

Сэм побелел и покачнулся, так что Майклу пришлось поддержать его под локоть.

Командир подался вперед, сверля изображение на экране яростным взглядом.

— Шанс есть? — наконец, спросил он.

Николай, стиснув зубы, снова и снова пробовал высвободить несчастного Федота из металлического плена. Картинка на экране даже не дрогнула. Николай опустил руки и глухо сказал:

— Нет. Безнадежно. Без посторонней помощи никак.

После чего последним мановением ладоней погасил ставший абсолютно бесполезным прожектор и устало откинулся на спинку кресла.

Командир медленно выпрямился и обвел озабоченным взглядом притихший экипаж «Афродиты».

— Та-ак, — сказал он. — Что называется, влипли. Насколько я понимаю, план Б у нас даже не предусмотрен.

— План Б у меня есть, — угрюмо возразил Марк. — Но, боюсь, он никому не понравится.

Все молча уставились на него, ожидая продолжения.

— Все остается по-прежнему, — пояснил Марк. — Только в одном из скафандров спускаюсь я и освобождаю Федота. Ну и, конечно, придется сделать две ходки, поднимая пленников на станцию по одному. Проблема в том, что длительность операции возрастает более чем в два раза, и если у первого из спасаемых еще есть какие-то шансы, то у второго… — Он безнадежно покачал головой. — Ускоряющийся рост температуры внутри убежища может не оставить ему времени.

— Ясно, — Михаил Александрович некоторое время что-то сосредоточенно обдумывал, а потом с досадой стукнул кулаком по спинке кресла. — Готовься к спуску… Черт! Придется им сказать.

Он повернулся и, ни на кого не глядя, направился к комплексу связи. Усевшись в кресло, он принялся вызывать экипаж «Феникса», и его негромкий монотонный голос навевал на всех тоску и уныние.

Николай замер перед пультом, не решаясь поднять взгляд на товарищей. В катастрофе, постигшей Федота, он винил исключительно себя. А если учесть, что в результате его не слишком продуманных действий может погибнуть как минимум один из спасаемых… на душе становилось совсем уж отвратно. Так отвратно, что невозможно было даже представить, как теперь жить дальше. Где-то глубоко внутри возник и стал набирать силу совершенно неуправляемый позыв вот прямо сейчас выскочить из командного пункта, чтобы не ощущать более немой укор своих товарищей… раскрыть створки ангара и броситься головой вниз в пылающую кислотную бездну…

Марк, видимо, почувствовал что-то такое, потому что подошел и ободряюще положил руку ему на плечо. Мол, не казнись, парень. Нет здесь никакой твоей вины, а есть лишь сплошное стечение крайне несчастливых обстоятельств.

И это было именно то, что Николаю в этот момент оказалось необходимо. Он почувствовал, как дикое, неуправляемое отчаяние куда-то отступает, оставляя за собой тупую сосущую боль в сердце.

Он повернул голову, чтобы поблагодарить друга за поддержку, однако, неожиданно для себя отвлекся на Майкла и Сэма, которые стояли в сторонке и о чем-то вполголоса яростно спорили. Причем, к неописуемому удивлению Николая, нападающей стороной явно был Сэм, а Майкл лишь изредка огрызался в ответ, да и то не слишком уверенно.

Ну вот, нашли время выяснять отношения, отрешенно подумал Николай. Одно слово — с-стажеры…

Подошел командир и негромко произнес, глядя на клубящуюся тучу за окном:

— Сообщил. Не могу сказать, что они обрадовались… Так что, Марк, вся надежда на тебя.

Марк кивнул и развернулся в сторону выхода, однако, неожиданно путь ему преградил Майкл.

— Подожди, — сказал он, и Марк в недоумении остановился. — Михаил Александрович! У нас с Сэмом есть предложение.

— Какое еще предложение? — недовольно сказал командир. — Сейчас не самое лучшее время, чтобы в корне менять принятые решения. Что-то предлагать будешь, когда все кончится, а на обсуждение новых планов у нас нет времени. Марк…

Инженер снова двинулся было к выходу, однако, Майкл снова заступил дорогу.

— Я знаю, как спасти одновременно обоих, — сказал он. — Мы с Сэмом все сделаем сами, доверьтесь нам…

На редкость решительный вид стажера, очевидно, все-таки сумел поколебать мнение командира. В конце концов, чем черт не шутит… а вдруг… Михаил Александрович взглянул прямо в наполненные уверенностью серые с прозеленью глаза и произнес:

— У тебя ровно одна минута. Излагай.

Майкл отрицательно помотал головой.

— Невозможно, — сказал он. — Вы просто не поверите, а времени на объяснения у нас действительно нет.

— Тогда прочь с дороги! Марк, действуй.

Инженер обошел неподвижного стажера и направился к выходу. Майкл тут же развернулся и направился следом.

В ангар они вошли одновременно.

Едва Марк взглянул на готовые к сбросу скафандры, как тут же застыл на месте, пораженный воистину невероятной картиной. Один из скафандров был настежь раскрыт, а другой оказался занят деловито суетящимся Сэмом, именно в этот момент пристраивающим у себя на плечах тяжеленный шлем. Марк вытаращил глаза, не в силах поверить в происходящее.

— Что…