Дюна - Фрэнк Херберт

— Никаких вылазок не наблюдалось? — спросил Пол.

— Ничего со времени посадки прошлой ночью, — ответил Стилгар. — Им известно о том, что мы здесь. Я думаю, они выжидают, выбирая время.

— Время выбираем мы, — возразил Пол. Гурни посмотрел наверх и проворчал:

— Если те нам позволят…

— Та флотилия останется в космосе, — сказал Пол. Гурни с сомнением покачал головой.

— У них нет выбора, — стоял на своем Пол. — Мы можем уничтожить спайс. Союз не пойдет на такой риск.

— Отчаявшиеся люди наиболее опасны, — заметил Гурни.

— А разве мы не отчаявшиеся? — возразил Стилгар. Гурни бросил на него хмурый взгляд.

— Ты не жил с мечтой Свободных, — сказал Пол. — Стил думает о том, сколько воды мы потратили на подкупы, сколько долгих лет провели в ожидании того времени, когда Арраки вновь станет цветущей планетой. Он не…

— Уф-ф! — не выдержал Гурни.

— Почему он так ироничен? — спросил Стилгар.

— Он всегда ироничен перед битвой, — сказал Пол. — Это единственная форма добродушного юмора, которую он может себе позволить.

Злая усмешка медленно поползла по лицу Гурни, и зубы его сверкнули над подбородковыми зажимами стилсьюта.

— Меня очень печалит мысль обо всех бедных Харконненах, которых мы отправим на небо без покаяния.

Стилгар усмехнулся.

— Он говорит как федайкин…

— Гурни был рожден для отряда смерти, — сказал Пол. И он подумал: «Пусть они занимают себя разговорами, пока не настала решающая минута». Он взглянул на отверстие в скале, потом перевел взгляд на Гурни и увидел, что к воину-трубадуру вернулся его мрачный вид.

— Беспокойство иссушает силу, — напомнил ему Пол его же слова, сказанные некогда на Каладане.

— Мой герцог, основная моя забота — это атомное оружие. Если использовать его, чтобы проделать дыру в Защитной стене…

— Союз не станет применять против нас атомное оружие, — сказал Пол. — Они не осмелятся: мы можем уничтожить источник спайса, они не будут этим рисковать.

— Но есть и Закон, запрещающий…

— Закон! — фыркнул Пол. — Страх, а не Закон мешает Великим домам использовать друг против друга атомное оружие. Язык Великой конвенции достаточно ясен: «Использование атомного оружия против человечества приведет к уничтожению планеты». Мы же собираемся разрушить Защитную стену, а не уничтожать людей.

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть убедительным аргументом, — проворчал Гурни.

— Те канительщики будут рады любому аргументу, — сказал Пол. — И давай окончим этот разговор!

Пол сердился, спрашивая себя, действительно ли он так уверен в том, что говорит. Он снова повернулся к Стилгару:

— А как насчет горожан? Они решились?

— Да, — неуверенно пробормотал Стилгар.

— Что тебя смущает?

— Я никогда не считал, что горожанам можно доверять полностью, — признался Стилгар.

— Я сам когда-то был горожанином, — напомнил Пол. Стилгар замер. Краска смущения залила его лицо.

— Муаддиб знает, что я имею в виду.

— Я знаю, что ты имел в виду, Стил. Но человек проверяется не тем, что ты о нем думаешь, а тем, как он поступает на самом деле. Правда, они еще не знают, как сбросить с себя путы, но мы их научим.

Стилгар печально проговорил:

— Привычки сильны, Муаддиб. В Долине скорби мы научились презирать поселян.

Пол бросил взгляд на Гурни и увидел, что тот тоже изучает Стилгара.

— Скажи нам, Гурни, почему сардукары выгнали горожан из их домов?

— Старый фокус, мой господин: они хотят обременить нас беженцами.

— Партизанская война так давно не практиковалась, что сильные мира сего забыли, как с ней бороться, — сказал Пол. — Сардукары сыграли нам на руку: они увели для своих развлечений городских женщин и украсили свои боевые штандарты головами сопротивлявшихся мужчин. Они посеяли ненависть среди людей, которые в противном случае смотрели бы на грядущую битву как на крупный спор, не более… или же как на возможность поменять одного ставленника на другого. Сардукары вербовали воинов для нас и вместо нас, Стилгар.

— Горожане, видать, действительно доведены до отчаяния, — согласился Стилгар.

— Их ненависть свежа и чиста, — сказал Пол. — Вот почему мы используем их в ударных отрядах.

— Они устроят чудовищную резню, — согласился Стилгар.

— Они будут бороться за каждый шанс, — продолжал Пол. — Они знают, что каждый убитый ими сардукар — на одного меньше для нас. У них теперь есть за что умирать. Они открыли в себе людей. Они пробудились.

Наблюдатель у телескопа выкрикнул что-то неразборчивое. Пол повернулся к отверстию в стене:

— Что там такое?

— Какая-то непонятная суматоха у этого чудовищного шатра, — пробормотал наблюдатель. — Приехала из Римвол Вест наземная машина, и началось такое, будто паук попал в гнездо куропатки.

— Это прибыл наш пленный сардукар, — подсказал Пол.

— Теперь они установили защитные поля вокруг лагеря, — доложил наблюдатель. — Я вижу, как пляшет воздух у силового поля вокруг склада, где они держат свой спайс.

— Теперь им известно, с кем они имеют дело, — сказал Пол. — Пусть же харконненские твари трепещут при мысли о том, что Атридесы еще живы!

Пол заговорил с федайкином у телескопа.

— Следи за флагштоком на императорском корабле. Если на нем поднимется мой флаг…

— Не поднимется, — вставил Гурни.

Заметив хмурый и озадаченный вид Стилгара, Пол сказал:

— Если император признает мои права на Арраки, он даст мне знать об этом, подняв мой флаг. Тогда мы будем действовать по второму, направленному только против Харконненов, плану. Сардукары не станут вмешиваться и предоставят нам самим решать свой спор.

— Я не искушен в этих чужеземных фокусах, — сказал Стилгар. — Я слышал о них, но мне кажется невозможным, чтобы…

— Здесь не требуется быть искушенным, — прервал его Гурни.

— На мачте большого корабля поднимается новый флаг, — доложил наблюдатель. — Желтый… с черным и красным кругами посередине.

— Тонкая работа! — сказал Пол. — Это флаг компании СНОАМ.

— На остальных кораблях подняты такие же флаги, — добавил часовой-федайкин.

— Я чего-то не понимаю, — недоуменно произнес Стилгар.

— И правда, тонкая работа, — подтвердил Гурни. — Подними он флаг Харконненов, ему пришлось бы изворачиваться, объяснять, что это значит. Слишком много кругом наблюдателей. Но нет — он поднимает знамя СНОАМ. Этим он хочет сказать… — Гурни показал наверх, в пространство, — что ему все равно, есть ли здесь Атридесы или нет.