Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги! - Иван Кузмичев

чем не бывало, будто бы и не было этого жестокого случая. – Вот если бы мы были на просторах Арагона… бывшего Арагона, то там тебя сразу же приняли бы как полагается, не то что здесь.

Осекшись, граф Гомез умолк, оглядывая проходящих прохожих и с плохо скрытой неприязнью глядя в сторону дворца. По-видимому, кто-то из свиты испанского монарха успел испортить жизнь Алехандро, вот только вопрос: когда? Впрочем, пускай граф сам решает, рассказывать ли ему мне о своем прошлом или нет.

– Ничего, нам пока хватит и постоялого двора, а там, глядишь, и в обратный путь трогаться пора. Хм, или во Францию, если получится, – чуть слышно добавил я. – Да и если все будет так, как я думаю, то скорее потребуется место под посольство Русского царства или на крайний случай небольшой дворец…

За разговором нам пришлось проплутать по улицам Мадрида весь час пик, из одежды можно пот ручьями выжимать, а у нас даже намека на подходящее жилье нет – обидно ведь! Слава богу, сам Алехандро умудрился разузнать для нас о недорогой гостинице с хорошей обслугой.

Роскошь Мессины, точнее «Серебряного лебедя», была приятным исключением, но никак не постоянным явлением: деньги государства необходимо беречь, а не спускать, подобно неразумным чадам. Так что через полчаса блужданий мы занимали пяток смежных комнат, отдаваясь блаженной неге в тени постоялого двора под звучным названием «Тихая заводь». При чем здесь заводь, я так и не понял, но решил, что это не столь важно, чтобы задумываться над проблемой дольше положенного времени.

Алехандро, как только мы нашли нужную гостиницу, спешно отбыл; куда – я, естественно, не спрашивал, все же он не мой подчиненный.

Вернулся он через полтора часа, улыбающийся, с веселыми глазами охотника, поймавшего в свои сети долгожданную добычу.

– Все просто замечательно, дорогой друг! – с порога моей комнаты заявил граф Гомез. – Я сумел поговорить насчет аудиенции с одним приближенным к королевской особе, давним другом моего отца. Он обещал, что в течение недели король примет посланника из Московии.

– А как же захват Мессины? Что-нибудь будет предпринято? – заинтересованно спросил я Алехандро.

Все же такие «оплеухи» страна не должна прощать. Хотя сейчас война, можно и на нее неудачи списать, а то и козла отпущения найти в случае нужды.

– Не знаю, но думаю, что она уже никогда не будет нашей, – с болью в голосе ответил граф, – по крайней мере, в ближайшее время точно: у королевства просто нет свободных войск.

– Ведь недавно ты говорил, что армия французов разбила объединенные войска англичан и голландцев?

– Граф Бельвердэс говорит, что Англия планирует в следующем году высадить десант на нашем побережье, такой, что он может и Мадрид осадить, – с неохотой сказал Алехандро.

– Это понятно, осталось только ждать, – вздыхаю я, откидываясь назад.

Предстоит о многом подумать и многое решить, как для себя, так и для Руси в целом. Все же первые идеи о помощи Испании были, кажется, преждевременными: дела у империи идут просто отвратительно, они разве что в открытую об этом не говорят, но ведь чувствуют же!

Моргнув пару раз, прогоняю остатки воспоминаний о не самых радостных мгновениях жизни. Но убиваться из-за этого не будем, путь России лежит далеко от европейской проторенной дорожки. Как бы ни считали Петр и его окружение, самобытность моей Родины – вот ключ к ее величию. Правда, самобытность не пассивная, а активная, с долей агрессии и продвижения нужной нам политики!

– Ваше высочество, прикажете готовиться к пути или займете комнаты в городе? – Олег с ожиданием смотрел на меня.

– Быстрее тронемся – скорее домой попадем…

Мечтательно прикрыв глаза, я увидел пред собой прелестную лекарку в легком платьице, с охапкой полевых цветов. «Черт! Скорее бы домой!» В грудь, словно в набат, ударило сердце.

– Как прикажете.

Развернувшись, лейтенант гвардейцев тут же начал распоряжаться своими подчиненными, радостно переглядывающимися между собой; Никифор между делом тихо командовал слугами, посылая их из одного конца пристани в другой.

Затянутое свинцовыми тучами небо не предвещало ничего хорошего для путешественников, однако торчать на юге России и праздно шататься было выше моих сил. Почему бы это так? Ведь климат здесь совершенно другой, да и условия проживания во много раз лучше, чем в Центральной России. Ан нет, есть такое понятие, как любовь к Родине! От него никуда не деться и не спрятаться, приходится только мириться… и мирить с этим всех остальных, как бы двусмысленно сие заявление ни звучало.

За занявшей около получаса подготовкой к дальнейшей поездке я размышлял о том, что сейчас делает отец. Ведь, как мне кажется, победа при Полтаве дала государю возможность, наверное, впервые после нарвского поражения вздохнуть полной грудью. И наверняка у него сейчас освободились руки разобраться в массе отдельных распоряжений первых лет войны. Как ни крути, а карманы людей не бездонны, не говоря уже про саму казну, и все это вместе накладывает свой отпечаток на будущую военную кампанию.

Вот только за военные траты я как раз не опасаюсь, они стопроцентно останутся на уровне, если вообще не поднимутся – увы, но данной проблематике я в свое время не уделил должного внимания и теперь понимаю, что зря, вот только вернуться назад уже нельзя.

И как же решил вопрос нехватки денег отец? Очень просто: следуя правилу «все для армии, все для победы», Петр упростил финансовое управление страной. Он просто-напросто передавал сборы с отдельных местностей прямо в руки генералов, на их расходы, минуя центральные учреждения страны, куда деньги должны были поступать по старому порядку.

С одной стороны, мысль вроде здравая, а вот с другой… Вояки, что бы там ни говорили, редко отличаются особой смекалкой в управлении землями, не говоря уже о целых губерниях, так что можно считать закономерностью разбиение страны на губернаторства, подчиненные не воеводам, а губернаторам. По сути своей они становились властителями данных краев, не считая меня и моей самой маленькой губернии: я-то должен держать ответ перед царем, причем уже сразу по приезде, а они – нет. К примеру, в только завоеванной стране – в Ингерманландии, отданной «в губернацию» Меншикову, – Алексашка творит что хочет, оправдывая это тем, что якобы укрепляет район, хотя знаю я из истории, как он его укреплял: две трети расходов себе в карман, а одну треть – на стройку. Урод!

Так же, можно считать, обстояли дела и в Киеве со Смоленском – я имею в виду полное владычество губернаторов в них.

Эти два города объединяли прилегающие земли для приведения