Дом на цилиндрах - Кирилл Гольцов

— Да, думал, впервые в жизни упаду в обморок!

Через мгновение тяжело задышал за моей спиной Андрей:

— В такое время я даже и не знаю, где можно скрыться ото всей этой пакости. Однако, как бы там ни было, мы практически на месте. Нам вот сюда… — он указал рукой на правый коридор и медленно пошёл вперёд.

— Надеюсь, у твоего знакомого есть хотя бы вентилятор?

— Очень хочется в это верить…

Когда мы миновали почти половину коридора, заканчивающегося небольшой площадкой с панорамным окном, дверь справа скрипуче открылась. Оттуда, чуть не сбив нас с ног, стремительно выскочила худенькая девушка в лёгком мокром халате, явно накинутом на голое тело, и с закрученным на голове огромным бело-синим полотенцем. Меня тут же окатило такой волной жара и запахов, что, кажется, сознание на мгновение потерялось где-то в них и вернулось только тогда, когда незнакомка пропала, невнятно буркнув:

— Извините!

Как я понял, её слова были в основном обращены к Андрею, который, выглядя хоть и неуместно, но солидно в костюме, наверное, походил на какого-нибудь преподавателя или представителя администрации этого образовательного учреждения.

— Ты как там? От ароматов после ванны или тела девушки потерял голову? — спросил он, ловя языком каплю пота, сочившуюся по губам.

— Да, наверное, от всего! — криво усмехнулся я. — Мы наконец-то дойдём или нет?

— Да, уже практически на месте. Вот сюда… — пробормотал Андрей и громко постучал в потёртую, обклеенную плёнкой дверь.

— Сейчас! — тут же раздался за ней необычно звонкий голос, и через мгновение перед нами стоял долговязый, немного сутулый молодой человек в больших круглых очках, которого я на улице непременно спутал бы со старшеклассником.

Казалось, его розоватых щёк ещё не касалась бритва, а сохранился детский пушок. Костлявому же телу, на котором совершенно неуместно смотрелись огромные тёмно-синие шорты по колено, словно только предстояло сформироваться и стать мужским.

— Приветствую, Николай! — кивнул Андрей и показал рукой на меня. — Это Кирилл, как мы и договаривались…

— Рад познакомиться! — я подался вперёд и протянул руку.

Николай некоторое время её задумчиво рассматривал, а потом как-то аккуратно сверху позволил прикоснуться к своим пальцам и исключительно быстро разорвал рукопожатие.

— Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы не имеете никакого нехорошего отношения к этим делам с детьми?

— Нет! — твёрдо ответил я и спросил: — Вы подавали мне так руку лишь потому, что сомневались в этом?

— Ах, нет-нет, конечно… — рассмеялся Николай и подмигнул Андрею. — Видите ли… Мм… Я сейчас переосмысливаю свой дух и тело, поэтому, если хотите, вы стали свидетелем лишь робких попыток неопределённости. Как бы там ни было, не берите в голову, и прошу!

Мы перешагнули высокий порог и оказались в двух смежных небольших помещениях, некомфортно поделённых практически посередине квадратными колоннами, выкрашенными в цвет детской неожиданности. У большого окна стояло что-то вроде надувной кровати с неровным комом белья, стол, пара стульев, небольшой холодильник и три потёртых ноутбука, лежащих на полу возле огромной сумки. Создавалось впечатление, особенно усиливаемое отсутствием занавесок, что помещение было долгое время необитаемо и встретивший нас человек въехал сюда прямо перед нами.

— Освежиться не желаете? А то видок у вас не ахти какой! — улыбнулся Николай, снял очки, прищурился и начал брызгать себе в лицо из маленького зелёного пульверизатора, напомнившего мне парикмахерскую. — Холодненькая, а то у меня здесь просто жуть. Обещали притащить вентилятор, но всё что-то не складывается…

— Я в костюме, поэтому воздержусь. Разве что лицо ополоснуть! — сказал Андрей, складывая руки лодочкой и подставляя их под пыхающие струйки влаги, от которых даже при одном взгляде становилось свежее.

Я, не обременённый официальным видом, с удовольствием дал побрызгать себя буквально везде, прекрасно зная, что через несколько минут стану опять абсолютно сухим, но благодарный за возможность даже такой небольшой передышки.

— В общем, гости дорогие, проходите, присаживайтесь, а я, с вашего позволения, размещусь на кровати. Итак, чтобы не тратить время впустую, сразу скажу, что девочка немного изменила свои показания. В связи с этим, у меня вопрос к вам… — Николай ткнул пальцем в мою сторону. — Признавайтесь, насколько известной фигурой являетесь, и сразу же прошу прощения, что не встретил с готовым для автографов блокнотом!

— Что вы имеете в виду? — удивился я.

— Ну, насколько вы публичный человек, не ускользающий от внимания прессы?

— Пожалуй, в этом плане вообще никакой!

— Я так примерно и думал. Хорошо. А как у вас обстоят дела с активностью в интернете? Зарегистрированы на каких-нибудь социальных сайтах, имеете свою страничку, что-то ещё?

— Да вообще этим не занимаюсь! — теперь уже немного возмущённо ответил я.

— Славно, славно. В общем-то, это предполагалось. Хорошо, а у вас есть фотография, где вы сидите на берегу какого-то водоёма и держите в руках двух рыбин? Это где та, что поменьше, заглатывает другую…

У меня перед глазами живо встала эта картинка, и я заинтригованно кивнул. На самом деле рыбы, о которых говорил Николай, были вовсе не настоящие, а творческий гибрид из двух «поющих» и сломанных игрушек разной величины, который зачем-то смастерил один мой знакомый. А в тот день мы небольшой компанией отдыхали на берегу Оки и действительно много фотографировались. Благо его маленькая, но удивительно проворная жена была самой настоящей фанаткой этого дела и буквально свела нас всех с ума, прося каждую минуту то замереть в той или иной позе, то собраться вместе или предлагая переснять какой-нибудь эпизод, по её мнению, получившийся неудачно. Большой зеркальный фотоаппарат настолько контрастировал с этой миниатюрной женщиной, что казалось, вот сейчас он перевесит и она рухнет вместе с ним. Это вызывало невольную обеспокоенность и прилив жалости, что, уверен, только способствовало реализации её идей и останавливало окружающих от более грубых выражений, чем просьбы немного передохнуть и отстать.

— Так вот, растлитель, как выясняется, закрывал своё лицо именно этой твоей фотографий, что девочка очень хорошо и запомнила. А вот лицо этого человека или что-то ещё о нём — нет. Так частенько бывает, что всё сознание жертвы акцентируется на какой-нибудь примечательной мелочи и больше ничего не замечает. Как бы там ни было, у нас сейчас пока нет никаких зацепок, кроме того, что преступник был с вашей фотографией. Нет ли мыслей, как этот снимок мог оказаться у кого-то постороннего?

— Честно говоря, не знаю. Мне его выслали знакомые по электронной почте, как и другим участникам поездки на Оку, а уж куда могли ещё отправить или передать, честно говоря, сказать не могу.

— Ладно, с этим вопросом необходимо поработать, и Андрей мне уже пообещал, что займётся. Вы же должны быть сейчас внимательнее, особенно после всех последних событий, и помнить одно: всё, что происходит, звенья одной цепи и, думаю, некий злоумышленник вряд ли просто так бросит свою странную затею.

Я кивнул.

— Кстати, хочу вам похвастаться моим балконом! — неожиданно рассмеялся Николай и указал в сторону смежной комнаты. — Прохлады не обещаю, даже наоборот. Зато вид очень даже ничего. И, пожалуй, давайте захватим с собой по бутылочке воды…

Николай извлёк из сумки три пол-литровые пластиковые бутылки и поманил нас за собой. Соседняя комната оказалась совсем пустой, только у приоткрытого окна стоял помятый бидон с полу истёртой бардовой кривой надписью.

— Конечно, это не лестница, но всё-таки! — воскликнул Николай, ловко вскарабкался по нему в окно и, немного покачавшись, спрыгнул куда-то вниз.

В первый момент я с ужасом подумал, что он сейчас разобьётся, ведь мы находимся практически на вершине башни, а потом увидел, как его довольное лицо опять показалось в проёме.

— Ну, чего медлите-то? Здесь же крыша!

Тогда мы, несколько затруднившись с бидоном, полезли следом и вскоре действительно оказались на плоской чёрной крыше. Здесь жар стоял такой, что я в первое мгновение буквально задохнулся от горячего ветра, ассоциирующегося только с пустыней. Кажется, воздух вокруг плыл, и я ничуть не удивился бы, став свидетелем самого реалистичного миража. По крыше были разбросаны несколько гудящих вентиляционных систем, а впереди, на небольшом возвышении, стояли две огромные спутниковые антенны. Не хотелось бы длительное время пребывать рядом с ними, хотя они и были обращены в другую сторону, но Николай, идущий впереди, вёл нас к небольшому закутку, где стояли развесистые симпатичные пальмы. Их плетёные горшки располагались настолько близко друг к другу, что казалось, это прямо какой-то крохотный оазис в пустыне, где чудом можно было передохнуть и хоть немного укрыться от жары.