Земля - Лора Андерсен

После прилета Аоллу сразу отстранили от Креила. Она пыталась настоять на своем постоянном присутствии, ей мягко объясняли, что в этом нет необходимости.

Дирренг откровенно не понравился Аолле. Небо, почти всегда покрытое низко нависшими тучами, здания, углубленные в почву, — все это создавало впечатление постоянного траура, висящего над планетой.

Аолле предоставили огромный «дом», наглухо вросший в скалу и рассчитанный на шквальный ураганный ветер, так часто бушующий над Дирренгом. Она пыталась понять утонченно-изощренное искусство дирренган, но разница в этой области была слишком большой. Огромное значение в дирренганской культуре играли различные верования и малопонятные для Аоллы философские школы. Сейчас она остро почувствовала разницу своего мышления и мышления Креила. Тому в свое время не составило никакого труда проникнуть в суть философских учений Дирренга и создать свою школу, отличную от традиционной и эффективно помогающую выживанию.

Двое мужей по-прежнему оставались с ней, помогая, ухаживая и стараясь скрасить вынужденное одиночество. Каждый день она летала к Креилу, часто даже не имея возможности поговорить с ним. Дирренганские врачи использовали свои способы лечения, и большую часть времени Креил спал. Аолла садилась перед прозрачным куполом, разглядывая неподвижного дирренганина, и старалась доказать самой себе необходимость дальнейшего пребывания на Дирренге, что с каждым днем было все сложнее.

Лишь через месяц дирренгане разрешили Креилу поселиться вместе с Аоллой, но каждый день он летал в клинику на осмотр. После того, как удалось синтезировать обезболивающие для дирренганского Облика, его состояние немного стабилизировалось, но даже общение с Креилом не избавило Аоллу от тоски. В один из дней, устав от ее подавленности, он попытался понять причину этого, долго вслушиваясь в ее ощущения.

— Что тебе здесь так не нравится, девочка?

— Не знаю, Креил, меня все время что-то томит. Не могу понять отчего.

— Может я смогу помочь? — вмешалась в разговор Яниа, молча присутствовавшая при этом. — Вы, Аолла, думаете, что это тоска по родине, но мне кажется это не так. Я думаю, виноват ваш облик и возраст. Для дирренганки, вам слишком много лет, чтобы обходиться без мужчины.

— Что???

— Ваше тело требует определенных вещей. Вам нужна ласка, тепло, чтобы кто-то был рядом. Я ясно выразилась?

— Слишком ясно, Яниа, — Креил рассмеялся, страшно обидев этим Аоллу.

— Это перебор! Хватит того, что Строггорн намекал на это перед отлетом!

— Это он не случайно. Я думаю, когда ты решила пройти регрессию в дирренганский облик, он сразу пошел это выяснять.

— Но я же не могу, Креил! Ты пойми! Есть вещи просто невозможные!

— Никто и не говорит о полноценных отношениях, — снова вмешалась Яниа. — Понятно, что ваш муж этого не поймет, но даже если вы просто разрешите вашим «мужьям» немного вас ласкать, этого хватит. Поверьте, дирренганские мужчины прекрасно умеют снять напряжение такого рода и при этом не доставят вам неприятностей с вашим мужем.

— Не знаю, — Аолла задумчиво посмотрела на Креила.

— Меня тебе Строггорн точно не простит. Я — это слишком реально, а дирренгане — это абстракция.

— Странные у вас все-таки отношения, — Яниа слегка зашевелила щупальцами. — У нас бы не возникло никаких проблем.

— А у нас, Яниа, это слишком часто порождает неразрешимые проблемы, сказал Креил, посмотрев на расстроенную Аоллу. — И все-таки хотя бы подумай над этим или — возвращайся домой. Строггорн будет счастлив, ты же знаешь…

— Я не могу вернуться и бросить тебя одного. Это предательство.

— Ты слишком серьезно все воспринимаешь, девочка. Самое плохое для меня уже сделано. Мы с тобой прекрасно знаем, что мучиться мне осталось недолго. Какая разница, в конце концов, где умирать!

— Почему ты говоришь о смерти? Кто тебе это сказал?

— На Дирренге, Аолла, как-то не принято скрывать состояние больного. Им трудно сказать, сколько точно мне осталось, но — немного.

— Немного, — для нас могут быть целые годы. Или не так?

— Думаю, на этот раз — не так. Мое тело все меньше становится приспособленным для жизни на Дирренге. Здесь ничего нельзя поправить или изменить. Лечения нет. Тебе как-то объясняли, для того чтобы меня вылечить, мое тело нужно разобрать до атомов. Потом — их исправить. А потом — снова собрать. Только никто не разрешит это сделать.

— Совет Вселенной?…

— Конечно. Как говорит Велиор, таким образом каждый захотел бы спасти своих родственников. Именно поэтому никто и не станет этого делать. Жалею я только совсем о другом. Мы теряем время. Я бы мог работать, помочь землянам, а так, боюсь, когда они меня позовут, будет слишком поздно что-либо делать. Я просто буду не в состоянии работать, если вообще буду жив.

— Это так страшно, Креил!

— Я хотел пригласить тебя завтра в одно место. Вот там, действительно, будет страшно.

— Зачем?

— Я хочу, чтобы ты узнала правду обо мне. Я никогда и никому об этом не рассказывал. Мне кажется только Странница знала об этом, да Линган с Лао, потому что как-то лечили меня.

— Объясни…

— Завтра ты все увидишь сама. Потерпи, всего одна ночь.

Аолла вернулась к себе и в эту ночь позволила делать своим «мужьям» то, что они считали нужным. Но вопреки заверениям Креила и Яниа, беспокойство и тоска только усилились от этого.

Они летели почти несколько часов, — Креил, Аолла и Яниа с Секретарем. Все были столь серьезны, что Аолле это напоминало какой-то сложный ритуал. Она пыталась сообразить, что бы это могло означать, но ничего не приходило ей в голову.

Машина приземлилась рядом с ажурным, фантастическим зданием, увенчанным огромным шпилем, уносящимся вверх и исчезающим в низких облаках.

Они прошли в огромный зал с казавшимися бесконечными черными плитами одинакового размера, с выбитыми непонятными для Аоллы словами на каждой. Все это напомнило Аолле кладбище. Они стояли почти у самого входа, мягкий рассеянный свет струился откуда-то сверху и от всего этого веяло чем-то потусторонним.

— Что это, Креил? — Аолла испуганно смотрела вперед, не желая заходить внутрь.

— Это кладбище, Аолла. Ты правильно подумала, девочка. Оно не совсем обычное, потому что одновременно это и памятник погибшим.

— И от чего они умерли, так много дирренган?

— Их убил я.

Почти мгновенно Аолла попыталась проникнуть в его мозг, не веря и не понимая его шутки, но ей это, как всегда, не удалось.

— Что ты говоришь…?

— Это правда. Я говорю правду.