Повелитель Островов - Дэвид Дрейк

Выдернув свечу из стенного канделябра, он направился к лестнице. Лестнице, ведущей к крысам, сырости и темноте. Солдаты тащили следом за ним девушку. Ноги Шарины волочились по свежему камышу.

18

На небе стояла полная луна, в этот час перед рассветом было тихо и спокойно. Как обычно, легкая предутренняя дымка лежала над Эрдином. Продавец овощей остановился со своей тележкой перед окошком привратника.

— Сегодня утром Реава испекла отличные пироги с вишнями, — сообщил он. Продавец откинул широкий лист коровяка с кухаркиного гостинца, полученного на кухне, куда он спозаранку завозил дневной запас овощей.

— Да, она молодец, — согласился привратник, разламывая пирог пополам. — Такая женщина — находка в доме, даже если б она ничего больше не умела, кроме как варить-жарить.

Торговец с набитым ртом промычал что-то одобрительное.

Дело в том, что привратник имел особые отношения с кухаркой, но только в периоды длительного отсутствия дома ее мужа-моряка. Сейчас же муж пребывал в Эрдине, так что привратник благоразумно избегал показываться на кухне, а повариха, соответственно, и близко не подходила к воротам. Зато она неизменно заначивала лакомые кусочки с хозяйского стола для торговца овощами. Естественно, в уплату за доставку продуктов.

— Ну что, тихо? — спросил торговец. Оба мужчины были знакомы уже на протяжении двадцати лет. Семейство бор-Муллиманов не меняло ни обслуживающего персонала, ни поставщиков продуктов с тех пор, как переехало в этот роскошный особняк с окраины Эрдина. Более того, торговец с привратником считали себя близкими друзьями, хотя виделись только в такие вот предрассветные часы.

— Как в могиле, — ответил привратник через железные прутья ворот. — Слышь, я, конечно, не жалуюсь. Лучше уж поскучать в тишине, чем наблюдать, как по улице валит толпа, готовая громить дома уважаемых людей.

Торговец рассмеялся:

— Ты небось дорого продал бы свою жизнь, а Эсил? Чтоб защитить своих господ…

— Они не столько платят мне, чтоб я почувствовал себя богачом, Тоуз, — фыркнул в ответ привратник. Он слизал остатки варенья с пальцев. — Слышь, я б на все пошел, чтоб Реава освободилась. Уж она умеет готовить.

— Накажи меня Пастырь, если это неправда, — согласился торговец, продолжая жевать. Вдруг работа его челюстей замедлилась, и он нахмурился.

— Э, там какой-то парень свернул в переулок, — сообщил он товарищу.

— Это законом не запрещено, — ответил привратник, но видно было, что он встревожился. — Наверное, какой-нибудь забулдыга решил отлить в укромном местечке. Через минуту выйдет обратно.

— Приперся черт знает откуда, чтоб напиться здесь, — проворчал торговец.

Он продолжал наблюдать за движением в том месте, где узкая улочка ответвлялась от главной дороги. Привратник же со своего наблюдательного пункта мог видеть только клин улицы непосредственно перед воротами. А отпирать ворота и выходить наружу он, похоже, не испытывал желания.

— Да не, он обычный парень, — успокоил его приятель. — Такой толстый, в белой тунике. Хотя постой, у него ведь не было с собой света…

Ему показалось, что он видит какое-то голубое свечение в переулке. Торговец хотел было сказать об этом, но поскольку не мог ни описать, ни объяснить данного феномена, то решил промолчать…

В следующий момент раздался металлический скрежет из дальнего угла участка.

— Сестра забери его! — проворчал привратник. Он поднялся со своего сиденья и поднял алебарду, отдыхавшую у калитки. — Ну чо? Надо отрабатывать хозяйскую плату…

Он с надеждой посмотрел на приятеля:

— Не хочешь пройтись со мной?

Продавец овощей поморщился, но сказал:

— Конечно, дружище.

Он обернулся и достал из тележки трехфутовую дубину, пока привратник возился с замками.

Участок по эту сторону от увитой виноградом ограды выглядел ухоженным. Кусты, беспорядочно разросшиеся при прежних владельцах, сейчас были аккуратно подстрижены или пересажены в надлежащее место.

Мужчины молча шли в том направлении, откуда доносился шум. В дальнем конце сада располагалось небольшое здание склепа. После того как бор-Муллиманы въехали в имение, они отгородили гробницу кирпичной решеткой, по которой плелись ветви лобелии с ярко-алыми цветами. Затаив дыхание, приятели замерли перед этой загородкой. И тут от склепа полыхнуло голубым светом. Полыхнуло и исчезло, после чего ночь стала казаться еще темнее. Снова раздалось металлическое лязганье.

Привратник неслышно чертыхнулся и судорожно вцепился в древко своей алебарды. Он шагнул вперед, но торговец придержал его за рукав.

Дверь медленно отворилась, затем с глухим стуком захлопнулась. Голубой туман, просачивавшийся сквозь листву лобелии, казался столь же невозможным и нереальным, как и запах разложения, который ощущали мужчины.

Они переглянулись. Продавец овощей потянул своего друга прочь, и они тихо, постоянно оглядываясь через плечо, побрели к центральным воротам.

— Это ведь не твое дело, правильно? — говорил Тоуз. — Склеп находится уже за границей вашего участка. Ты мне сам говорил.

— Да, ты прав, — подтвердил привратник, — это не мое дело.

Он выпустил продавца за ворота, затем провел рукой по решетке. Ощущение холодного металла принесло ему некоторое успокоение.

— Можно рассказать об этом кому-нибудь утром, когда будешь сдавать смену, — медленно произнес торговец. — Правда, тогда они удивятся, почему ты так долго ждал…

— Точно, — кивнул привратник, вглядываясь в темноту и страстно желая, чтоб поскорее взошло солнце. — Да там ничего и не было, верно ведь? Я даже не уверен, что мы видели свет.

Помолчав, он добавил:

— И знаешь, что, Тоуз? Я был бы только рад, если б какая-нибудь чертова толпа поперла сейчас по улице.

19

Один солдат шел впереди, другой — сзади. Они держали Шарину за вытянутые руки, так что ей приходилось спускаться по узкой, огороженной лестнице боком. Третий солдат, с ключом от темниц, возглавлял шествие, он нес с собой фонарь.

Последним следовал Колин. Свеча в его руке трепетала и, собираясь окончательно погаснуть, часто роняла голубые искры.

Еще находясь на лестнице, девушка заметила розовое свечение, пульсировавшее в конце коридора. Она осторожно оглянулась: похоже, Колин с солдатами не обратили внимание на этот знак. Свет мелко дрожал, как водная поверхность на изломе прилива, когда море, кажется, не может решить: катить ему дальше на сушу или отступить.

Наконец они достигли конца лестницы. Медер распевал заклинания высоким громким голосом, но эхо в длинном коридоре мешало расслышать слова. Солдат во главе процессии остановился и приподнял фонарь. Камера колдуна освещалась изнутри ярким светом. Настолько ярким, что на пол легли четкие тени от прутьев решетки.