Простовещи. История мира через легендарные товары и любимые продукты - Сергей Сергеевич Минаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К 1847 году в России добывали более 60 % мирового золота. Сибирь быстро богатела, и своя золотая лихорадка там тоже случилась. Народ прибывал в регион, селился и начинал заниматься промыслом, но массовости, как в Штатах, не было и в помине. Общество было крестьянским. Большинство людей не слышали, да и слышать не хотели о каких-то золотых приисках за Уралом. Им нужно было землю пахать, а не ерундой заниматься. Крепостное право тоже было сдерживающим фактором – нельзя было все бросить и уйти со своей земли. Наша золотая лихорадка заинтересовала влиятельных купцов и, конечно, государство, а не тех, кто мечтал разбогатеть в одночасье.
Копаясь в замерзшей породе, русские горняки не распоряжались своей судьбой, а были наемными рабочими, мало чем отличаясь от крепостных. Трудовой график жестко регламентировался – рабочий день с пяти утра до восьми вечера шесть дней в неделю. Зарплаты были мизерными, не считая вознаграждений за особо крупные золотые самородки. Старателям не принадлежали продукты их труда – все уходило или в казну, или тому, кто зарабатывал на них сверхприбыли.
Отражением той реальности считается роман Мамина-Сибиряка «Золото». Помимо страданий героев, в нем описан и быт золотодобытчиков. Воровство, дурость начальства, семейные дрязги – в книге содержался полный набор социальных и личных проблем. К XX веку мало что изменится.
Золотые корни революции
За пять лет до событий 1917 года в России произошло событие, всколыхнувшее все общество и напрямую связанное с золотом. Рабочие из европейской части России приехали на Ленские золотые прииски. Им обещали золотые горы. Что они увидели на деле: часть зарплаты, пусть и не маленькой – около 50 тысяч по современному курсу, выдавали продуктовыми талонами либо выплачивали не полностью. Рабочий день официально длился 11 с половиной часов, а по факту все 16. Условия труда ни к черту – спуск в 50-метровые шахты по обледенелым лестницам, а работать приходилось по колено в воде. Неудивительно, что семь из десяти работников не выдерживали такую нагрузку. Компенсации покалеченным положено не было.
Жить рабочим приходилось в промерзших бараках, которые напоминали загоны для скота. Затем общественная комиссия придет к следующему выводу: «Нам остается одно: посоветовать рабочим поджечь эти прогнившие, вонючие здания и бежать из этого ада куда глаза глядят».
Контролировала шахты частная английская компания Lena Goldfields. Условия труда их не волновали. Задача была простая – добывать максимум золота при минимальных издержках. В итоге это превратилось в натуральное издевательство над рабочими, и к марту 1912 года их терпение лопнуло.
Началась стачка – к 3 марта рабочие оформили свои требования: заменить продуктовые талоны на деньги, оплатить уволенным дорогу до ближайшей станции, ввести восьмичасовой рабочий день и улучшить жилищные условия. Однако компания отказалась идти на уступки и донесла властям о том, что рабочие ведут леворадикальную агитацию.
Часть рабочих арестовали, а с остальными решили в дальнейшем не церемониться. 17 апреля рабочие вышли на митинг. Их уже ждали – местный ротмистр от жандармерии отдал приказ открыть огонь. В результате Ленского расстрела около 150 рабочих было убито, а 200 ранено.
Общественность бурно отреагировала на эти события. И большевики, и либералы, и социал-демократы – все обрушились с критикой на власть. Лишь консервативные издания превозносили подвиг солдат, которые остановили погромщиков.
В таком ключе рассуждал и министр внутренних дел Макаров: «Когда, потерявши рассудок, под влиянием злостной агитации толпа набрасывается на войско, тогда войску не остается ничего делать, как стрелять. Так было – и так будет впредь».
Рабочие не хотели, чтобы так было впредь. По промышленным центрам России прокатилась волна забастовок, по размаху сравнимая с 1905 годом. В результате Макаров был отправлен в отставку, и возмущение удалось остановить.
Расстрел спровоцировал новую протестную волну, разбившуюся лишь о Первую мировую и патриотический подъем по всей стране, на время притушивший революционные настроения. Именно благодаря Ленскому расстрелу взошла политическая звезда молодого юриста Керенского, который возглавлял общественную комиссию, расследовавшую Ленский расстрел.
Поэтому «Ленин»?
Согласно ряду источников, именно из-за этой трагедии Владимир Ульянов стал Лениным. Но это миф – как «Ленин» Ульянов подписывался еще в начале века, например в газете «Искра».
По результатам трагедии доля компании Lena Goldfields в собственности месторождениями была снижена с 66 до 17 %. Англичане лишились ключевой роли на приисках. Но они еще вернутся к управлению при большевиках. В 1925 году, в соответствии с декретом о концессиях, компания вновь получила право вести работы на сибирских (включая Ленские) золотых месторождениях сроком на 30 лет.
«Золото колчака»
Когда Февральская революция 1917 года уже свершилась, первые декреты Временного правительства привели к тому, что армия, которая готовилась к новому наступлению и, по сути, к завершению войны, оказалась еще больше дезорганизована.
В этих условиях вопрос о защите золотого запаса России от немцев стал одним из ключевых. Золото постепенно вывозилось на Восток – подальше от фронта. Основной точкой сосредоточения ценного металла оказалась Казань. Из общего золотого запаса в 1330 тонн в Казани было сосредоточено более половины.
После октября 1917 года выяснилось, что чем дальше от Петрограда и Москвы, тем менее очевидна была власть большевиков. Неудивительно, что золото, попавшее в Казань, никуда не перемещалось. Попытки коммунистов вывезти его поближе к контролируемым территориям тоже обернулись крахом. Судьба гигантских богатств зависела от случая.
Случай наступил в августе 1918 года, когда белые взяли Казань и, вместе с ней, золотой запас. 507 тонн золота оказались в руках генерала Каппеля. В будущем именно эти запасы получат название «золото Колчака».
Пришедший к власти адмирал Колчак с крайней неохотой прикасался к золотому запасу – он считал, что не имеет на него никакого права. Идеологией большей части Белого движения в ходе Гражданской войны было «непредрешенчество» – убеждение в том, что судьбу России и ее богатств народ сам решит после окончания смуты.
Но война заставила поступиться принципами – Белое движение нуждалось в поставках вооружений. Россия тогда обладала самым большим после США золотым запасом. Подобные богатства манили к себе не только простых смертных, которым довелось прикоснуться к золоту Российской империи, но и целые страны. Японские дипломаты просили «Русское правительство в Омске соблаговолить отнестись благосклонно к просьбам японских банкиров относительно покупки золота».
В итоге на закупку вооружений было затрачено ровно 30 % золотого запаса. Через иностранные банки они осели в уютных ячейках. Как оказалось, навсегда.
Колчак так и не увидит закупленного оружия – оно не успеет прибыть к моменту падения его власти. Со взятием Иркутска и расстрелом адмирала охраной золотого запаса никто толком не занимался и золото начало пропадать.
Наибольший урон был нанесен атаманом Семеновым, в результате нападения которого пропало 33 тонны золота. Под Читой он перехватил вагоны, которые шли во Владивосток. Но даже в его руках это золото не задержалось – японцы настойчиво попросили передать им золото, и Семенов не смог отказать. Именно Японии досталась большая часть вывезенного из Российской империи золота, которое до сих пор, пусть и не все, лежит в хранилищах местных банков.
Значительная часть золотого запаса все же осталась в России. Золотые вагоны Колчака были остановлены под Иркутском и захвачены красными – таким образом, больше 319 тонн, или 60 % казанского золота, достались большевикам.
Меры предосторожности на случай ограбления были приняты серьезные – «золотой состав» доставили в тупик и опутали проволокой. Позади
