Простовещи. История мира через легендарные товары и любимые продукты - Сергей Сергеевич Минаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тысячи и тысячи солдат таким образом были переброшены на передовую. Это надломило хребет немецкой армии под Марной. Война, которая должна была закончиться к Рождеству, превратилась в четырехлетнюю мясорубку. И все это произошло лишь из-за нескольких тысяч машин такси.
Байки из французского такси
Таксисты с иронией относились к фронтовой ситуации.
«Как будут платить? – спросил один водитель лейтенанта, остановившего его сигналом флажка. – За пробег или фиксированно?»
«За пробег», – сказал лейтенант.
«Хорошо, поехали», – ответил таксист, не забыв включить счетчик, прежде чем тронуться.
В ходе войны у стран Антанты было уникальное преимущество – они сосредоточили в своих руках основные запасы нефти. Во время Первой мировой стали широко применяться самолеты, танки и бронеавтомобили – все они потребляли топливо, с которым у России, Британии и Франции проблем не было. Это позволяло наращивать военный потенциал. Так, британская армия начала войну с 250 самолетами, 26 тысячами автомобилей и 827 мотоциклами, а к концу 1918 года их количество увеличилось до 55 тысяч самолетов, 56 тысяч автомобилей и 34 тысяч мотоциклов.
Германия и ее союзники испытывали дефицит нефти. Британский флот, который благодаря усилиям молодого Черчилля перешел на мазутные двигатели, оказался быстрее. А немецкий флот на «медленных» угольных котлах не смог прорвать британскую блокаду.
Спустя 10 дней после окончания Первой мировой в Британии состоялась Межсоюзническая конференция по нефти. И там прозвучали крайне важные слова французского сенатора Анри Беранже: «“Кровь земли” была “кровью победы”. Германия слишком полагалась на свое преимущество в чугуне и угле и проглядела наше преимущество в нефти». В следующей войне, Второй мировой, Германия это учтет.
Но до этой войны тоже кое-что произошло. С середины 1920-х Италией управлял фашистский режим под руководством Бенито Муссолини. Фашисты хотели построить из Италии новую Римскую империю, но собирание земель они начали с государства, никогда не входившего в состав Рима, – Эфиопии.
Во время войны никто не стремился соблюдать Женевскую конвенцию – итальянцы абсолютно не стеснялись в методах ведения боев. Они устанавливали на самолеты специальные опрыскиватели, распылявшие над обширными территориями боевое отравляющее вещество – иприт. Солдаты, женщины, дети, скот, водоемы и пастбища постоянно заливались этим смертоносным дождем. Чтобы наверняка отравить земли эфиопов, итальянское командование заставляло пилотов пролетать над ними снова и снова. Дождь из иприта вызывал страшные ожоги и слепоту, а те, кто пили отравленную воду или ели зараженную пищу, подвергались не менее ужасным страданиям.
Все это можно было легко предотвратить. Итальянские запасы топлива, поставлявшегося из Ливии, были ограниченны – достаточно было ввести эмбарго, чтобы остановить убийство африканцев, но французы выступили против. Это стало решающим фактором. Гитлер усвоил и этот урок.
Нацисты сделали ставку на синтетическое топливо. IG Farben, конгломерат химической промышленности Германии, успешно синтезировал для немецкой армии топливо из угля. К 1940 году производство синтетического топлива резко возросло, достигнув 72 тысяч баррелей в день, что составляло 46 % от общего потребления нефти. Около 95 % всего авиационного бензина Германии было получено на предприятиях этой компании. Весь блицкриг с вереницами грузовиков и танковыми клиньями был бы невозможен без деятельности IG Farben. Их бизнес был построен на крови – на предприятиях конгломерата широко использовался труд узников концентрационных лагерей. Печально известный газ «Циклон Б», который также производился IG Farben, убил миллионы заключенных на фабриках смерти.
Расходы топлива на войну были чудовищными – только за одну польскую кампанию вооруженные силы Германии потратили 64 % всей нефти Третьего рейха.
Важнейшей концепцией нацистского руководства была идея о «жизненном пространстве». Речь шла о территориях на востоке Европы, включая СССР. Помимо живой силы, которую планировалось использовать на рабских условиях, в области экономики у Гитлера была еще одна навязчивая идея – нефть. В июне 1941 года Гитлер заявил: «Невозможно произвести все, чего нам не хватает, с помощью синтетических процессов». Тем самым он признавал – топлива, производимого IG Farben, не хватало – Германии нужна была советская нефть. Считалось, что, как только месторождения на Кавказе и черноземные районы Украины окажутся в составе рейха, нацисты сразу станут экономически неуязвимы. Министр вооружений Альберт Шпеер в 1945 году признавался на допросах, что «потребность в нефти была основным мотивом» для вторжения в Советский Союз. Нефть оказалась одной из ключевых причин, положивших начало Великой Отечественной войны, которая унесла жизни десятков миллионов жителей страны.
На Востоке свое «жизненное пространство» рассчитывала расширить и Япония. Вместо термина «Вторая мировая война» в Азии часто используется термин «Пятнадцатилетняя война», поскольку она длилась с 1931 по 1945 год. Уже с начала 1930-х Япония медленно, но верно расширяла свои владения в Азии.
К концу тридцатых японцы попали в парадоксальную ситуацию – они усилили армию и флот, расширили свои владения в Китае и попытались захватить новые нефтяные месторождения, но зависимость от американского топлива при этом только увеличилась. К 1938 году Япония добывала так мало нефти, что ее хватало для удовлетворения лишь 7 % внутренних, в том числе военных, потребностей страны. При этом 80 % импортировалось из США, а 10 % из Голландской Ост-Индии.
Отношения со Штатами портились, и рыболовный флот, один из важнейших источников продовольствия, получил распоряжение отказаться от использования топлива и полагаться исключительно на силу ветра – это в XX веке. Американские эксперты отмечали: «Природные ресурсы Японии заметно сократились. Нехватка жидкого топлива, в частности, нанесет смертельный удар по нации».
Чтобы исправить положение, Япония начала операцию по оккупации Индокитая, где находились небольшие запасы нефти. Именно этот шаг стал последней каплей для правительства Рузвельта – в июле 1941 года японские амбиции натолкнулись на нефтяное эмбарго.
Обсуждение планов подготовки Японии к войне постоянно сводилось к вопросу о нефти, запасы которой таяли на глазах. Времени оставалось еще меньше. Стенограммы неформальных заседаний в Токио ясно дают понять – фактор нефти витал в зале совещаний, словно демон. Объявление войны Штатам считалось единственным способом побороть этого демона.
Атака на Пёрл-Харбор, сотни тысяч погибших в войне на Тихом океане и атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки – все это результаты борьбы Японии за нефтяную независимость.
Раз за разом мы видим одну и ту же картину – страны, нуждавшиеся в нефти, то и дело вступали в конфликт со странами, имевшими огромные запасы топлива. После Второй мировой именно манипуляции с нефтью станут причиной новых потрясений во всем мире.
Арабский фактор
После победы над Гитлером мир вступил в эпоху нефтяного дефицита. Несмотря на то что крупнейшие месторождения пострадали несильно, цены на нефть серьезно выросли. Американские заводы переключили внимание с танков и военных грузовиков на легковые автомобили и начали производить их в огромных количествах. Если в 1945 году в Штатах было около 26 млн машин, то через пять лет их стало уже 40. Спрос на бензин за пять лет скакнул на 42 %.
Наличие нефтепродуктов стало вопросом выживания для стран Запада. В пополнении запасов им помогал Ближний Восток – когда-то нищий регион расцвел и стал важнейшим элементом мировой экономики. Первой из ближневосточных стран на сцену вышла Саудовская Аравия.
Саудовская Аравия до сих пор остается абсолютной монархией. Запасы нефти, открытые в межвоенные годы, позволили ей стать важным игроком в будущей большой игре. К 1949 году нефтяная индустрия страны заработала на полную. Компания ARAMCO (Арабско-Американская нефтяная компания) заложила основу зарождавшейся нефтяной промышленности, при этом она на 100 % принадлежала американским компаниям.
Обстановка в конце 1940-х была очень тяжелой. Европа в разрухе, там энергетический кризис. Сталин не горел
