Наемница из клана Прайд (СИ) - Севастьянова Екатерина

— ТЫ ЛЖЕШЬ! — закричал он, видимо решив, что я нашла способ обмануть внушение. — Все твои слова — ЛОЖЬ. И я это сейчас докажу.

Когда Кларэль налетел на меня, словно вихрь смерти, я не смогла пошевелиться. Тимуэль лишил меня возможности защищаться. Я подумала, что вот теперь-то точно умру. Прямо здесь на глазах обеспокоенных моими словами свидетелей. Но Кларэль не собирался меня убивать…

Он налетел на меня, схватил за глотку, поднес свою обаятельно-хищную морду к моему лицу, и я теперь уже закричала от ментальной боли, растворяясь в лунном свете ярких глаз, будто в кислоте.

 Сознание обожгло раскаленной сталью чужого воздействия. Калейдоскоп детских воспоминаний закружил в моих мыслях хаотичным вихрем.

Вот мне пять лет, вот десять, вот пятнадцать.

О нет… Этот ублюдок решил превратить меня в пускающий слюни овощ, решил уничтожить мое сознание, стереть подчистую мою память, изъяв ее целиком.

Я начала задыхаться.

Вот мне двадцать лет, вот двадцать пять…

Все дни моей жизни стремительно проносились перед глазами и отражались в глазах Кларэля. Он видел мое детство, которое закончилось, едва начавшись, видел всех, кого я убила, всех, кто пытался убить меня.

Тело забилось в конвульсиях.

Эксгумация памяти позволит Кларэлю прожить мою жизнь от и до, узнать за пару минут все, что знаю я, увидеть все, что видела я. Не знаю, насколько сильно имплант изменит мою память при эксгумации, но знаю, что все воспоминания об оппозиции он извратит настолько, что план Тимуэля провалится с треском.

Вот я встречаюсь в баре с Самуэлем и он предлагает мне контракт на работу… только почему-то вместо Самуэля я вижу Инари Йорта.

Я настолько удивилась этому, что даже задыхаться перестала.

Я вижу Райвена, кай-таши и некое подобие межпространства, в котором проходят собрания оппозиции. Я вижу тысячи незнакомых лиц. Сотни тысяч незнакомых существ мелькают перед глазами, и каждый из них выдает себя за оппозиционера. Я вижу Инари Йорта в городе Вампиров. Вижу, как он жмет руку господину Оэ, слышу, как господин Оэ обещает поддержать его притязания на престол.

Этого не может быть! Имплант не просто изменил мою память при эксгумации, имплант изменил ее именно так, как нужно было Тимуэлю. Это невозможно… Или возможно, если у Тимуэля есть доступ к моему импланту. Но откуда? Доступ есть только у техника, который не вылезает из межпространства.

Техник…

Меня осенило.

И тут же затянуло в лунную бездну. Эксгумация памяти закончилась. Я словно провалилась в жерло вулкана и угодила прямиком в бурлящую лаву, которая должна была сжечь меня живьем, сожрать мою кожу, расплавить внутренности, лишить памяти и дееспособности, но лава оказалась холодной, безопасной и совсем неагрессивной. Кларэль отпустил меня, роняя на пол мое безвольное тело. Он получил свое, выжал из меня все, что смог, пропустил через себя мою память. Я ждала, что сейчас наступит конец, появится черная пелена или что-то вроде того. Эксгумация выжигает сознание. После нее уже никто не может мыслить здраво, не может чувствовать или говорить. Мозг просто отключается.

Но вдруг я почувствовала холод, и боль, и раздражение, а затем и вовсе отчетливо услышала голос вдалеке:

— Что вы увидели, ваше величество? Порождение Тьмы врет?

Мой мозг в порядке!

Эксгумация памяти его каким-то чудом не повредила и память мою нисколечко не подрезала. Подозреваю, что это чудо зовут Тимуэль. Он действительно все предусмотрел.

— Порождение Тьмы сказала правду, — глухой голос Кларэля, затем тяжелый вздох, секундное молчание и уже яростное: — Среди нас есть предатели! В империи и даже в этом зале.

Меня кто-то поднял с пола и взял на руки. Так легко, словно я ничего не вешу. С усилием я открыла раненые глаза, которые повредил лунный свет, уже догадываясь, кого сейчас увижу. Тимуэль выносил меня из зала. И очень вовремя выносил, потому как позади раздались испуганные крики, рычание Кларэля и знакомые мне булькающие хрипы — кто-то захлебывался собственной кровью. Я посмотрела на самодовольное лицо Тимуэля, краем глаза заметила пролетающую мимо нас чью-то оторванную когтями голову и снова зажмурилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ужасный день.

Один из самых ужасных в моей жизни.

Этот день изменит многое, окрасит земли империи в цвет свежей крови, погубит невинных. Кларэль не простит предательства. Он устроит геноцид.

И оппозиция будет думать, что в этом виновата я.

Райвен будет так думать… И даже если он выживет, то никогда меня не простит.

Я зажмурилась сильнее, не позволяя слезам вырваться из-под ресниц.

ГЛАВА 41

Винкель Дазмент Иара. Тан-Град.

Дождь шел не прекращаясь шестой день.

В небе сверкали молнии, озаряя город неоновыми вспышками. Раскаты грома сотрясали целые кварталы. Ветер ломал транземные линии, гнул деревья, срывал шапки и плащи с тех редких прохожих, что осмеливались выйти на улицу. Солнце больше не показывалось из-за облаков. Черная пелена затянула все небо, не оставив ни единого просвета. В столицу южного континента впервые за восемьсот лет пришел холод… и смерть.

В бедных кварталах Тан-Града улицы были затоплены так сильно, словно Кровавое море вышло из берегов и обрушило свою мощь на мирных жителей, желая похоронить всех и каждого в недрах темных вод. Особо суеверные сочли, будто это боги разгневались на смертных за их грехи и решили потопить империю, но Винкель точно знал, что боги здесь ни при чем. Если кто и погубит империю, то это демоны. И захлебнется она вовсе не в морской воде, а в крови невинных жителей.

Так и произошло…

Все началось две недели назад. В тот день, когда Кларэль объявил о чрезвычайном положении. В тот день, когда Лиана Прайд предстала перед императором и Верховным советом, рассказав им об оппозиции все и даже больше, чем все.

Тогда Винкель был готов оторвать ей голову. Прямо там, в тронном зале! Он еле сдерживал себя, стоя позади Кларэля, чтобы не растерзать предателя на части. Годы труда, подготовки и планов провалились. Винкель не понимал, почему девчонка рассказала Кларэлю именно то, что рассказала, существенно исказив правду об оппозиции, но, все обдумав, он пришел к выводу, что наемница просто отвлекала от себя внимание, создавая для Кларэля более существенную проблему, чем незаконное проникновение во дворец порождения Тьмы. У нее получилось. Теперь император занят поиском оппозиционеров, предотвращением гражданской войны и допросом мирных жителей, а о краймере он еще долго не вспомнит.

— И тебя нисколечко не смущает, — нахмурившись, спросил у Винкеля саарга, — что наша юная предательница эпизодично изменила свою память, а это невозможно, и сохранила здравомыслие после эксгумации, что тоже невозможно?

Винкеля это не смущало. Саарга смущало, охотников смущало, а Винкеля нет. Для него Лиана Прайд была предателем. Точка. Женщиной, что уничтожила планы оппозиции, убила сотни тысяч невинных и подвела империю к краю. Сорванная операция по взрыву дворца лишь малая неприятность, которая никак не повлияла на жизнь империи, по сравнению с тем, что сделала Лиана. Ее слова перевернули все.

Вскоре после собрания Верховного совета каждый экран в Тан-Граде транслировал речь императора, каждый телеканал вновь и вновь прокручивал его обращение к гражданам. Кларэль предостерег, что империя не прощает предательств, что в течение следующих месяцев все жители Изерийского государства, независимо от расы, пола и возраста, будут подвергнуты обязательным ментальным проверкам и допросам для выявления террористов, оппозиционеров и членов скрытых сопротивлений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Всех, кто попытается избежать проверок, ждет казнь, — пообещал император. — Всех, чьи мысли будут осквернены ненавистью к демонам или к власти, ждет казнь. Всех, кто укрывает в своих домах преступников и оппозиционеров, ждет казнь. Всех, кто попытается покинуть империю в период проверок, ждет казнь.