«На суше и на море» 1962 - Георгий Кубанский

Долгое напряжение сказывалось на нервах, и можно ясно представить себе, что я почувствовал, когда вдруг среди ночи что-то твердое ударилось мне в затылок. Я оцепенел от ужаса и едва не свалился на землю, так как решил, что лев прыгнул на меня сзади. Через минуту, когда я пришел в себя, стало понятно, что это была сова, в темноте принявшая меня за ветку. В нормальных обстоятельствах это не вызвало бы большого волнения, но в этот момент такой удар почти парализовал меня. Мое невольное, вызванное испугом движение было немедленно встречено зловещим рычанием внизу. После этого я сидел дрожа от страха, стараясь даже не дышать; но вскоре услышал, что лев начал осторожно двигаться к помосту. Мне было видно, как он крался среди кустарника, и еще до того как он приблизился, я тщательно прицелился и нажал курок. Раздался выстрел, а затем яростный рев. Было слышно, как лев сделал несколько прыжков. Больше я не мог уследить за ним — людоед скрылся в густом кустарнике. На всякий случай продолжаю стрелять в том же направлении. Из кустов донеслось несколько громких стонов, постепенно переходящих в глубокие вздохи, наконец прекратились и они. Теперь я был уверен, что один из дьяволов, который наделал столько бед, больше не будет нас беспокоить.

Как только я прекратил стрельбу, гомон человеческих голосов донесся через темный лес из лагеря, находившегося в миле от меня. Я громко крикнул, что жив и невредим и что один из людоедов мертв. В ответ услышал ликующие крики, которые, очевидно, удивили обитателей джунглей на много миль вокруг. Вскоре множество огней замелькало в чаще: весь лагерь поднялся, и под бой тамтамов и звуки рогов люди бежали к месту происшествия. Они окружили насест и, к моему великому изумлению, пали на колени с приветственными криками, которые означали что-то вроде «благословенный» или «спаситель». Я запретил какие бы то ни было поиски убитого хищника ночью, опасаясь, что его приятель находится поблизости. Кроме того, зверь, возможно, был только сильно ранен и при виде людей мог вскочить и прыгнуть на них. Поэтому все вернулись с триумфом в лагерь, где оставшуюся часть ночи продолжался праздник.

Все с нетерпением ждали рассвета. И как только занялась заря, мы уже шли к месту ночного сражения. Даже на этот раз я не был уверен, что дьявол не обманул меня каким-нибудь ловким и таинственным способом. К счастью, мои страхи оказались необоснованными, и все убедились, что судьба на сей раз, после того как она много раз выкидывала со мной такие отчаянные фокусы, наконец улыбнулась мне. Не успел я сделать и нескольких шагов по кровавому следу, как, обогнув куст, застыл от неожиданности. Передо мной лежал, казалось, готовый к прыжку, огромный лев. Однако, присмотревшись внимательней, я убедился, что он мертв.

Мои спутники столпились вокруг зверя, смеялись, танцевали и кричали от радости, как дети. Они подняли меня и носили на плечах вокруг мертвого дьявола. Когда кончились эти благодарственные церемонии, я осмотрел тело и обнаружил, что две пули попали в цель: одна засела за левым плечом, а другая — в задней ноге. Добычей действительно можно было гордиться. Длина зверя от кончика носа до кончика хвоста составляла девять футов восемь дюймов, а высота равнялась трем футам девяти дюймам. Потребовалось восемь человек, чтобы перенести его в лагерь. Досадно, что шкура была изодрана о колючие изгороди, через которые людоед так часто продирался со своими жертвами.

Весть о смерти одного из знаменитых людоедов вскоре распространилась по всей округе. Мы получили много поздравительных телеграмм; десятки людей приезжали со всех концов дороги, чтобы своими глазами увидеть шкуру хищника.

Но не следует думать, что со смертью льва закончились наши злоключения в Цаво: товарищ его был еще жив и очень скоро дал нам знать о себе. Не прошло и двух ночей, как он попытался напасть на инспектора дороги. Взобравшись по ступенькам его бунгало, он стал красться вдоль веранды. Инспектор услышал шум и, решив, что это подвыпивший рабочий, сердито закричал: «Убирайся отсюда!» К счастью, он не вышел и не открыл дверь. Огорченный лев, которому на этот раз не удалось отведать человечины, схватил пару инспекторских коз и тут же на месте сожрал их.

Услыхав об этом происшествии, я решил следующую ночь дежурить около бунгало инспектора. Поблизости стояла свободная железная хижина с удобной бойницей в стене. Снаружи для приманки к железной балке, весом около двухсот пятидесяти фунтов, я привязал трех больших коз. Все было тихо до рассвета, и только незадолго до восхода солнца наконец появился людоед. Он тут же схватил козу и пустился бежать с ней, таща за собой балку и привязанных к ней коз. Я выстрелил несколько раз ему вслед, но так как было совсем: темно, то случайно подстрелил одну из коз (в таких случаях всегда мечтаешь о вспышке магния.)

Утром я отправился по следу хищника. Ко мне присоединилось несколько человек из лагеря. Мы легко нашли следы от рельса и коз и вскоре, не пройдя и четверти мили, подошли к мосту, где лев расправлялся с добычей. Заслышав наши шаги, он спрятался за кустом и сердито зарычал. Когда мы подошли ближе, зверь неожиданно сделал прыжок в нашу сторону. В мгновение все мои спутники взобрались на ближайшее дерево, за исключением одного из моих помощников, мистера Уинклера, который продолжал спокойно стоять рядом со мной. Но хищник, видимо, переменил свое намерение, повернулся и исчез в кустах. Мы бросили камень в чащу, в то место, где последний раз его видели, но по тишине поняли, что он ускользнул. И осторожно двигаясь вперед, дошли до конца кустарника, в котором он должен был скрываться. Льва нигде не было, на этот раз он ушел, оставив почти нетронутыми двух коз.

Я был уверен, что лев, как всегда, вернется, чтобы покончить с добычей, и поэтому соорудил крепкий помост в нескольких футах от мертвых коз. Я устроился на нем еще до наступления темноты. На этот раз я взял с собой своего слугу Махину, и мы по очереди сменяли друг друга. Я был очень утомлен после бессонных ночей и сразу же задремал. Вдруг почувствовал, что кто-то схватил меня за руку. Открыв глаза, увидел, что Махина указывает в направлении коз. «Лев», — прошептал он.

Нащупав свое двойное гладкоствольное ружье, заряженное дробью, стал терпеливо ждать. Уже через несколько минут я был вознагражден. В том самом месте, где, по моим расчетам, должен был появиться лев, раздалось шуршание, и зверь, крадучись, появился на открытой площадке и прошел около самого насеста. Я выстрелил почти одновременно из двух стволов ему в плечо и с радостью увидел, что он упал. Тут же схватил магазинную винтовку, но прежде чем успел нажать курок, зверь скрылся в кустах. Мне оставалось только наугад стрелять ему вслед. Тем не менее я был твердо уверен, что доберусь до него утром, и поэтому с рассветом отправился в путь. На расстоянии мили без труда проследил кровавый след. Судя по тому, что хищник несколько раз отдыхал, не трудно было догадаться, что он сильно ранен. Однако на сей раз охота оказалась бесплодной, так как через некоторое время почва стала каменистой, а следы крови исчезли.