Ремесленники душ - Дмитрий Распопов

Когда мы подошли к следующей могиле, полицейский сам взял мои записи и продолжил заполнять данные на следующих жертв, когда мы обходили кладбище от одной разрытой могилы до другой. Их было много, больше двадцати, все разной степени разложения и даже скелитизации, на недавно похороненных останках душ совсем не было, но чем дальше мы шли, осматривая более ранние захоронения, тем больше я удивлялся, сначала на одном теле, затем на другом стала просматриваться бахрома. Я все диктовал полицейскому, что записывал за мной, и видел, как все более хмурым становится инспектор.

Когда мы подошли к последней могиле, останки девушки почти скелетезировались я с удивлением увидел, что здесь бахрома присутствует, несмотря на сильное разложение, очень большая.

— Кто это?

— Мисс Шейли Твистер, тринадцать лет, рост пять футов и пять дюймов, вес сто десять фунтов.

— Она тоже с душой, возможно полной, — я забрал у полицейского блокнот и открыл таблицы, которые я переписал с тетради директора быстро произведя отчеты, — у ней полная душа, ни потеряно ни унции, что для девушки её возраста нормально.

— Сука я говорил им, — пробормотал инспектор и пошел на выход.

Идя за ним, я спросил сержанта, понимая, что мы шли от жертвы к жертве, по временному порядку их убийств и происходит что‑то из ряда вон выходящее.

— Я ничего не понимаю, что происходит, объясните пожалуйста мистер Джеймс.

— Херня происходит, — тот долго молчал и когда я думал, что он проигнорирует мой вопрос, он наконец ответил, — когда начались убийства Кукольником, все обращали внимание только на ту жестокость с которой он действовал, и вначале, когда нам выделяли ремесленника все жертвы проверялись. Теперь ты видишь, когда ремесленника у нас не стало, кто‑то стал полностью их иссушать ничего не боясь. Инспектор много раз просил выделить ему кого‑нибудь из ваших, да все бес толку. Теперь придется расследование начинать заново исходя из того, что это один из ваших и к тому же прекрасно осведомлен, что нам перестали выделять ремесленника. Он замолчал и больше не проронил ни слова, отправив меня домой с полицейским.

Наконец у меня появилось свободное время заняться тем, чем я хотел. Всю неделю от полиции не было вызовов и те два дня казались мне просто страшным сном. Больше от нечего делать, чем для какой‑то определённой цели я завел отдельный блокнот под свои дела с полицией. Я записывал все, место, время, все что видел, параметры жертв, свои ощущения, а также переписал туда все, что насобирал раньше. Библиотека теперь была в моем полном распоряжении, но никакой информации в первой секции по исследованиям душ мертвых людей там не было. Пришлось обратиться к директору и тот недолго думая пробил мне в жетоне доступ ко второй секции и это на первом году обучения! Я был счастлив как никогда, и прямо от него пошел в библиотеку. Новые книги и новые знания, вот и все что меня сейчас интересовало, к тому же я нашел то, что искал, новые сведения об экспериментах над душами. Правда не совсем то, что я искал, тут экспериментировали над живыми людьми. Ученик основателя ремесла в одних из своих наблюдений написал, что учитель заинтересовался методами получения более концентрированной эссенции души в зависимости от текущего состояния человека. Он писал странные вещи, что они приглашали бедняков и щедро им платили, чтобы те разрешали ставить на себе опыты. Например, были описаны случаи, когда от одной и той же женщины — проститутки были получены две совершенно разные по консистенции эссенции. В обычном состоянии пробный забор не давал пару пенни, а вот когда она выходила после мужчины (я правда не понял, о чем это), качество материала подскочило в два раза. Вот пока и все, что я нашел за неделю, но впереди меня ждало еще множество стеллажей и книг.

— Мистер ван Дир!

— Да??! — после ночи в библиотеке я проснулся услышав стук в дверь, всего через полчаса, как лег спать.

— Вас вызывает, сержант Джеймс, говорит очень срочно! — голос мистера Траста был возбужден, видимо и правда что‑то важное.

— Одеваюсь.

Выйдя за ворота, я увидел хмурого сержанта и полицейскую повозку, похоже за мной послали целую команду. Сержант протянул мне руку, и я удивленно пожал её.

— «Что произошло? Я в милости у этих двух бугаев?».

— Простите за поздний визит, — мы сели внутрь и поехали по ночному городу. Газовые фонари на улицах были слегка притушены в столь поздний час, но спать мне не хотелось. Вчера я рано лег и поэтому поздно встал, к тому же засиделся сегодня в библиотеке, так что сон еще не успел на меня найти.

— Что случилось?

— Еще одна жертва, инспектор сказал привести вас, её нашли всего час назад, и он не велел ничего трогать, пока вас не привезут.

Я тяжело сглотнул, одно дело видеть последствия дел рук Кукольника спустя какое‑то время, совершенно другое смотреть свежие следы его работы.

Мы прибыли на место спустя два часа, и я удивился, что не смотря на раннее утро, кругом была толпа зевак, людей было так много, что полицейским приходилось оттеснять их подальше.

Я впервые оказался под таким пристальным вниманием целой кучу людей, они видели, что привезли кого‑то и спрашивали полицию, не это ли тот человек, которого все так долго ждут.

— Стервятники, — сплюнул сержант со злостью и повел меня к фонарю, за которым была небольшая подворотня.

Я со страхом заглянул туда и меня замутило. Сержант молча протянул платок со знакомым мне запахом, видимо он специально припас его для меня, второй раз подряд нельзя было назвать случайным совпадением. Поблагодарив его кивком, я подошел ближе, стараясь не наступить на кишки, которые лежали кругами вокруг странной конструкции, о которой я уже слышал раньше.

Тонкими спицами, воткнутыми в землю, держались обрубки ног чуть выше колен, к ним были буквой «Т» приколоты руки, а венчало эту конструкцию голова девушки с широко открытыми глазами и искаженной в муке боли лицом. Больше ничего не было, ни тела, ни внутренних органов.

— Куда он убирает тела? — спросил я у стоящего рядом инспектора.

— Это не твое дело, — отрезал он, — делай за чем позвали.

Меня это возмутило, я находился тут по собственной инициативе, решив помочь этим людям, а его поведение явно не способствовало тому, чтобы я лучше узнал, что произошло.

— Мистер Дрейк, — я отнял платок ото рта, стараясь не дышать и не слышать звона мух, которые летали вокруг всего этого месива, обратился к нему, решив, что пора поговорить о его отношении к моей помощи, — вы вытащили меня из постели и привезли сюда, если вам нужна моя помощь, то отвечайте на мои вопросы, если нет, я собираюсь и уезжаю, а вы будете искать себе нового ремесленника.

Он набычился и посмотрел на меня сверху вниз, но как бы я не боялся этого огромного человека, я был уверен, во — первых, в собственной правоте, а во — вторых они бы действительно еще долго искали мне замену, поэтому спокойно выдержал его тяжелый взгляд.

Он поджал губы и процедил.

— Тел и все остальное никто никогда не находил, только вот такие странные построения.

— Благодарю, — кивнул я и вернулся к останкам девушки.

Проводя замеры останков и записывая их в свой новый блокнот, я достал камень и осмотрелся. Ничего, ни клочка души, я уже опустил было руку с камнем, но краем глаза заметил, едва заметную ворсинку души, которая мелькнула чуть правее. Думая, что мне показалось, я поднес камень к глазу и еще раз посмотрел влево и вправо. Огромное светло — зеленое облако с гигантскими щупальцами увидел я на месте, где сейчас стоял инспектор, его душа была огромна, что меня невероятно поразило, я решил потом просчитать по таблице насколько она велика. Но вот сдвинувшись левее я заметил, что у сержанта душа пуста наполовину! Он сдал слишком много, его следовало предупредить об этом, чтобы он поменял пункт приема.

— Мистер Джеймс, — я посмотрел на него без камня, — вас или надули в пункте обмена, или вы добровольно сдали слишком много, нельзя так рисковать.

Почему‑то мое доброе пожелание взбесило его, и он впервые на меня наорал.

— Нехер в меня тыкать своими зенками, сопляк! Инспектор прав, смотри на трупы, а не на живых людей!

Не только я, но и его друг с удивлением посмотрели на обычно выдержанного сержанта. Я обиделся и вернулся к тому, что стал искать показавшуюся мне ворсинку, но то ли настрой уже оказался не тот, то ли действительно мне показалось, больше никаких колебаний я ничего не нашел.

Когда я закончил с осмотром и передал сведения инспектору, он попросил подождать его в полицейском фургоне. Я отходил и краем уха услышал начало его фразы.

— Дружище у тебя какие‑то проблемы?

Дальше я не слышал, так как попытался пройти толпу людей, которые окружили место преступления.

— Мальчик, что там? Опять куколка? — внезапно меня схватили за рукав и стали теребить, а в лицо мне ударил гнилостный запах изо рта. Какой‑то мужик схватил меня и в лихорадочном возбуждении, от которого у него блестели глаза, стал выспрашивать подробности. К нему присоединился еще один, хорошо одетый парень, который возбужденно облизывал губы и требовал, требовал. Мне стало страшно от них, я попытался вырваться, но они держали меня крепко, становясь все более недовольными, потому что я молчал.