Охота на волков (СИ) - Рияко Олеся "L.Ree"

Уже шагнув за порог комнаты охраны, Блэкмор вдруг обернулся и спросил:

— Кайрэн, а как ее зовут?

— Луна, сэр. — Ответил я на автомате.

— Луна… — задумчиво протянул он и мечтательно улыбнулся. — Хах, бывает же! Черт побери, у меня отличное предчувствие! Что стоишь? Пошевеливайся давай! Я уже не могу дождаться нашей встречи… с Лу-уной.

Зверь внутри меня, до того умиротворенный расправой над обидчиком нашей истинной, тут же проснулся от сладкой дремы и поднял голову опасно обнажив свои большие острые клыки. Посмел оскалиться на нашего Альфу.

Хорошо что в тот момент Блэкмор был слишком занят своими мыслями, чтобы увидеть эту угрозу в моих глазах.

Глава 8

Грязно-алые струйки стекали на пол душевой по моей спине и ногам. Я стоял, упершись руками в стену и пытался успокоиться, привести мысли в порядок. От того, насколько мне удастся совладать с собой сейчас зависела ее и моя жизнь.

Луна. Я скорее умру, чем позволю причинить ей вред, хоть и знаю ее всего несколько часов. Это выше понимания, выше логики! Ее безопасность и благополучие — мой основной инстинкт. И этот инстинкт требовал, чтобы я немедленно забрал ее отсюда… чтобы бежал из родного логова вместе с ней туда, где никому не удастся нас найти.

Но беда была в том, что такого места просто не существовало.

Весь континент поделен на сферы влияния стай и из-за шаткого мира между ними, достигнутого после смерти Орманна, ни один Альфа не допустит чтобы на его территории укрывались беглецы.

Одно было точно — я не отдам ее Блэкмору. Я никому не позволю даже коснуться моей Луны и я имею на это полное право по всем волчьим законам… но не могу предъявить это своему Альфе. Как только он узнает о том что мы — истинная пара, поздравит нас, а затем с той же искренней улыбкой, которая в тот момент озарит его лицо, велит стае разорвать нас на части и принести ему наши головы.

В предсказании Майры Блэкмора больше всего волновало не то, что он обретет истинную среди дочерей своего врага, а в том, что найдя ее он получит полную и безграничную власть.

Старая драная сука… пожалуй, нельзя было придумать более изощренной мести!

Мои пальцы сами собой потянулись к метке на груди — две глубокие борозды шрамов, оставленных когтями Дарэна Блэкмора. Две — указывающие на мое особое место в стае. Такое высокое, но вместе с тем всегда второе. У меня никогда не было амбиций лидера, я видел что лидерство делает с оборотнями… да, у меня было достаточно примеров перед глазами.

Итак, передо мной три пути. Бросить Альфе вызов — но для этого мне нужно больше чем желание устранить его власть надо мной. Мне нужны были союзники, которые обеспечили бы мою безопасность после боя с Блэкмором, если вдруг мне удалось бы его победить. Потому что в волчьем кодексе ничего не сказано о том, что нельзя сразу же бросить вызов тому, кто только что свалил прежнего Альфу. А желающие на раз побороть меня, истратившего все силы, точно найдутся…

Бежать прямо сейчас. Но даже покинув логово мы не сможем долго скрываться. Рано или поздно нас найдут и… я даже не хочу думать о том, что сделают с нами в этом случае.

И третий путь.

Остаться и попытаться забрать ее себе иначе… Это едва ли самый простой и безопасный из путей, но то, что есть шанс, пусть и один на миллион, что все случится именно так, как я задумал, не позволяло мне так просто убить в себе надежду.

Девушки-полукровки — хорошая партия для молодых оборотней. Свежая кровь, которой так не хватает, потому что чистокровные девочки редко рождаются в парах волков. Что особенно символично, ведь у Руга Орманна, еще до того как он окончательно спятил на почве желания получить наследника, со всеми его десятью чистокровными женами рождались только девчонки… которым этот псих не позволял дожить даже до рассвета.

Каждая из найденных мной дочерей человечек, не подошедшая Альфе, была пожалована им его приближенным в качестве особой милости… и я мог попросить Луну себе. Если Блэкмор ничего не заподозрит в моем отношении к ней, если будет все в том же благостном расположении духа, если никто не вмешается… о, боги! сколько этих самых “если”! Но, если хоть на мгновение поверить в то, что все получится, мы с Луной сможем быть вместе в безопасности под самым его носом, храня наш большой секрет там, где до него никто не доберется. В наших сердцах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

То все обретает смысл и риск кажется оправданным.

Ну, а если нет… если нет, всегда есть еще как минимум два пути.

Приняв наконец решение, я почувствовал как зверь во мне недовольно заворочался, должно быть предчувствуя, что-то… но делиться этим отказался.

Когда я вошел в кабинет, она, застигнутая врасплох, в ужасе отпрянула от моего рабочего стола, сжимая металлическую линейку, будто та могла хоть как-то защитить ее от меня.

— Журналист однажды — журналист всегда? Да, Луна? — Сказал я беззлобно и искренне рассмеялся. — Ну, нашла что-нибудь интересное?

— Ничего. — Сказала девушка, гордо вздернув нос. — Но я и не надеялась. Вы не похожи на того, кто станет хранить трупы в верхнем ящике стола.

На мгновение я замер, судорожно вспоминая, успел ли я заблокировать программу, транслировавшую на экраны запись с камер видеонаблюдения. Мне определенно не хотелось чтобы она видела то, что в течение прошлого часа творилось в коридорах за кабинетом и в комнате охраны. Но ее следующий вопрос позволил мне расслабиться. Ничего она не видела иначе не продолжала бы говорить со мной в таком тоне и смотреть так дерзко своими умопомрачительно красивыми серыми глазами.

— Или я ошиблась? И что же таят в себе все эти заманчивые запертые ящички, мистер Даск? Может откроете парочку для меня, на правах эксклюзива?

Я снова не смог сдержать смеха.

— Что ж, может и открою. Если хорошо попросишь.

Я неторопливо сократил расстояние между нами, а она даже не подумала о том, чтобы сдвинуться с места. Замерла, смотря на меня с вызовом. Такая глупая… но обворожительно смелая.

Моя грудь наполнилась удушающим чувством из смеси тоски и желания. Мне хотелось прикасаться к ней. Чувствовать под своими пальцами тепло и нежность ее кожи, шелковую гладкость волос. Смотреть в ее ясные, словно рассветное небо глаза, и ловить каждый вздох, что она уронит со своих сочных губ, когда я буду дарить ей свою нерастраченную нежность от которой сейчас так дрожали мои руки.

Вместе с тем зверь внутри меня требовал забыть обо всем и немедленно вступить в свои права. Взять ее здесь и прямо сейчас, на заваленном бумагами столе, скрипучем кожаном диване или шерстяном ковре между ними, чтобы больше никто не смог предъявить на нее прав. Сделать своей, оставив знак нашего единства на ее руке и наполнив лоно моим семенем. Это безумие — близость того, что так желанно и невозможность получить.

Она смотрела на меня жестко, с тревогой ожидая что же будет дальше. Наверно пыталась в этот момент разгадать что за мысли бродят в моей голове и от чего так горят глаза… а мне хотелось выть на нее, такую близкую и недостижимую. У меня сводило скулы и подгибались ноги от желания упасть перед ней на колени и закричать — если я не буду с тобой, то умру, но если ты будешь моей, то здесь и сейчас погибнем мы оба! Потому что Блэкмор не допустит моего воссоединения с истинной парой. Не теперь, когда он больше двух лет безуспешно ищет свою, предсказанную ему волхвицей. Не с той, которая на самом деле была обещана… мне? Сыну его врага, чья кровь сделала нас соратниками поневоле.

— Луна… — прошептал я, чувствуя как хрипит и пропадает мой голос. — Я хочу чтобы ты знала. Что бы дальше не произошло… я никогда не причиню тебе вреда, даже если для этого мне придется перегрызть себе свою собственную глотку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

То каким недоверием обжег ее взгляд, причинило мне почти физическую боль. Я ощутил ее как острый кинжал вошедший мне под ребра пониже сердца. Она отпрянула от меня, смотря во все глаза, будто на сумасшедшего. Хотя так и есть. Я сошел с ума от ее ярких глаз, от запаха ее кожи и волос. Я слетел с катушек от близости к ней, к своей мечте и ни за что не променял бы это влюбленное безумие на трезвый рассудок.