Я не сдамся! - Аврора Добрых

Дед с бородой встал напротив окна подъезда, раскинул руки в стороны и, закрыв глаза, произнес:

— Солнце! Люди, прекратите склоки! Солнце восходит!

Никто, кроме Маши, похоже, его не услышал. Огромный мужик пошел в атаку на Наталью и припер ее к стене своим пузом, а та принялась орать на него благим матом. Женщина в бигудях продолжала верещать, и с каждой секундой в ее крике будто бы прибавлялось децибелов. Дед без остановки напевал: «Солнце, дивное Солнце!», а на лестничной площадке тем временем появилось еще человек шесть. Кто-то прибежал со второго этажа, кто-то вышел из квартир на первом. Наталье удалось вырваться из тисков огромного мужика, после чего тот схлопотал ведром по лицу. Затем в ход пошла швабра.

Маша вышла из ступора и поняла, что пора сворачиваться, пока не попала под раздачу. Оставив все принадлежности для уборки, девушка помахала рукой: «Ну, до свиданья! До следующего четверга!» и выбежала из шумного подъезда. На пути в магазин она еще долго слышала крики и вопли, доносящиеся из глубин дома.

Глава 12

Дела в магазине шли неплохо. Маша успела запомнить всех постоянных покупателей, выучила их имена и предпочтения в еде. Она точно знала, кому предлагать тот или иной акционный товар, и никогда не ошибалась. Покупатели полюбили улыбчивую и приветливую сотрудницу. Некоторые из них периодически покупали ей то шоколадку, то слойку, то спелое манго, хотя девушка уже не выглядела болезненно как раньше. Маша ловила себя на мысли, что никогда, что бы ни случилось, не смогла бы разочароваться в людях, ведь у большинства из них было очень доброе сердце.

Лариса Евгеньевна уже радостно потирала руки в предвкушении, когда Маша отработает положенный ей месяц и можно будет отправить ее учиться на заместителя управляющей. Сама девушка тоже не могла дождаться этого момента. Заместитель получал немногим больше кассира (удивительный парадокс), однако такая должность могла стать неплохим плацдармом для карьерного роста. К примеру, набравшись опыта, можно было попробовать свои силы в роли управляющей в другом магазине сети, а там зарплата уже вполне позволяла снять небольшую квартиру.

За время работы Маше уже удалось подкопить немного денег, и их бы хватило на аренду комнаты, но Саломатхон и остальные жильцы квартиры не хотели ничего об этом слушать.

— Комната снимешь, а, — говорил ей Маджид, который с каждым днем все лучше и лучше говорил по-русски, — потом деньги кончатся, что будешь делать? Аренда комната — 15 тысяч, еда — еще 12 тысяч, кот кормить, лоток песок сыпать… что останется, а?

— Останется еще примерно 13 тысяч, — прикидывала в уме Маша.

— Одежда осень-зима покупать, да, — загибал пальцы Маджид, — волос мыть — шампунь, колготка, ботинка ноги — покупать, тарелка, чашка, ложка, казан — покупать, заболел — таблетка аптека идти, врач ходить… сколько останется, а?

— Наверное, нисколько, — разводила руками девушка, — но так многие живут.

— Работа погонят — как жить пойдешь? Комната платить надо, другая работа быстро не найти, а.

— Послушай Маджида, Маша, — говорил дядя Бекзод, — он глупость не скажет, умный парень, счет хорошо ведет.

— Вот отработаешь в роли зама пару месяцев, тогда и снимай комнату, — вторила Саломатхон. — А сейчас к чему спешить? Тебя здесь все любят. А если думаешь о своем, о старом, что на шее сидишь, так брось это. Помощи от тебя много: моешь, готовишь, стираешь, гладишь. Детям вон сколько всего приносишь, избаловала их уже. — Женщина улыбнулась. — А один лишний матрас положить несложно, кого ты стесняешь? Да никого.

— Да, — кивал Маджид, — а Маркиз тоже любят. Бекзод Маркиз гладит, песни петь, вискис кормить. Все очень хорошо.

В общем, было принято коллективное решение, что Маше сначала следует стать управляющей, отработать какое-то время и только потом заняться поисками отдельного жилья.

Маша уже перестала опасаться, что в магазин может снова заглянуть новая девушка Димы Надя. Вероятно, тот эпизод у кассы был разовой акцией, и больше бояться нечего. Наде наверняка сейчас не до этого. Подготовка в свадьбе, беременность, новая жизнь… Все то, о чем Маше не хотелось даже думать. Это не ее жизнь, а чужая. Но как бы ей не хотелось поскорее забыть о Диме, отголоски прошлого все равно давали о себе знать.

Девушка стояла за кассой и едва успевала пробивать товары — народу было очень много. Она бросила взгляд в сторону, чтобы оценить длину очереди, и вдруг увидела Димину мать. Любовь Геннадьевна замыкала линию, в ее руке была корзинка с покупками. Женщина жила за четыре остановки от магазина и района в целом, поэтому не могла зайти сюда просто так. Она явно направлялась к сыну и своей будущей невестке.

«Неужели тоже пришла по мою душу? Что ж я им всем покоя-то не даю…»

Через несколько минут Маша заметила, что Любовь Геннадьена снова оказалась в конце очереди, хотя покупателей прибавилось.

«Пропускает всех вперед себя, — чертыхаясь, думала девушка, — значит, точно явилась не просто так. Наверняка собирается наговорить гадостей и довольная уйти».

Прошло не менее 25 минут, когда покупатели разошлись и в очереди осталась только Димина мать.

— Здравствуй, Машенька, — сказала она, складывая на ленту покупки: сыр, молоко, кефир, творог и мед. — Ну, как поживаешь?

Говорила она вроде бы приветливо и даже с улыбкой, но от всего этого веяло фальшью.

— Здравствуйте, все хорошо, спасибо.

— Маш, ты на меня зла не держи. Сама ведь понимаешь, что для женщины моего возраста ничего не может быть дороже внука. Вижу, ты нашла выход, начала новую жизнь, ну а мне только в радость, что у тебя все сложилось.

— Я не держу зла, Любовь Геннадьевна. Что было, то прошло. А копить в себе обиды — не в моей привычке.

— Это хорошо, Мария, это правильно. Всегда знала, что ты девушка толковая.

— 861 рубль. Картой, наличными?

— Пожалуй, картой.

Женщина расплатилась, но пакет с покупками брать не спешила. Было понятно, что пришла она сюда вовсе не для обмена любезностями.

— Маш, ну так если все у тебя хорошо, то чего ты здесь-то работаешь? Неужели нет других магазинов? Вон их сколько, десятки! Но ты зачем-то устроилась именно сюда.

Маша устало вздохнула:

— Любовь Геннадьевна, давайте начистоту. Если вы пришли с тем, чтобы уговорить меня уволиться, то не выйдет. Я буду работать там, где захочу.

Улыбочка вежливости тут же спала с лица собеседницы и превратилась в недовольную гримасу.

— Так это понятно, что будешь. Вопрос в том, почему тебя потянуло именно сюда. А я тебе скажу: потому что