Джейкоб Генри Шифф. Гений финансового мира и главный спонсор русских революций - Адлер Сайрус

7 июня 1918 г. Шифф сделал следующее заявление: «Хотя я покинул Германию очень молодым человеком и 53 года назад выбрал своим домом США, я считаю, что вполне понимаю стремления Пруссии и методы Гогенцоллернов… и верю в то, что нам совершенно необходимо безоговорочно победить в этой войне».

К началу октября стало ясно, что силы Четверного союза слабеют. 2 октября, выступая на заседании нью-йоркского отделения казначейства по поводу четвертого военного займа, или «займа Свободы», Шифф, по сообщениям газет, сделал следующие замечания: «Пять месяцев назад, стоя на этом самом месте, я имел честь обратиться к своим согражданам с призывом вносить средства на третий «заем Свободы». Тогда меня часто спрашивали, когда, по моему мнению, закончится война, и я всякий раз неизменно отвечал: «Когда мы победим». Насколько ближе мы сейчас к победе и как гордимся достижениями наших отважных мальчиков и наших доблестные союзников!..

Благодаря замечательной организации, возникшей почти в одночасье, благодаря даже не готовности, но пылкому желанию нашего народа пойти на любые жертвы, оплачивать любые расходы, у нас в Европе теперь есть почти двухмиллионная армия, которая к следующей весне увеличится еще в два раза. А если вспомнить храбрость, отвагу и ум американских солдат, их желание исполнить свой долг до конца, могут ли быть сомнения в исходе войны? Но мы с вами и американский народ в целом также должны полностью исполнить свой долг, должны обеспечить армию средствами, необходимыми для того, чтобы успешно сражаться и одержать победу над безжалостным врагом, который не знает иных целей, кроме агрессии и расширения своей территории.

Неправда, что американцы – как часто утверждали наши враги – материалисты, стремящиеся лишь к наживе. Наоборот: в отличие от Четверного союза, мы не стремимся расширить свою территорию и властвовать; мы не хотим ничего приобрести в этой войне, кроме безопасности для стран и свободы для народов Земли. Именно стремясь к такой цели, проливают кровь наши солдаты, и мы сами готовы, если придется, пожертвовать всем, что у нас есть.

Я стою здесь, словно Моисей на горе Нево, на вершине Фасги, и смотрю на Землю обетованную, куда я, в силу возраста, уже не надеюсь попасть, однако мои глаза видят, что в грядущие времена жертвы, на которые мы идем сейчас, принесут обильные плоды в создании более счастливого мира, будут способствовать тому, что наши потомки и человечество в целом получит благословение, потому что, после того как исчезнут своекорыстие и классовая ненависть, братство людей станет явью».

24 октября 1918 г., когда шли переговоры об условиях прекращения огня между правительством Германии, в лице его канцлера, и президентом Вильсоном, Шиффа попросили прокомментировать ответ президента на третью немецкую ноту, и он это сделал, предсказав республиканскую форму правления, которая после войны установится в Германии: «Нота президента, направленная Германии, представляется мне очень логичной и определенной, способной внести ясность в создавшееся положение. Наш президент недвусмысленно предоставляет немецкому народу выбор. Один выход – предоставить любые возможные гарантии для того, чтобы абсолютно обезопасить будущее с помощью мер и методов, какие могут потребовать страны Антанты и мы, что, в свою очередь, означает капитуляцию; второй выход – так реорганизовать свое правительство, чтобы мы могли совершенно безбоязненно иметь с ним дело. Если немецкий народ, вполне созревший для идеи самоуправления… сумеет в этот критический момент набраться храбрости, провозгласить республику и раз навсегда покончить с властью династии, которая верит лишь в свое Божественное право управлять и никогда не позволит народу править в соответствии с конституцией, как в Англии, дорога на Голгофу, лежащая сейчас перед немецким народом, станет для них куда проще».

После Компьенского перемирия Шифф писал: «Великое дело, что закончилась ужасная мировая война со всеми порожденными ею разорениями; но теперь, похоже, на нас возлагается еще большая ответственность, чем все, через что мы прошли; ибо мир необходимо переделать, может быть, так же, как после Всемирного потопа».

7 января 1919 г. он писал доктору Саймону Баруху, кстати выразив свое полное одобрение тому, что президент Вильсон отправился за границу на мирную конференцию: «Я убежден, что, если бы президент не принес великую жертву – ибо это для него жертва – и не поехал за границу, мы не достигли бы высоких идеалов, ради которых наша страна так самоотверженно воевала. Германии в будущем, несомненно, придется пережить нелегкие времена, и никто не в состоянии помочь ей перенести то наказание, какое она сама на себя навлекла, но, когда пройдет еще полвека – а что такое полвека для жизни народа? – она возблагодарит Господа (не особенного Господа Гогенцоллернов, а Бога Вселенной, Отца всего человечества) за то, что она проиграла войну, ибо при поистине свободном правительстве она в свое время достигнет еще большего величия и процветания, чем когда-либо прежде».

Он сокрушался по поводу «Шаньдунского вопроса» и 3 сентября 1919 г. писал Такахаси: «Остается лишь надеяться, что Япония и Китай найдут удовлетворительное для обеих сторон решение «Шаньдунского вопроса», который сейчас так неоправданно используется для раздувания противоречий между Японией и Соединенными Штатами, чего, уверен, не желают честные патриоты ни в Вашей, ни в нашей стране».

23 декабря 1919 г. Шифф написал письмо сенатору Уодсворту, призывая его сделать все возможное для скорейшей ратификации соглашения после созыва сената. Его призыв к миру и скорейшей ратификации мирного договора, который включил в себя пункт о создании Лиши Наций, практически стал его последним желанием. В настроении сената и народа он с глубоким сожалением предвидел тщетность дальнейших усилий по достижению мирного договора, усилий, которые подорвали здоровье президента и не дали ему продолжать усилия склонить народ, а через него и сенат к своей точке зрения.

После войны возобновилась его переписка с родственниками, жившими в Германии. Первым он написал Максу Варбургу; Шифф подтвердил получение писем, написанных еще в конце 1915 г., и, перечислив основные события, произошедшие в его семье, сокрушается по поводу большого пробела в переписке в годы войны:

«Бар-Харбор (Мэн),

26 августа 1919 г.

Дорогой друг!

Лишь недавно я получил несколько твоих писем, написанных в конце 1915-го и в начале 1916 г., очевидно задержанных английской цензурой… В одном письме я нашел добрые пожелания по случаю помолвки и свадьбы Каролы, у которой теперь подрастает дочь – очаровательная девочка, которой скоро будет три года. Два с половиной года назад нам пришлось прервать переписку; твои дети тоже выросли, как видно на семейном снимке, который недавно получила Фрида и показывала нам.