Невиновен (в сокращении) - Дэвид Балдаччи

— Вы это узнаете.

— Значит, мы поняли друг друга.

Они встали. Роби посмотрел на него и спросил:

— Моя квартира действительно безопасна? Потому что если да, то я бы переоделся.

Синий скупо улыбнулся.

— Езжайте переодеваться, Роби. Вид у вас весьма потрепанный.

— Что ж, я именно так себя и чувствую, — согласился Роби.

Роби столкнулся с Энни Ламберт, когда она выводила из своей квартиры велосипед.

— Опаздываете на работу? — спросил Роби.

Она улыбнулась.

— Была у врача. Диспансеризация. Даже работники Белого дома обязаны проходить диспансеризацию.

— Так мы пойдем с вами когда-нибудь выпивать? — спросил он и сам себе удивился. На этой неделе я узнал о себе много нового.

— Может быть, сегодня вечером?

— А президент вас отпустит?

Она засмеялась:

— В восемь? Мотель, бар на крыше?

— Увидимся там.

Роби прошел в свою квартиру. Он не понимал, почему сказал это. Обычно он не любил отвлекаться, когда работал. Но вот сегодня почему-то захотелось.

Он переоделся и собрал сумку со всем необходимым на случай, если некоторое время здесь не появится. Теперь надо проведать Джули.

Он переместился в другую квартиру, внимательно высматривая охрану Синего, но никого и ничего не обнаружил. Может быть, это и хорошо, подумал он. Может быть.

Джули открыла ему дверь только после того, как посмотрела в глазок. Он еще больше обрадовался, услышав, как она отключила сигнализацию.

— Я видела, как вы разговаривали с велосипедисткой, — сказала она, показав на телескоп. — Мощная штука. Значит, ваша вторая квартира здесь, через улицу?

— Да.

— Нормальные люди устраивают себе жилища в разных местах. Париж, Лондон, Гонконг…

— Я ненормальный.

— Я так и поняла. Так что вы выяснили? Я смотрела телевизор. Ночью, похоже, была настоящая война. Вам повезло, что вас не убили. Но я хоть поняла, где вас подстрелили. Вы же мне так и не рассказали про руку.

— Везение — большое дело, — туманно ответил он.

— Так когда мы выходим?

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Мы же напарники, вы не забыли? Мы ищем убийц моих родителей.

— Я не забыл. Я работаю над этим.

— Я знаю, что вы работаете. Но я тоже хочу работать. Я дала вам свой список. Что вы с ним сделали?

— Собираюсь отрабатывать.

— Хорошо, — сказала она, надевая куртку с капюшоном. — Я готова.

— Не думаю, что это хорошая мысль.

— Или я пойду с вами, или я пойду одна. Так или иначе, я иду.

Роби вздохнул и открыл перед ней дверь.

— Но разруливать все это буду я, — сказал он.

— Я и не претендую, — сказала она.

Лгунишка, подумал Роби.

Они сидели во взятой напрокат машине Роби и наблюдали за домом родителей Джули.

Джули ерзала и томилась.

— Что нам это может дать? — наконец не выдержала она. — Вы хотите, чтобы мне стало скучно и я отказалась бы от этой затеи и вернулась сидеть в квартире, да?

— Мы смотрим, не покажется ли кто-нибудь. Подождем еще полчаса и поедем дальше.

— Я вспомнила, — сказала Джули. — Когда тот тип с пистолетом погнался за мной, мама сказала: «Она ничего не знает».

Роби выпрямился и крепче стиснул руль.

— Из чего следует, что твоя мама что-то знала. И ты говорила, что этот тип спрашивал твоего папу, что знает он.

— И теперь они думают, что я тоже что-то знаю, несмотря на мамины слова. Но если тот тип, что шел за мной, погиб во время взрыва…

— Это не важно. Он переговаривался с теми, с кем вместе работал — это был не одиночка. Кто-то ведь убрал тела твоих родителей и взорвал автобус. Не он. У него не было ни времени, ни возможности.

— А зачем они взорвали автобус? Если они хотели меня убить, то меня же в нем не было.

— Но они, видимо, об этом не знали, — сказал Роби. — Стекла у автобуса были тонированные. Предположим, кто-то дал очередь зажигательными в топливный бак автобуса со стороны, противоположной двери. Не видя, как мы вышли.

— Думаете, они считают, что я погибла?

— Вряд ли. У этих людей очень большие возможности. Лучше нам исходить из того, что они знают: ты жива.

— И во что только впутались мои родители?

— Давай попробуем узнать, чем они занимались в последние дни, может быть, что-то всплывет. Скажи, как проехать к столовой, где работала твоя мама?

Столовая была совсем недалеко. Роби остановился на другой стороне улицы и выключил двигатель.

— Тебя здесь знают?

— Конечно.

— Тогда, пожалуй, тебе не нужно показываться.

— Значит, я буду сидеть одна в машине?

Он взял сумку, которую собрал дома, и вынул из нее бинокль.

— Значит, так. Я иду туда и задаю вопросы. Ты смотришь, что происходит. — Он достал два блока питания, наушники с микрофоном, «капельку». — У тебя здесь — командный пункт. Говоришь вот сюда, и я тебя слышу, а больше никто. А ты ясно слышишь все, что происходит там.

— Круто, — улыбнулась Джули.

Он вставил в ухо «капельку», включил питание, пристегнув коробочку к поясу и прикрыл полой пиджака.

— Если заподозришь неладное или тебе что-то покажется подозрительным, скажи: «Вернись», и через пять секунд я буду здесь.

— Ладно.

Роби уселся на свободный табурет и попросил официантку в поношенном голубом форменном платье принести ему кофе. Официантке было лет пятьдесят.

В ухе у Роби раздался голос Джули:

— Это Шерил Косман. Мама с ней дружила.

Шерил принесла кофе.

— Если хотите поесть, у нас очень вкусно готовят мясной рулет. Сколько лет, а он все мне не надоест! — засмеялась она.

— Вы Шерил Косман?

Смех застрял у нее в горле.

— А вы кто такой?

Роби показал удостоверение и жетон.

Шерил напряглась:

— Мне что-то угрожает?

— Нет, мисс Косман, вам ничего не угрожает.

— Тогда зовите меня Шерил.

Роби вытащил фотографию Джули с родителями.

— Что вы можете рассказать об этих людях?

Косман посмотрела на фотографию.

— Так вас интересуют Гетти? Хорошие люди. А девочка у них просто прелесть, умная как черт. Очень я люблю эту девочку.

— Но ее отдали под опеку, в приемную семью.

— Ну так что. Сара, ее мать, каждый раз из кожи вон лезет, чтобы вернуть ее домой.

— А отец?

— Кертис тоже ее любит, да толку от него нет, одни неприятности.

— Когда вы в последний раз видели кого-нибудь из них?

— Интересно, что вы об этом спросили. Сара сегодня должна была выйти на работу, но не вышла. И не позвонила. Это на нее не похоже.

— Так когда в последний раз она здесь была?

— Позавчера. Вчера у нее был выходной. Смена у нее закончилась в шесть, Кертис зашел за ней, и они пошли домой.

— После работы?

— Да. Он часто заходит за ней, и они идут домой. По-моему, красиво. Он ее действительно любит, и она его тоже любит. А больше у них ничего нет. Живут в трущобе, ни машины, ни сбережений. Ну, вот только Джули у них и есть. Они хотят, чтобы она жила получше, не так как они. Последнее отдали, чтобы устроить ее в хорошую школу. Даже Кертис работает сверхурочно на своем складе. Он наркоман, но может много работать, когда хочет. А для своей девочки он хочет.

В ухе у Роби раздалось учащенное, тяжелое дыхание Джули.

— Вы не заметили, в последние несколько недель здесь не бродили подозрительные незнакомцы?

Косман наморщила лоб.

— С ними что-то случилось?

— Я просто собираю информацию. Не был ли кто-то из них чем-то встревожен или озабочен в последнее время?

— Как только вы сказали, я и поняла, что, пожалуй, да. По крайней мере, Сара.

— Вы спрашивали Сару, что ее беспокоит?

— Нет. Я подумала, что это из-за Кертиса или потому что Джули снова отдали опекунам.

— А позавчера не случилось ничего необычного?

— Нет. Но перед этим они пригласили сюда друзей. На ужин. Иду и Лео Брум.

Роби сделал глоток кофе и записал.

— Расскажите о них.

— Лет им ближе к пятидесяти, красивая пара. Ида, кажется, работает в парикмахерской. А Лео на муниципальной службе.

— У вас есть их адрес или телефон?

— Нет.

— У меня есть, — сказала Джули у него в ухе. — И то и то.

Роби спросил:

— Шерил, вы не заметили ничего необычного во время этого ужина?

— Ну, я слышала лишь обрывки разговоров. Ничего примечательного. Но все они были…

Роби ждал, когда она подберет нужное слово.

— Ну, им всем словно бы призрак явился.

— А вы их не спросили, что их тревожит?

— Нет. Если люди хотят что-то рассказать, я их выслушаю, но я не стану совать свой нос в то, что меня не касается.

— Скажите, а отпуск вам полагается?

Она не смогла скрыть удивления.

— Да, осталась еще неделя.

— А есть у вас родные и близкие за пределами этого города?