Последний император - Пу И

Все, о чем откровенно рассказал начальник жандармерии, было очень конкретно. Действительно, перед глазами возникли ужасающие кровавые картины.

Сначала он был жандармским офицером в юго-западном районе Маньчжурии. В борьбе против народа жандармерия прибегала к различным мерам устрашения. Людей убивали; часто это были массовые убийства, после которых сгоняли толпы людей смотреть на трупы. Иногда жандармы хватали тех, кто, по их мнению, вызывал подозрение, выставляли их в ряд, затем выволакивали кого-либо и тут же на глазах у всех разрубали саблей. Сам он так убил более тридцати человек. Схваченных подвергали страшным пыткам: били палками, вливали в нос холодную воду, воду с перцем, керосин, прижигали ароматными свечами, раскаленным докрасна железом, подвешивали вниз головой и т. д.

Невозможно перечесть всех трагедий, которые упоминались в признаниях многих японских военных преступников. В этих трагедиях зверства главных действующих лиц превосходили жестокость лютых зверей. Помню, рассказывали случай: один японский солдат вломился в дом. Молодая женщина, сидя около плиты, кормила грудью ребенка. Солдат схватил ребенка и бросил его в котел с кипящей водой, изнасиловал женщину, а затем убил, воткнув ей палку в половые органы. Такого рода случаи были обычны в районах, оккупированных японскими захватчиками. Оказывается, в этом и крылось содержание "священной войны", а я зависел от этих "храбрецов императорской армии", которые тогда были предметом моих молений, поклонения и поддержки.

Потом следователи постоянно присылали материалы следствия, статистические данные и апелляции жителей Северо-Востока, и передо мной все отчетливей вставали картины тех лет. В конце концов я понял, что в то время, когда я унижался и занимался низкопоклонством перед японской Квантунской армией, когда я всеми силами пытался сохранить свой "почетный титул", гибли прекрасные и безвинные люди. Я понял также, что, пока я сотрудничал с врагами, пламенные патриоты складывали свои головы, проливали кровь в борьбе против агрессоров.

Поистине огромны несчастья, с которыми столкнулся народ Маньчжурии. Если не считать тех страданий, которые жители Северо-Востока вынесли под гнетом японских поработителей, а учитывать только бедствия, причиненные им марионеточным правительством и изменниками родины, то можно без особых усилий привести многочисленные факты и цифры. Например, согласно многочисленным законам и декретам по сельскому хозяйству, большая часть ежегодного урожая зерна у населения отбиралась. В последний период Маньчжоу-Го население питалось "комбинированной мукой", состоявшей из молотых стеблей кукурузы, бобовых жмыхов, желудевой муки и т. п. Награбленное зерно, кроме той части, которая была выделена для армии, целиком отправлялось в Японию, и количество его с каждым годом увеличивалось. По официальным данным маньчжурских властей, только за один 1944 год в Японию было отправлено 3 млн тонн зерна. За последние шесть лет существования Маньчжоу-Го всего было отправлено 11 млн 100 тыс. тонн зерна.

Согласно законам и декретам, контролировавшим производство зерна, хлопка, металлов и т. п., люди сплошь и рядом становились "экономическими преступниками". Населению, например, категорически запрещалось есть рис. Если у человека во время рвоты обнаруживалось, что он ел рис, его также считали "экономическим преступником" и сурово наказывали. Только за один год (с 1944-го по 1945-й) были жестоко наказаны 317 100 человек, признанных "экономическими преступниками". Конечно, в это число не входят те, кто был схвачен и после жестоких избиений отпущен.

Помимо всего, у китайских крестьян отнимали пахотные земли. По "японо-маньчжурскому договору" захватчики планировали переселить в район Северо-Востока 5 млн японцев. Этот план не был полностью осуществлен из-за военного краха Японии, но за последние два года сюда переселилось 390 тыс. человек, а марионеточное правительство отобрало у крестьян 36 млн 500 тыс. га земли. Под предлогом принятия ответных мер против действий Антияпонской объединенной армии была осуществлена политика "укрупнения деревень", которая привела к тому, что население Северо-Востока лишилось многих земель, площадь которых до сих пор не подсчитана.

Еще пример: чтобы выкачать ресурсы из Маньчжурии и превратить этот район в тыловую базу, японские правители, используя марионеточное правительство, решили осуществить план жестокого порабощения населения Северо-Востока, применить варварскую систему рабского труда, которая привела к ужасающей смертности. С 1938 года, после того как от моего имени был обнародован и введен в действие "закон трудового контроля", ежегодно сгонялось 2,5 млн человек (не считая согнанных из Центрального Китая), которых заставляли работать совершенно бесплатно. Большая часть их работала на рудниках и военных строительствах, где из-за невыносимых условий люди гибли в громадных количествах. Так, в городе Ляояне во время осуществления "Проекта предотвращения наводнений" из 2 тысяч молодых рабочих погибло, не проработав и года, 170 человек.

Не только крестьяне, но и обычные служащие, учащиеся, а также те, кто на медицинском освидетельствовании был признан негодным к военной службе (так называемая молодежь, "избежавшая службы в государственных войсках"), должны были в определенный срок принимать участие в этом рабском, или, как его называли, "добровольном", труде.

В самом ужасном положении находились обитатели "исправительных лагерей". В последний период существования Маньчжоу-Го зверства японских диктаторов достигли наивысшего предела. Чтобы решить проблему нехватки рабочих рук и подавить все растущее сопротивление народа, в 1943 году были обнародованы и введены в действие "Закон об исправлении мыслей" и "Закон о безопасности". Повсюду были построены концентрационные лагеря, которые назывались "исправительными". Под предлогом появления так называемых "нелояльных мыслей" или "общественного бродяжничества" арестовывали обездоленных безработных или тех, чье настроение считалось неудовлетворительным, и заставляли выполнять тяжелый подневольный труд. Иногда на улице внезапно останавливали прохожего и, ни о чем не спросив, огульно обвиняли в "бродяжничестве" и отправляли в эти исправительные лагеря, откуда он уже никогда не возвращался. Те, кто дожил до краха режима Маньчжоу-Го, сейчас с ненавистью обращаются к народному правительству с обвинениями против марионеточных властей. В 1944 году один крестьянин из города Хэгана был схвачен и отправлен в полицейский участок за антиманьчжурскую и антияпонскую деятельность. Вместе с ним было семнадцать человек. Жестоко избив, их отправили в Хэганский исправительный лагерь и заставили добывать уголь на Дуншаньских шахтах. Каждый день они работали по двенадцать часов, на обед получали маленькую пампушку из гаоляна, не имели одежды и постели, постоянно терпели побои. Этот крестьянин рассказывал: