Троя. Герои Троянской войны - Ирина Измайлова

— Вот что-то новое в человечьем мире! — вновь прошептал наблюдатель. — По крайней мере, что-то редкое и очень особенное… Ведь было ясно, что их не спасти. Да, а вот они их спасают… Ну! Неужели опять сумеет?

Ловкий кормчий сумел. Корабли снова сблизились почти вплотную, и еще человек десять совершили отчаянный прыжок с борта на борт. Правда, на этот раз расстояние было больше, и двое упали в воду, но одного из них подхватили и вытащили гребцы с целого корабля.

Глухой и мощный гул, присоединившийся к вою бури, привлек внимание человека на утесах, и он, повернувшись в ту сторону, откуда этот гул шел, тихо выругался. По бушующей массе моря, сметая пенные горбы волн, шла волна, возле которой эти страшные валы становились маленькими и безобидными. Она была высотой с могучее дерево, либо с башню.

Наблюдатель не удивился этой волне. Во время бушевавших здесь прошлогодних штормов он дважды видел такие — должно быть, в этих местах они рождались не так редко. Как ни велика она, до вершин утесов не достать и ей. Но что теперь будет с терпящими бедствие кораблями?..

Гигантская волна, воя, как сотня бешеных быков, ударилась о скалы, взмыла пенными лохмами до середины их склонов, смешала все в серой мокрой мгле. За нею обвалилась черная, подобная пропасти яма, затем вновь вздыбились украшенные пеной валы, но теперь они уже не казались такими грозными и страшными — чудовищный вал посрамил их величие.

Человек на утесе всмотрелся в кипящую массу воды, пожалуй, и не надеясь увидеть корабли, просто желая убедиться, что их больше нет. Однако, тут же увидел и тот, и другой. Вернее, останки одного из них, вздыбившиеся у подножия его скалы и постепенно сползавшие назад в море, и темную точку второго корабля, конечно, того, что был неповрежден. Он был уже страшно далеко, отброшенный волной-исполином на несколько стадиев, и ветер гнал его дальше и дальше. Даже если бы сумасшедший кормчий вздумал вновь повернуть в надежде помочь еще кому-то, кто не успел перебраться с разбитого корабля на его судно, теперь это уже не удалось бы сделать.

— Сколько их оставалось на первом корабле? — пожав плечами, прошептал наблюдатель. — Десятка полтора-два… Ну… Будем считать, что им повезло — они, по крайней мере, утонули, а не выбрались на этот берег. Утонуть, вероятно, безопаснее… Однако удивительнее всего, что второй корабль устоял перед водяной горой, хотя был еще и с лишним весом! Ну и кормчий у его руля…!

Говоря так, он поднялся, не собираясь никуда идти, а лишь для того, чтобы размять затекшие ноги и плечи и затем снова устроиться между выступами утеса, защищавшими его от ветра и сырости. Он видел, что шторм продлится, по крайней мере, до вечера, а значит, ему едва ли удастся отыскать еще какой-нибудь пищи — все окрестные гнезда, до которых можно было добраться, он разорил еще в прошедший день. Искать другое пристанище в такую непогоду тоже было неразумно, и человек решил остаться на месте. В конце концов, можно пожевать молодые побеги сосны, они мало утоляют голод, но придают сил.

Он откинулся на поросший тощим мхом камень и закрыл глаза. У него не выходили из головы корабли. Эти мореплаватели вели себя необычно. Словно страшный шторм, который обычных людей поверг бы в ужас и лишил воли, вообще их не напугал, словно они привыкли сражаться и не с такими опасностями, словно постоянно бывали на грани смерти… Что ж, встречаются бывалые мореходы, которые и вправду привыкают мериться силами со смертью. Но у таких не в привычке подходить вплотную к тонущему кораблю и спасать его гребцов. Они помнят — в море каждый спасается сам. А у этих все было по-другому. Кто они такие?

— Впрочем, кто бы они ни были, — вновь заговорил он сам с собою, — я их больше не увижу. А жаль!

И, поняв, что ему больше не хочется смотреть на бушующее море, человек на утесе закрыл глаза и задремал, не обращая внимания на рев и грохот внизу.

Глава 2

— Какого сатира рогатого тебе понадобилось кидаться за борт? Что тебя смыло, я не поверю, и не пытайся меня в этом уверить!

— Да я и не пытаюсь. Если бы ты не стоял, как приклеенный, у руля, милый мой брат, а тоже прыгнул бы на второе судно, я бы остался с тобой.

— Но я не мог оставить руль! Тогда нам вообще не удалось бы сблизить корабли. Тут и моей силы едва хватило. Прыгнуть я просто не успел. А ты взял и кинулся меня спасать… Что, я сам бы не выплыл? Это было глупо, Ахилл!

Сказав так, Гектор с досадой швырнул в море половинки пустой раковины. Таких раковин шторм выбросил на прибрежные камни не один десяток, и братья, собрав их в кучку, выбирали наиболее съедобные и, вскрывая лезвием ножа, проглатывали их обитателей. Море выкинуло на берег и немало рыбы, но в том месте, где троянцы спустились к воде, успели похозяйничать чайки, они паслись тут целым стадом, а идти дальше по скользким валунам, облепленным еще более скользкими водорослями, молодым людям пока не хотелось.

Несколько часов, до самого заката, они, помогая друг другу, боролись с волнами, не давая ни выбросить себя на острые скалы, ни утащить далеко в море. Когда стемнело, и шторм ослабел, братья решились подплыть к одному из утесов и при неверном свете звезд сумели ухватиться за неровности камня и взобраться на осаждаемый волнами уступ. Здесь было достаточно места, чтобы лечь, и троянцы в полном изнеможении растянулись на жестком и мокром ложе. У них не было сил говорить. Оба про себя молились за своих близких, за тех, кого гигантский вал, уничтоживший их поврежденное судно, унес на втором корабле.

Отплывая двадцать дней назад из Египта на кораблях Неоптолема, герои решили разделиться. Гектор и Пентесилея поплыли на одном судне, Ахилл на другом, вместе с юным царем Эпира. Амазонке очень не хотелось плыть отдельно от мужа, но она понимала, что отцу с сыном надо о многом поговорить, и даже самый близкий человек может при этой беседе оказаться лишним.

И вот этот страшный шторм, и скалистый берег, нежданно появившийся во мгле, и рифы, не замеченные кормчим… Рулевой поплатился за свою незоркость — его выбросило за борт вместе с четырьмя гребцами. Гектор сам стал к рулю и, заметив, что корабль Неоптолема бесстрашно идет к ним на выручку, сумел преодолеть натиск волн и поставить поврежденное судно почти борт о борт с кораблем племянника. Они дважды смогли проделать это, и более двадцати пяти гребцов перескочили на целое судно и были спасены. Пентесилея прыгнула во время второго захода, сохраняя полное спокойствие.

Но когда Ахилл понял, что Гектор остался у руля обреченного корабля, и увидел, как вырастающая стеной гигантская волна накрывает этот корабль, вместе с тем поднимая и унося ввысь судно Неоптолема, у него вырвалось короткое проклятие, и он кинулся за борт, скользя по склону горы-чудовища вниз, устремляясь вслед за исчезающим в ее чреве кораблем Гектора.