Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги! - Иван Кузмичев

их в оборонительное положение против нашествия Карла XII еще два года назад; правда, там, действительно, работа была проведена титаническая, не к чему придраться… в основном.

Оставшиеся Казань, Воронеж и Азов получили своих вожделенных губернаторов из-за тяги страны к увеличению мощи государства и в частности к ее стабильности. Казань – для усмирения волнений, а Воронеж и Азов – для постройки флота…

– Послушай, Алексей, – несколько вяло обратился ко мне Алехандро, – гм… ваше высочество, неужели здесь всегда так сыро, серо и уныло?

В глазах испанца все еще плескалась тоска о потерянном доме, о предательстве, понять которое он не может до сих пор, и о том, что надежды, мечты рассеялись безвольным дымом, унесенные легким ветерком королевского слова.

– Нет, не всегда. Вот там, где будем мы, такая погода занимает как минимум треть всего времени года, еще треть – морозы и снегопады, а остальное – как придется, – серьезно отвечаю Алехандро.

– А-а-а, – протянул он досадливо.

В отличие от своего земляка, взятый в чем был лекарь выглядел на удивление живым и бодрым; кажется, его участь не казалась ему плохой, скорее наоборот. Хотя как ему не быть таковым, если его сжечь, как колдуна, пытались, и это в просвещенной европейской стране! Дикари!

Между тем наша процессия легкой рысью тронулась в путь, оставляя за собой мачты шнявы «Санта-Лючия», чей капитан, наверное, зло матерится, проклиная свою тягу к авантюрам.

…Как и говорил граф Гомез, нам пришлось прождать в «Тихой заводи» приглашения на аудиенцию к испанскому монарху шесть дней. Блуждая по Мадриду, я нашел много интересного для себя, даже купил пару переливающихся на свету всеми цветами радуги безделушек специально для Юли, а то нехорошо получается: уехал – и приеду без подарка.

Гуляя по улицам и магазинам, полным разнообразной безвкусицы, мы однажды забрели в парк, где сидела пара живописцев, увлеченно пишущих пейзаж Мадрида. Решив не мешать мастерам, мы с Алехандро стояли невдалеке пару часов, дожидаясь, пока они закончат. Проследив за ними, мы вышли к трехэтажному зданию школы живописи, и, не удержавшись от соблазна, я прошел внутрь. Соприкоснуться с настоящим искусством всегда полезно, а главное, нужно, дабы не стать простым болванчиком, оценивающим все объекты вокруг себя через призму «ценно или нет».

По просьбе Алехандро нас проводили в одну из зал, где была выставлена часть полотен. Проходя мимо них и внимательно вглядываясь в мученические, одухотворенные, разъяренные, поникшие, унылые, радостные лица, я поневоле подумал о бренности собственного существования. О том, что мир на самом деле не столь сер, как кажется, главное, уметь видеть…

Одно полотно – «Ангел выводит апостола Петра из темницы» – чем-то зацепило взгляд больше, чем все остальные, вместе взятые. Не понимая, почему именно так, я решил купить ее. Разобраться самому, а заодно и государю подарок сделать, все же повод будет в радостные мгновения первой встречи.

Как ни удивительно, но с покупкой картины проблем не возникло: оказывается, эта зала и предназначалась для предварительного ознакомления с полотнами, и пользовались ей не сказать чтобы часто, но все же и не столь редко, чтобы школа разорилась и закрылась.

Сам же старинный город выглядел этаким атлантом, держащим у себя на плечах весь мир. Но, видимо, этот атлант прекрасно понимал, что в скором времени его силы истощатся и ему придется передать свою неподъемную ношу более могучему собрату, который, вполне вероятно, может раздавить ослабевшего соперника, дабы тот впредь и не помышлял о былом величии, не говоря уже о чем-то большем. В мире всегда будет править сила, как бы ее ни назвали: будь то борьба за равенство, ядерная дубинка или же экономическое превосходство – разница лишь в средствах, а итог всегда один.

Часто со мной гулял и сам Алехандро, оказавшийся охочим до архитектурных изысков столицы своей страны. Оказывается, он в Мадриде всего лишь третий раз, да и то все предыдущие его посещения были скомканными и не позволили молодому графу должным образом насладиться красотой соборов, церквей и старинных особняков аристократии.

На жизнь юного отпрыска старого, но не богатого рода накладывают свой отпечаток не всегда радостные и достойные воспоминания. Но они есть, и от них никуда не деться. Как, впрочем, и от представлений его родителей о столичной жизни, где во все времена тратилось больше средств, чем уходит на нужды собственной армии. Такая суровая и грязная действительность!

Но красота красотой, а про работу я не забывал, свободно засиживаясь до глубокой ночи над нужными мне трудами военных тактиков и географическими атласами – допотопными, дрянными, но за неимением лучшего все же полезными. Пришлось даже привлечь к работе собственных гвардейцев, слишком уж временем, признаться честно, я дорожил и тратить оное на перерисовку побережья Испании и Франции просто не хотел. Пускай я и приобрел атлас, но иметь в запасе столь полезные сведения никогда не помешает. Пускай они несколько схематичны, даже сильно схематичны, но ведь на Руси и таковых нет. А значит, любая крупица знаний пригодится.

Но вот, наконец, наши мытарства и ожидание закончились. Приодевшись и приготовив подарок королю – особенно большой неграненный алмаз, найденный где-то в Сибири еще при Алексее Михайловиче, моем номинальном деде, наше посольство во главе со мной тронулось в путь. Быстро преодолев расстояние до дворца, нам пришлось пару часов ожидать, пока к аудиенции будет все приготовлено. Хотя что именно, никто, конечно же, не сказал: мол, так и должно быть.

В конце концов ожидание закончилось (или просто терпение самого монарха вышло), и вышел какой-то кичливый юнец, гордый своим «почетным» званием, неся перед собой то ли штандарт, то ли флаг, и одетый в старую потертую ливрею. Одно это указывало на бедственное положение королевства, что, впрочем, не мешало юнцу кичиться своим положением, глядя на замерших возле дверей разодетых в кружева и бархат придворных!

Наше степенно идущее посольство было одето, вопреки ожиданиям местной аристократии, в легкие шелковые рубашки с минимумом кружев, дабы подчеркнуть официальность сего мероприятия и сразу же отбросить в сторону ненужные ахи и вздохи о том, что мы «варвары» и вообще недочеловеки. Так же степенно пришлось шагать и юному «знаменосцу», идущему впереди нас, хотя, как мне кажется, ему больше понравилось бы гонять с дворовой ребятней, чем скучать в окружении старых интриганов и сплетников.

Громко ударили о каменный пол тупые концы алебард; большие двери, разукрашенные позолотой и драгоценными камнями, нехотя отворились, открывая вид в большую залу. По сторонам широкой дорожки алого цвета, расстеленной от начала залы до первых ступенек возвышения,