Погоня за сказкой - Юлия Цыпленкова (Григорьева)

Добравшись до стоянки пиратских кораблей, я направила лошадь к «Счастливчику», спешилась и бросила поводья, мало заботясь сейчас ожиданием животного. Затем взбежала по сходням и остановилась, чтобы перевести дух.

— Ангелок, — один из матросов поспешил ко мне. — Или уже…

— Ангелок, — улыбнулась я. — Это самое любимое мое имя. Капитан на борту?

Матрос замялся. Нас уже окружали дорогие мне лица. Я улыбалась всем и позволяла жать себе руку, трепать по плечу и обнимать. Но все же проволочка раздражала.

— Вэй здесь или в городе? — снова задала я вопрос.

— Сейчас не лучшее время, Ангелок, — ответил господин Ардо. — Он несколько… нервный.

— Но он здесь? — спросила я, теряя терпение.

Получив утвердительный ответ, я растолкала пиратов, неуверенно переминавшихся с ноги на ногу и мешавших мне пройти. Возле каюты капитана я остановилась. Мое бедное сердце готово было пробить грудь. Дыхание все никак не удавалось восстановить, и мне казалось, будто я долго-долго бежала. Дрожь в руках и ногах мешали и нервировали. Но отступать я не хотела.

Памятуя о причудах моего капитана, я встала сбоку и постучалась. Тут же послышалось пожелание доброго пути визитеру и выстрел, прошивший дверь. После этого я выдохнула, сжала кулаки и понадеялась, что другого заряженного пистолета у Вэя не имеется. Решительно шагнув в каюту, я едва устояла на ноках от винного запаха. Глаза мои округлились, ошеломленно глядя на множество пустых бутылок, разбросанных по полу. Сам Лоет сидел в кресле, вытянув ноги. В руке его была зажата его одна бутыль. Посмотрев на меня, он скривился и, произнеся:

— Свали, бредовое видение, — запустил в меня бутылкой.

Едва успев увернуться, я отскочила в сторону, попала ногой на другую бутылку и не упала лишь потому, что чудом успела удержать равновесие. Затем пробралась к столу и села напротив капитана.

— Не уйдешь, да? — спросил он, ставя локти на стол и подпирая щеки кулаками.

— Нет, — ответила я, отмахиваясь от перегарного запаха. — Фу, Вэй, сколько ты пьешь?

— Достаточно, чтобы видеть ангелов, — пьяно усмехнулся он и откинулся на спинку кресла. — Все порядочные пьяницы видят чертей, а ангелов. Даже тут выделился.

— И часто ты нас видишь? — поинтересовалась я, не сводя взгляда с опухшего, отвратительного в своем опьянении, но такого дорогого мне лица.

— Случается, — неопределенно ответил Лоет и потянулся за новой бутылкой. Я перехватила его руку и отняла бутылку. Пират нахмурился. — Такого наглого видения у меня еще не было. Отдай, — он бросил тело вперед, но я вскочила со стула, и капитан промахнулся и завалился на стол. — Нарываешься? — не скрывая любопытства спросил этот горький пьяница.

— Попробуй, отними, — насмешливо ответила я и помахала бутылкой.

Лоет встал на ноги, расправил плечи, тряхнул головой и тут же снова чуть не повалился на стол. Но сдаваться никогда не было в привычках капитана, потому он все-таки преодолел сопротивление стола, кресла и даже пола, добираясь до меня, попутно сбив половину своих драгоценных статуэток, выдерживавших даже шторм, благодаря хитрому устройству полки.

— От тебя сплошные убытки, — укорил меня Лоет. — Что от живой, что от видения. Отдашь?

— Возьми, — усмехнулась я, снова помахала бутылкой.

Вэй приблизился ко мне, я потянулся за бутылкой, но получил от меня по лицу, и бутылка разбилась, брошенная мною в стену.

— Хватит пить, Вэй! — воскликнула я. — Ты похож на чудовище!

— Это ты чудовище, пожирающее души, — он потер ладонью челюсть, махнул на меня рукой и вернулся к креслу. — Отстань от меня и испарись, как все нормальные ангелы.

Я вернулась на стул.

— Ты все еще думаешь, что я видение? — поинтересовалась я.

— Настоящая Ада тает в объятьях своего благоверного, — криво усмехнулся Лоет и… достал еще одну бутылку.

— Дурак, — в сердцах ответила я. — Я здесь, Вэй. Я здесь, и я сделала свой выбор. Мне нужен ты, чертов пират.

Он с грохотом поставил бутылку на стол и посмотрев на меня. Затем перегнулся через стол, всмотрелся, помотал головой и снова взялся за бутылку.

— Ты сделал неправильный выбор, — сказал Вэй. — Возвращайся к мужу и живи с ним так, как должна жить порядочная женщина.

— Что? — потрясенно спросила я.

— Что слышала, — ответил он, не глядя на меня. — Я ничего не смогу тебе дать, Адалаис Литин. Я всего лишь пират, который сдохнет на своем корабле. А ты лети, Ангелок, рожай маленьких Литинов, танцуй на городских балах и сплетничай с кумушками. Все, развлечение закончилось, возвращайся к своей жизни.

— Вэй, ты… — я тяжело сглотнула. — Ты отказываешься от меня?

— Да, дьявол тебя задери, я отказываюсь от тебя. А теперь убирайся прочь и дай мне тут спокойно сдохнуть. Все, свободна.

— Вэй, — мой голос задрожал, на глаза навернулись слезы, и я прилагала усилия, чтобы не расплакаться. — Опомнись, Вэй… Я же люблю тебя…

— Хватит! — рявкнул пират. — Это не любовь, Ада. Это временно помешательство, и оно пройдет, как только ты вернешься к своей жизни. Ты не для меня, понимаешь? Ты слишком хороша для такого, как я. — Неожиданно вскочил и заорал:

— Пошла прочь, зараза! Всю душу мне выела! Убирайся!!!

Все еще не веря в происходящее, я попятилась к дверям. Лоет так и не повернул головы. Он уперся ладонями в стол и тяжело навис над ним. Я протянула в его сторону руки, но так ничего не сказав, выбежала из каюты. Позади раздался надрывный вскрик, и об дверь разбилась вторая бутылка.

Матросы застыли, глядя на меня. Я выдавила жалкую улыбку и сбежала по сходням. Боль затмил гнев на Лоета. Спроси меня, что я сейчас чувствую, я бы сказала, что хочу вырвать ему его каменное сердце. Моя лошадь ждала меня, не думая никуда уходить. Вскочив в седло, я обернулась и увидела, как на палубе появился капитан.

— Ада! — крикнул он.

— Пошел к дьяволу, Вэйлр Лоет! — выкрикнула я. — Ты хотел сдохнуть, я тебе больше не препятствую.

— Стой, чертов ангел! — заревел он, пытаясь добраться до борта.

— Мне некогда, спешу делать маленьких Литинов, — ответила я, подстегнула лошадь и сорвалась в галоп.

В тот же день я покинула Маринель вместе с мужем.

Эпилог

Лето! Вновь наступило лето, такое ласковое и долгожданное всеми лето. Наверное, я единственная, кто отнесся к нему с преступным безразличием, игнорируя оживление, царившее в доме. Матушка готовилась к выезду на пикник. Уже не первый в этом году, но это увеселение неизменно проходило без меня. Сколько меня не уговаривали, я отказывалась, как отказывалась от иных увеселений. Уже больше трех месяцев я сидела в родительском доме. Ровно столько прошло с момента, как мы вернулись с Дамианом в Льено.